платить налог. Во-вторых, семьи здесь плодятся со скоростью нашей машины сейчас,- усмехается,- все живут вместе. Появляется очередной сын- ему строят свой этаж, чтобы в будущем он привел свою семью.
Я зачарованно слушаю его.
-Удивительно, как их женщины справляются…
-Их женщины, как и мужчины, на поверку счастливее нас,- подтверждает мои недавние мысли Алекс,- в русском языке нет некоторых арабских слов, обозначающих состояние человека. Например, слово «рида»- дословно я его не переведу. Это довольство, удовлетворенность своим текущим положением, достаточность себя в моменте что ли... За это я и люблю Африку. Здесь обретаешь себя. Свободного от шелухи и наслоений условностей… Важен только человек и его мироощущение. И оно уж точно не зависит от того, какие на тебе джинсы и насколько крутой телефон.
Я молча киваю. Он прав, конечно. Сейчас как никогда я чувствую гармонию и единение с этим мужчиной. Потому он и привез меня сюда. Отсюда пошло человечество. Отсюда мы начнем отсчет нашей истории, какой бы короткой или длинной она н была. Я это точно знаю…
Мы погружаемся в дорогу. Алекс ведет, я созерцаю. Приятная музыка в стиле лаундж с восточными напевами как ничто другое украшает момент.
На протяжении почти всего пути пейзаж за окном хоть и скудный, но больше зеленый, чем пустынный.
И лишь когда мы существенно отдаляемся от Каира, я могу насладиться красивой сизо- коричневой гладкостью линии горизонта.
-Всего пять часов лету- и так все иначе…
-Да, Африка ближе, чем кажется,- отвечает Алекс,- но это еще не пустыня, Дана. Пустыня будет позже…
Спустя еще час езды я понимаю, о чем он говорит. Когда машина пересекает очередной небольшой населенный пункт со своим милым деревенским укладом, который, как кажется, совсем не отличается от того, как здесь жили тысячи лет назад, мы въезжаем на территорию какого-то заповедника. По крайней мере, это слово я успеваю различить на английском языке на запыленной вывеске.
Проходит пара минут- и мое сердце екает.
Вокруг не просто песок. Не просто дюны. Вокруг светло-желтое безмолвие. Звенящая тишина. Начало и конец.
Алекс направляет на меня полный лукавого озорства взгляд и сворачивает с каменистой трассы на песок. Переключает режим и… вот теперь я понимаю, что означает фраза- оказаться в своей стихии.
-Хорошо пристегнута? Полетаем, девочка,- говорит, усмехаясь, когда я взвизгиваю от его первого крутого виража на бархане.
-Дааа!- получается снова с всхлипом-вскриком, потому что наша машина сейчас творит невообразимые вещи. Вернее, их творит он. Мы с машинкой только подстраиваемся, каждый играя отведенную роль. Она- транспортного средства, я- визжащей пассажирки, заставляющей его своей реакцией заливисто хохотать.
Мне кажется, я вообще его никогда не видела таким веселым и молодым. Алекс сейчас другой. Он словно бы открывается с новой стороны, о которой я догадывалась, но которую у меня не было возможности изучить…
Пара минут- и мы потеряны и в пространстве, и во времени.
Песчаные бесконечные горизонты здесь перемежаются с высокими горами, словно бы вырезанными кондитером из пластов спрессованного песка-застывшей карамели. Они образуют фентези-фигуры. И лишь твое собственное воображение, как кажется, и формирует единственные границы, которые не позволяют оценить по полной эту красоту…
-Сказочно…- шепчу, не в силах скрыть восторга и удивления.
Мы тормозим. Я быстро выхожу из машины. Алекс глушит мотор. Закрываю глаза, слушая тишину. Звенит в ушах. И освобождает. Я словно бы обнуляюсь. Словно бы перерождаюсь сейчас здесь.
Чувствую на себе его горячие большие руки. Ощущаю мощь пресса спиной. Надежно. Крепко. Волнительно…
Его близость волнует. Здесь и сейчас обостряются все мои чувства к Алексу. Все то подавленное, что я самолично задушила обстоятельствами, принятым решением разорвать нашу связь и шоком от новости о своей болезни.
-Знал, что тебе понравится…- слышу его хриплое мне в висок. Внутри все загорается. Хочу его. Только сейчас так остро, так отчетливо ловлю ощущение, как же дико его хочу. До чувства иссушающей жажды.
Нагло, даже бесстыдно протягиваю руку и накрываю ею его пах.
Алекс глубоко втягивает воздух. Я чувствую его эрекцию. Чуть ли не пищу от восторга.
-Позже, девочка…-трется щетиной о висок,- готова немного погулять?
Я улыбаюсь и киваю.
Когда он говорит «позже», как правило, реальность превосходит любые ожидания…
Мы беремся за руки и начинаем идти в гору. За счет того, что здесь не так жарко, подъем совсем не тяжелый. Пару минут- и я снова охаю, потому что мы оказываемся на удивительной красоты возвышении, откуда открывается вид на этот сюрреалистичный лунный пейзаж. Тишина продолжает звенеть в ушах.
-Мы в самой дальней части заповедника, Дана. Его открыли совсем недавно. Это так называемая «Долина китов». Когда-то здесь было древнее море. Оно ушло, оставило после себя окаменелости рыб- базилозавров. На самом деле, это начало Большой Сахары. Одно из мест моей силы.
Я завороженно слушаю его, впиваясь в пейзаж. Вокруг нас никого. Это опьяняет. Словно бы мы одни на всей земле.
Доходим до сооружения из глины и соломы. Вместо окон здесь дырки. Внутри оказывается прохладно.
-Такие построены по территории всего заповедника. Чтобы туристы могли передыхать от долгих марш-бросков.
Алекс кладет на лавку, выполненную из такого же материала, рюкзак.
-Подкрепимся?
Расстегает его, вытаскивает сэндвичи и воду, купленные на заправке еще в черте города.
Я улыбаюсь.
Все-таки он очень продуманный. Именно в таких вопросах. С ним точно не страшно оказаться на необитаемом острове… И напоет, и накормит, и…
О последнем «и» сейчас только и могу думать.
Он деловито раскладывает провиант по лавке, а я не выдерживаю и подхожу к нему, обнимая сзади.
Застываем так на мгновение.
Разворачивается. Смотрит мне в глаза. Трогает мое лицо кончиками пальцев.
-Я подыхал без тебя,- его хриплые слова сейчас разрывают последнюю ткань-преграду между моим стеснением и сумасшествием. Они такие тихие и такие громкие. Их ловит ветер, убегает с ними по пустыне- растворяет в себе, растворяет во времени, растворяет в этих песках, повидавших столько историй любви еще со
