— Маленькая моя, — сказал он.
Его прикосновение было медленным, медленным и бесконечно возбуждающим. Эш напряглась. С ее губ сорвался стон — она не узнала собственного голоса. Она притянула его к себе, изнывая от желания.
Он наклонился над ней и взял ее бледное лицо в ладони. Он смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел. Эш поняла это даже в темноте. Как будто что-то его потрясло, даже шокировало.
Пусть. Она его любила. Она вдруг поняла это так четко, словно эти слова были написаны крупными буквами на стене за ними. О Господи, подумала Эш, она любит. Она снова застонала.
Он откинул ей волосы с лица.
— Милая, я обещаю…
Она приложила пальцы к его губам, заставляя замолчать.
— Никаких обещаний.
Он поцеловал ее пальцы.
— Но…
— Никаких обещаний, — с силой повторила она.
Он принялся целовать ее открытую ладонь, слегка касаясь ее языком. Она вздрогнула.
— Ну, это мы еще посмотрим… — Он продолжал смеяться.
Но когда Эш провела руками по всему его телу, у него внезапно перехватило дыхание.
— Завтра, — нетвердо закончил он. После этого они уже ничего не говорили.
Не было необходимости. Позже Эш думала, что сильно удивилась бы, если бы кто-нибудь сказал ей, как самозабвенно она будет отвечать на его самое незначительное движение. Ей даже показалось, что она отвечала на его мысли.
Только однажды эта гармония была нарушена. Когда Джейк, лежа на боку, провел рукой от ее груди до бедра с уверенностью собственника. Эш невольно замерла. Ее мускулы сжались в ожидании неизбежного и столь знакомого страдания.
Джейк замер. Произнес ее имя с вопросительной интонацией. Эш не ответила. Не могла.
Джейк колебался лишь мгновение. Потом наклонил голову. Его губы проделали изумительный путь от ее шеи до стройных ног. Он легко и мягко раздвинул ей ноги. Эш затрепетала. Потом почувствовала его губы. Она не смогла сдержаться и вскинулась, как от толчка. Но Джейк был занят своим чувственным обследованием, и до Эш постепенно дошло, что он взял и ее с собой в это путешествие. Наслаждение, такое острое, что напоминало боль, все быстрее и быстрее уносило ее в какую-то темную бездну. Ее пугали почти сейсмические толчки, сотрясавшие ее тело, но потом все утонуло в экстазе.
Вот, значит, оно как, подумала она. Тут она почувствовала Джейка в себе, он двигался ритмично и страстно. Она услышала свой вскрик. Или это был голос Джейка? Или обоих? Наконец, наконец-то, к чему она стремилась и чего не знала, пришло к ней.
Утром, разумеется, все выглядело по-другому. В постели рядом с ней лежал чужой темноволосый мужчина. Эш натянула простыню на грудь и посмотрела на спящего. Его обнаженные плечи казались другими, холодными, не такими, как раньше.
Эш облизала внезапно пересохшие губы. Вместе со своим непослушным телом она отдала ему вчера свое сердце. Понял ли он это?
Она поморщилась при этой мысли. Стыд окатил ее горячей волной. Внезапно она в нарастающей панике поняла, что не может встретиться с ним лицом к лицу. Во всяком случае, не обнаженной и уязвимой. Надо что-то надеть на себя. И более того, ей надо восстановить хотя бы часть той стены, которой она защищала себя, и которую Джейк так уверенно и легко разрушил прошлой ночью.
Она выбралась из постели, схватила какие-то вещи и ринулась прочь из комнаты. Она спускалась с лестницы, заправляя майку в шорты, когда зазвонил телефон.
— Эш? — Это был Тим Паджетт, явно сверх меры взволнованный.
— Да. Как поживаешь?
Но он не собирался обмениваться вежливыми фразами.
— Дейр все еще у тебя?
Эш вздрогнула и покраснела до корней волос.
— Почему ты спрашиваешь? — осторожно поинтересовалась она.
— Я сейчас приеду, — мрачно сообщил он.
— Что? Зачем?
— А ты знаешь, что он сделал?
Да, подумала она. Изменил всю мою жизнь. Она потерлась щекой о свое плечо, разглядывая себя в круглое зеркало, висящее над телефоном. Яркий утренний свет немилосердно освещал все следы предыдущей ночи. Лихорадочные глаза, новый, чувственный изгиб рта и небольшие предательские синяки. Как у всех рыжих, у нее была нежная кожа, а они не слишком церемонились друг с другом прошлой ночью. На губах Эш появилась легкая улыбка.
— Эш? Ты меня слушаешь?
— Да.
— Он нанял детектива, чтобы тот копался в делах Комитета по планированию.
На Эш сообщение особого впечатления не произвело.
— Он часто пользуется услугами детективов.
— Ты что, знала? — Его голос повысился почти до гневного визга.
— Конкретно нет…
— Он просматривал отчеты, — перебил ее Тим. Она чувствовала напряжение в его голосе. — Стенограммы, заявки, все-все.
Эш удивилась.
— Ну и что?
— Я сейчас приеду, — повторил Тим. — Я ему все скажу. — И добавил, как бы вспомнив: — Ты знаешь, что там на холме вчера ночью кто-то разыскивал барсуков? Ты что, думаешь это совпадение?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Никто не интересовался барсуками вот уже много лет. Затем Джейк Дейр решает, что ему нужен Хейс-Вуд. И внезапно кто-то начинает снова лазить по лесу. Это что, совпадение?
— Разумеется, — удивилась Эш. — Джейка барсуки не интересуют.
— Еще бы, — сухо ответил Тим. — Он не получит разрешение на строительство, если там водятся барсуки.
— Не хочешь ли ты сказать… Да будет тебе, — возмутилась Эш.
— Господи, Эш, да проснись же ты, спустись на землю. — Он был далеко не так дружелюбен, как обычно. — Скажи Дейру, что я приеду.
Он швырнул трубку. Эш повернулась и пошла на кухню, обхватив себя руками. Ведь не может же Джейк послать людей ставить ловушки на барсуков? Она судорожно пыталась припомнить, рассказывала ли она ему о своих подозрениях, что в лесу живут барсуки, до его отъезда из особняка. Но сколько ни старалась, припомнить не смогла.
Она покормила притихшего Расти и сварила кофе. Села за стол, уставившись на кружку с кофе, но не касаясь ее. Она всегда знала, что у Джейка есть низменный мотив. Разве нет? Или она втайне надеялась, что ошибалась?
Дверь кухни распахнулась.
— Ты уже оделась, — недовольно констатировал Джейк.
Эш медленно подняла голову. Он был потрясающе хорош в старом махровом халате, который, видно, отыскал где-то в шкафу. Мокрые после души волосы торчали в разные стороны. Он не побрился. Это придавало ему вид худого бывалого пирата.
— Доброе утро, — сказала она. Его брови поползли кверху.
— Надо же, как официально.
Он подошел к ней. Намерения его были очевидны. Возможно ли, чтобы он выглядел таким мягким, таким любящим, если он послал охотников за ее барсуками? Она не могла в это поверить. Но какой смысл Тиму врать?
