— Нет.
— Нет? Ой ли?
— Я руку на пульсе держу. Она приходит в себя, просветления случаются, но нечасто. В некоторые дни Полина агрессивна. Выйдет она нескоро. Но где она будет жить, с кем, на чьи деньги — не мои заботы, — спокойным тоном ответил бывший муж.
— Ясно. Уходи. Я серьезно, просто уходи.
— Лучше выскажись. Давай, Сонь, всё что думаешь, как на духу.
Понимающего из себя строит. А раньше почему не мог? Почему таким слепым был, не мне верил, а этой мерзости? Она твоя подруга, она тебя любит, — это он говорил, как дурак веря кому угодно, но не мне.
Не мне!
— Полина сказала что я сама виновата. Что плохой женой была. Это так? — спросила зло, Денис покачал головой, и я кивнула. — Нет, это не так. Я хорошей женой была. Но ты…
— Я виноват.
— Да, черт тебя возьми! — прокричала. — Ты виноват! Даже не представляешь, как сильно ты виноват, Денис!
— Представляю, Сонь. Сам в ужасе от всего, до сих пор некоторые моменты осознаю, и… словно не я был.
— Что мне с твоего осознания? — расплакалась. — Мы же так сильно любили друг друга. Семья была отличная, сын у нас. И чем всё закончилось? Ты понимаешь, что ничего у нас больше не будет?
Семьи больше нет…
Это страшно.
Её нет больше. Всё. Сейчас Денис часто ходит к нам с Маком, но вечно так длиться не будет. И когда-нибудь мы станем видеться раз в неделю, затем раз в месяц, а потом и вовсе прекратим.
И это всё? Из-за чёртовой Полины? Из-за того, что Денис не смог нас сберечь?
Десять лет вместе, семь лет брака — на свалку?
Дэн перестал быть моим мужем еще до развода. Он перестал им быть в тот самый день, когда я увидела его с Полиной и Матвеем. Но, кажется, сейчас я в полной мере ужаснулась что… неужели, конец? Нас больше нет?
— Будет. У нас еще всё может быть, Сонь. Просто дай мне шанс, позволь всё исправить.
— Ничего не исправить.
— Ничего не исправить, когда человека уже нет. А мы есть. Я тебя люблю. Люблю! Сильнее чем прежде! Черт, ты не представляешь, насколько сильно люблю! Так сильно, что готов смотреть на то, как ты строишь свою жизнь без меня, с кем-то другим… смотреть, и пытаться вернуть. Дай мне шанс. Дай НАМ шанс! — Денис схватил меня за плечи, повысил голос. — Ты же тоже меня любишь! Не любила бы — давно плюнула бы на всё, отпустила, а ты…
— Не люблю!
— Любишь! — зло рыкнул Дэн и, будто наказывая за моё «не люблю», заклеймил поцелуем.
В первый миг я чувствовала лишь растерянность — как он смеет после всего что произошло целовать меня? Растерянность заглушила мой гнев, но он вспыхнул вновь. Вместо того чтобы вырваться из хватки Дениса — я знаю, он бы отпустил — укусила его за губу, сильно, не жалея. Не мне же одной должно быть больно!
— Сонь, дай шанс, один шанс, я не подведу больше… никогда… никогда, — прошептал он мне прямо в губы, и снова поцеловал.
И я целую в ответ. Кусаю, целую отчаянно, злясь и все еще любя его, себя не контролируя. Как же давно я не ощущала вкус его поцелуев! Как же давно Денис не обнимал меня так крепко и в то же время бережно, не раздевал, не ласкал. Слишком давно, чтобы сумасшедше соскучиться.
Слишком давно…
И я позволила нам всё.
Глава 71
ДЕНИС
Дыхание всё еще прерывистое, грудная клетка вздымается от мощного выброса тестостерона, всплеска дофамина и уже с десяток лет играющего во мне окситоцина. Когда гормоны бьют по отдельности — жить можно, когда все разом — это маленькая смерть.
Сегодня я «умер» дважды, но эндорфины подталкивают на третий раз.
С ней. С Соней.
Она рядом, лежит на моём плече. Знакомая, бесконечно любимая, богиня моя. Не уворачивается от моих рук, позволяет гладить себя — кожа всё еще золотится от остатков загара, но на груди и бедрах подтон светлее из-за загара в купальнике. Этот контраст завораживает, тянет изучать ладонями, пальцами, губами…
И ямочка на её шее неимоверно притягательная. Так и тянет поцеловать… И я поцеловал, лизнул: Соня на вкус как… Соня, иного сравнения не подобрать.
Целую её, ласкаю, любуюсь. Красивая же, взгляд сломать можно. Всю жизнь бы любовался.
Жаль, молчит. Отдавалась мне как всегда без остатка, страстно. Но молча. Ни слова не проронила. Мне бы самому прервать наше молчание. Но знаю, заговорю и Соня мне на дверь укажет, очнувшись.
Иллюзий у меня нет, жена себя не контролировала, секс — это реакция на стресс, таблетка от него. Да, иллюзий у меня нет… Хотя, к черту ложь, именно из-за надежды я и не открываю рот, чтобы заговорить с Соней. Лучше зайдём на третий круг.
И снова выплеск гормонов.
И снова глубокие поцелуи… длинные ноги, закинутые на мои плечи… она сверху, танцует лишь для меня — это чистый кайф, желанный наркотик, который не запрещено принимать в любых дозах…
И снова надежда, что всё изменится.
Я помню Сонины слова, её горечь. Как она кричала, оплакивая нашу семью. Ей больно от несправедливости, потому что не заслужила. Мне — потому что сам всё устроил.
Атмосфера изменилась когда Соня склонилась к полу, подняла с него мобильный, и обратно не легла. Села, в плед укутываясь. И внимание на телефон переключила.
— Маму попрошу, чтобы Макара сама забрала из школы, — пояснила.
Кивнул. Соня набрала сообщение и положила телефон рядом с кроватью. А я обнял её за плечи, и потянул обратно.
— Денис, — она выдохнула моё имя, явно готовясь выпроводить меня.
—Давай просто полежим немного, Сонь. Без всего. Просто рядом.
— Раз без всего, то прикройся.
Прикрылся. Хотя какие после всего случившегося приличия?
— Полина точно не выйдет в ближайшее время? — буднично уточнила Соня после нескольких минут тишины.
— Не выйдет. Сначала она вообще в себя не приходила, недавно начала. Иногда Полина нормальна, иногда агрессивна, опасна для самой себя, иногда снова будто в своем мире… прогноз так себе. Выйдет когда-нибудь, но нескоро. Не езди к ней больше.
— Не поеду. А… Матвей как?
— Лучше. Но пока не будем торопиться со знакомством Мака и Матвея. Ты точно не против этого?
Соня неуверенно покачала головой, нахмурилась.
