молча выходит за дверь.
Наверное, это плацебо, но легче становится просто от самого факта укола. Потянувшись, чтобы вернуть джинсы на место, я чувствую чужие руки. Одним слитным движением Ян справляется без меня, но застегнуть молнию я ему не даю. Слава богу не при смерти.
— Как ты? — Обеспокоенный, он сидит рядом с кроватью на корточках, и от дикого желания разгладить недовольную морщинку на его лбу сводит пальцы. Неожиданно.
— Жить буду, — не весело улыбаюсь я в ответ.
— Расскажешь?
— Не уверена, что хочу, чтобы ты знал. — Мой вздох относиться в основном к собственному прибабахнутому сознанию, которое нашло способ отвлечься от боли.
Никогда не замечала вот эти светлые прожилки в глазах Яна. И широкий тёмный ободок по краю радужки тоже.
— Тогда расскажи про детей, — он заставляет меня напрячься. — Как ты нашла «Спутник»?
— Откуда ты… А, да. — Моя вредность сегодня молчит и, подумав, я решаю, что это мало похоже на секрет. — Я не находила «Спутник», я вышла на Марию Николаевну, а остальное стало делом техники.
— Как?
Вот просто взять и рассказать?
— Ты можешь лечь. — Мелькнувшее на его лице изумление, несмотря ни на что, веселит.
Но Ян не из тех, кому нужно повторять, поэтому, за раз сгрузив препараты на тумбу с моей стороны, он ложится на другой край кровати. Скривившись от резкой, но уже не режущей боли я осторожно переворачиваюсь лицом к нему.
Лежим. Ян, положив голову на локоть, смотрит на меня. Я, сложив под щекой ладони, на него. И никто из нас не чувствует ни неловкости, ни желания. Я так точно, хотя мои реакции заметно притуплены лекарствами и всем остальным.
— Давай в больницу? — не выдерживает он.
— Я недавно оттуда, до утра могу и потерпеть. — Улыбка получается спокойная, словно меня ничего не беспокоит.
С другой стороны, так и есть. Во мне зреет иррациональное, ничем не обусловленное, чувство безопасности. Я просто знаю, что рядом с ним мне разве что метеорит на голову рухнет, потому что всё остальное Ян решит, разрулит и организует. Очень странное ощущение. Почти как с Киром, но там полюс восприятия обычно другой, а здесь…
Здесь Ян смотрит на меня и легко улыбается, хотя веселья во взгляде нет.
— Ты на меня так смотришь…
— Как? — Я бы тоже легла на локоть, но, пока не подействует обезболивающее, приходится быть паинькой.
— Как будто первый раз видишь. — Ян тянется и аккуратно откидывает за спину мои волосы.
Случайное касание прохладных пальцев по щеке заставляет меня замереть, с трудом сдерживаясь, чтобы не прикрыть глаза. От удовольствия? Ничего не понимаю. Откуда во мне вылезло всё это? Да, когда-то я любила Яна, но это было семь лет и много мужчин назад. В числе которых был и Андрей, заставивший поверить в свою безграничную любовь.
— Я…
— Ян! А я везде тебя ищу!.. — Резко распахнувшая дверь, Аня спотыкается взглядом о меня и меняется в лице. — Извините, я не думала… Я… — не придумав ничего лучше, она захлопывает дверь под наши одинаково изумлённые взгляды.
— Сходи к ней, спроси что случилось. — Отвратительные слова, но я чувствую, что правильные. Может, хоть ему повезет, и Аня окажется той самой…
— Разберутся без меня, — упрямо дёргает он подбородком.
— А если что-то срочное? Начальник ты или кто! — фыркаю я. — И, вообще, ты в ответе за тех, кого обидели.
— Срочное здесь? — подняв бровь, показательно обводит спальню он. — Не смеши.
— Значит, сходи ради меня, если не хочешь ради своих коллег. — А вот эта самоубийственная настойчивость во мне откуда?
— Алиса… — недовольно качает головой Ян.
— Иди, Ян. Это твоя команда и приехали они сюда по твоей инициативе, — вздохнув, я добавляю: — И не для того, чтобы ты всю ночь играл в сиделку.
Здравствуй, старая я. Вот это вот «играл в сиделку» коробит даже меня, но я продолжаю улыбаться в ответ на мрачный взгляд и сжатые челюсти.
— Как скажешь.
Не произнеся больше ни слова, Ян садится на край кровати, чтобы надеть кроссовки, и также молча выходит, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Дерзай, Анечка Минаева, я сделала всё, что могла.
Глава 41
Проснувшись в холодном поту, я резко сажусь в кровати. Сон, просто сон. Раньше кошмары были моими постоянными спутниками, поэтому вместо того, чтобы вспоминать, я прикрываю глаза и дышу на счёт. Кофта противно липнет к спине, но это меньшая из моих проблем.
— Выпей.
Вздрогнув, я только сейчас замечаю сидящего рядом Яна, судя по ночи за окном и неестественной тишине за дверью, тоже проснувшегося от моих кошмаров.
— Что это?
— Вода. — Стакан прислоняется холодной стенкой к моим губам и я делаю два глотка.
— Спасибо.
Глаза привыкают к темноте, и я вижу силуэт Яна, только справиться со спазмом, ледяной рукой сжавшим солнечное сплетение, всё равно не могу.
— Я думала, тебя нет, — продолжая глубоко дышать, я ложусь на правый бок, радуясь, что хотя бы боль ушла.
— А где я мог быть? — Его ладонь ложится на лоб, горячая, в отличие от меня. И судорога озноба проходит по всему моему телу.
Насколько некорректно будет, если я отвечу, что с Аней? При всех исходных данных, на её месте, этой ночью я бы его не отпустила. Даже если бы просто уснула на широком плече.
— Алиса?
— М? — отвлекаюсь я от своих мыслей. — Не знаю где, тебе виднее, — легко пожав плечами, я особо остро чувствую прилипшую к спине ткань.
— Раздевайся, — вздохнув, Ян заставляет меня сесть и одним движением снимает с меня кофту. То, что я послушно подняла руки, осознаётся уже постфактум. — Ложись.
Откинув одеяло, он не успокаивается, пока я не забираюсь внутрь, и только после этого тянется к ремню.
— Что ты делаешь?
— Если тебя интересует в общем, то схожу с ума, — ровно отзывается Ян
