– А как же я? Меня обратили двести лет назад.
Роланд вздохнул и, разжав руки, отступил.
– Ты не вампир, а бессмертный.
Бастиен почти рассмеялся.
– Теперь я знаю, что ты лжешь. – Он не был бессмертным, ведь они ему ненавистны. Он призирал их с тех пор, как нашел безутешного Блейза, рыдающего над разорванным, окровавленным телом Кэт, и узнал, что ее убил бессмертный.
– Это правда, – тихо произнесла Сара.
Бастиен посмотрел на нее, чувствуя неловкость. Ее взгляд был полон сочувствия.
– Вот почему тебя не убили. Бастиен, ты один из них. Другие просто не знали об этом, пока ты не напал на Роланда.
Марстону стало нехорошо, как только он вспомнил, как Роланд намеренно старался не наносить смертельный удар. Хотя изрядно потрепал в борьбе, ни одна из ран не была фатальной.
– Я вампир, – настаивал потрясенный Себастьян. То, что никто из них никогда не видел второго двухсотлетнего вампира, не значило, что такого не существует. Не могло значить.
– Ты отличался даже когда был человеком, обладая талантами и способностями, которые ты скрывал от других. Твой приятель Блейз был не таким.
Откуда Роланд это знал?
– Возможно, ты… читаешь мысли или можешь прикосновением засечь эмоции других?
Сердце Бастиена заколотилось.
Страж внимательно на него посмотрел.
– Все бессмертные в человеческой жизни выделялись. Без сомнения, у твоей сестры тоже были особые таланты.
Да, психометрия – способность видеть прошлые события, связанные с предметами, к которым она прикасалась.
– Вот только бессмертные никогда не были людьми, – промямлил Марстон. – Их… ваша ДНК отличается от нашей.
Роланд окинул его пристальным взглядом.
– Об этом среди вампиров мало кто знает. Откуда тебе известно?
– Помнишь, я забрал образец твоей крови? Его обработали.
Роланд мрачно переглянулся с Сарой:
– Кто?
– Биохимик, который помогает мне найти лекарство. Он сказал, что вы другие, совсем не люди и никогда ими не были.
– Если он не сказал того же о тебе, значит, не проверял твою кровь.
Верно. Киган нервничал в присутствии Бастиена и сказал, что кровь Кейси сойдет.
– Ты когда-нибудь встречал вампира с теми же способностями, что у тебя?
«Ни одного». Бастиен промолчал.
– Они есть у всех бессмертных, хотя у каждого свои. И они с ними родились, как и ты, а не приобрели в результате обращения.
Сара шагнула к нему, затем остановилась, когда Роланд жестом приказал ей держаться подальше.
– Бастиен, ты даже похож на них: те же волосы, глаза, черты лица.
Она считала, что ему повезло. С чего бы?
Мысленно он встряхнулся.
– Не имеет значения, вампир я или бессмертный. – Черт побери, конечно, имеет. – Роланд убил мою сестру и обратил ее мужа. Он…
– Я эту женщину в глаза не видел! – вскричал страж.
Сара снова махнула мечом, чтобы привлечь их внимание.
– Твой друг сказал, что Роланд его обратил?
– Да.
– Он назвал его по имени?
Роланд раздраженно хмыкнул.
– Бастиен же об этом и говорил.
– Нет, не говорил. Милый, я знаю, что ты не в настроении, но, пожалуйста, потерпи и дай мне закончить.
К изумлению Бастиена Роланд тут же прекратил спор.
– Бастиен, твой зять назвал Роланда по имени, когда рассказал, как его обратили?
– Тогда он не знал его по имени, только в лицо. – Он оскалился и посмотрел на стража с отвращением. – Сказал, что до самой смерти не забудет. Пять лет спустя мы были в Лондоне. Блейз вышел покормиться и вернулся белее снега. Он сказал, что встретил того бессмертного, кто его обратил, а следующие две недели утверждал, что этот негодяй за ним охотится. В ночь, когда Блейз был убит, я появился как раз, когда Роланд уходил, а потом сам выяснил его имя.
– Однако как удобно, – с презрением выпалил Роланд. – Многие годы он не рассказывал, кто его обратил, а потом вдруг решил, что это был я, когда понял, что я охочусь за его жалкой шкурой. Твой друг был тот еще ублюдок. Убивал женщин в трущобах, а когда тела вывели меня к нему, то испугался и указал кровавым перстом, вероятно, надеясь, что ты меня убьешь.
– Чепуха! Ты убивал женщин, а вовсе не Блейз!
И начал с того, что прикончил милую Кэт.
Роланд насмешливо усмехнулся:
– Он тебе и это рассказал?
Бастиен замахнулся на стража, желая стереть пренебрежительную ухмылку с его лица.
Тот увернулся от кулака, затем снова прижал противника к стене. Подняв свой меч, Роланд приставил кончик к груди Бастиена над здоровым легким.
– А Блейз не рассказал тебе, как я нашел его, склонившимся над беременной женщиной, у которой он выдрал горло? У него все лицо было в ее крови. Сердце бедняжки не билось, а ребенок в утробе умер. – Страж окинул Бастиена ледяным взглядом. – Он шептал ей: «Теперь мы сможем снова быть семьей. Проведем вместе вечность, Кэтрин. Ты, я и ребенок». Этот больной ублюдок пытался обратить беременную женщину, но из-за жажды крови слишком повредил ее глотку!
Сердце Бастиен заколотилось.
От Роланда не исходило ни капли обмана, только раздражение от нежелания Бастиена слушать, отвращение к деяниям Блейза и гнев из-за смерти той женщины с ребенком, однако ничто не указывало на ложь.
– Были и другие, – продолжал Роланд. – По крайней мере шесть женщин были убиты за две недели, что я за ним охотился.
В горле Бастиена внезапно пересохло, и он едва выдавил:
– Они были беременны?
– Последние три на поздних сроках. По первым жертвам ничего сказать не могу, не проверял, а на вид ничего такого не заметил.
Что-то внутри Бастиена сломалось: его скептицизм и вера в друга. Ему стало плохо.
«Неправда. Невозможно. Все, что поддерживало меня последние двести лет, не могло быть ложью».
– Что такое? – осторожно спросила Сара.
Он посмотрел ей в глаза, задумавшись, не испытывала ли и она ту же боль и тошноту, когда ударилась головой.
– Кэт была беременна, когда умерла.
Сара закусила губу и опечалилась.
– Твою сестру звали Кэт?
– Уменьшительно от Кэтрин.
Страж тяжело вздохнул и отступил.
Бастиен посмотрел бессмертному в глаза.
– Если ты ее не убивал… то кто же?
Роланд печально покачал головой.
– Ты уже знаешь ответ на этот вопрос.
Блейз.
Сара наблюдала за сменой эмоций на избитом лице Бастиена. Хоть она и злилась на него за похищение и попытки убить Роланда, но все равно чувствовала жалость.
Бастиен пытался отомстить за смерть сестры, но узнал, что его зять и лучший друг убил ее, а его враг учинил правосудие.
