— А вот я не уверен. Давай лучше пораскинем мозгами и представим, что делать, если — подчеркиваю, если — Рут не сможет работать с нами.
Смутные подозрения Теда, кажется, начали подтверждаться. Так вот зачем ему нужен этот обед! Кремер не желал говорить о повышении. Он желал обсудить, как ему избавиться от Рут.
Тогда, воспользовавшись тем, что подсказывал ему многолетний опыт выживания в газете, Тед взял быка за рога.
— Как вы смотрите на Трейси? — спросил он.
— Не пойдет, — заявил Кремер. — Трейси хорошая девочка, с большим потенциалом, но пока неопытная.
Тед облегченно вздохнул. Она, конечно, весьма аппетитна, однако не настолько, чтобы старый волк потерял из-за нее разум.
— А если взять кого-нибудь из других журналов? — запустил он второй пробный шар. — Я мог бы назвать первоклассных репортеров, которые готовы хоть сейчас поменять место работы.
К его удивлению, Кремер отверг и эту идею.
— Я не хочу брать людей со стороны, — возразил он. — У меня нет денег. И шум поднимется.
— Верно. Трейси не захочет работать под началом у чужака, когда она фактически руководила отделом Рут.
— Вот именно, — согласился Кремер и неожиданно добавил: — Я рад, что ты меня понимаешь.
«Еще бы. Только вот какого черта я потакаю твоим капризам и выходкам».
Ни с того ни с сего ему вспомнилась Кейт. Все сложилось бы иначе, если бы Кремер тогда не устроил истерику, Тед взглянул на своего лощеного начальника и с трудом подавил желание свернуть ему шею. Связавшись с Трейси, главный перестал талдычить сотрудникам о пуританской морали владельца газеты. «Мы все равны. Только некоторые из нас равнее других», — мрачно подумал Тед, вспомнив строчки Джорджа Оруэлла. «Трахай свою рыжую, Эд. Наслаждайся, пока можешь. Потому что настанет день, и я предприму кое-что, и это заставит тебя пожалеть о том, что ты с ней познакомился».
— А с Биллом вы уже обсуждали этот вопрос? — Главный кивнул. — И что?
— Он назвал людей, которые могли бы взяться за эту работу. Но меня такой вариант не устроил.
Тед сделал вид, что задумался.
— Похоже, у меня есть одна идея, — наконец сказал он. — Но почему бы сначала не поесть, а? А потом и поговорим.
В клубе «21» заказ обеда — целый ритуал, на который обычно уходит минут десять. А если официант окажется нерасторопным, то еще больше. Кремер стал отчаянно махать персоналу ресторана. Ничего, пусть ублюдок подергается.
План Теда был прост, даже вульгарен, но он не касался Трейси.
Идея заключалась в том, чтобы пригласить к сотрудничеству с «Ньюс» профессионалов из журналов мод. Допустим, на этой неделе о моде осеннего сезона рассказывает Элинор Грин из «Вог», а на следующей уже Бетти Маккуин из «Моды» посоветует читателям, как следовать за последними парижскими веяниями, затрачивая весьма скромные средства. Таким образом, у каждого модного журнала будет свой день в «Ньюс». Это должно резко увеличить популярность газеты и, возможно, ее тираж.
Кремер ухватился за его предложение как утопающий за соломинку. Именно такого совета он ждал от Теда. Наконец у него появится возможность избавиться от Рут. Даже она не сможет конкурировать с целой командой лучших нью-йоркских журналистов в области моды.
Следовательно, он сможет назначить Трейси редактором отдела, не опасаясь, что она наломает дров.
Кремер вызвал старшего официанта.
— Полагаю, это следует отметить, — сказал он Теду. — Будешь коньяк? Здесь подают лучший.
Тед понял, что своим предложением записал в свой актив дополнительные очки и получил реальное преимущество перед Биллом Герати, хотя погубил карьеру Рут.
Он согласно кивнул и позволил официанту палить ему щедрую порцию «Наполеона». Поднимая рюмку, он старался не глядеть на Кремера. Бизнес и чувства — понятия несовместимые. В бизнесе нет места любви. И дружбе.
Санди лежала в большой ванне из белого мрамора. От воды поднимался ароматный пар, на кафельном бортике стояли два бокала и охлажденная бутылка «Крага».
Ее взгляд скользнул по мозаичному рисунку, привезенному из Рима, по толстому белому ковру, по банным полотенцам «Порто». Санди закрыла глаза, чтобы запечатлеть все это в памяти. Сегодня ее последний день в Калифорнии. Последняя встреча с Дэвидом. Ей хотелось бы иногда вспоминать об этом дома.
— Почему ты лежишь с закрытыми глазами? — спросил Дэвид, выходя из душевой. — Как мертвая.
— Не мешай, — шутливо отмахнулась Санди. — Я пытаюсь мысленно сфотографировать всю обстановку. Так сказать, увековечить в своей голове.
— Зачем? Это же не Сикстинская капелла.
— А для меня — да, — твердо ответила Санди. — Тут я была счастлива. И я хочу запомнить, чтобы потом вспоминать.
Дэвид наклонился, обнял ее за талию и заставил сесть.
— Знаешь, я не умею разговаривать с человеком, который, закрыв глаза, витает где-то в облаках. Ты хочешь запомнить, как выглядит моя ванная? Зачем? Или ты намекаешь, что все кончено? Мне это не нравится.
Санди дотянулась до бутылки «Крага». Шампанское ударило ей в нос, и, вместо того чтобы выглядеть серьезной, она стала похожа на котенка, пытающегося ухватить себя за хвост.
— Все было прекрасно. Какой-то сказочный праздник. Но мы оба знаем, что так не может продолжаться вечно. Будь благоразумен, милый.
— С какой стати я должен быть благоразумным? Где записано, что Дэвид О'Нейл обязан вести себя как добропорядочный гражданин и распрощаться с самой красивой блондинкой на свете?
— Я же серьезно, — терпеливо продолжала Санди. — Помимо того, что я блондинка и, как ты говоришь, красивая, у меня имеется и еще кое-что. Начать хотя бы с мужа.
Дэвид наполнил ее бокал доверху. Санди очень чувственна, когда немного выпьет.
— Не вижу ничего серьезного, — возразил он. — Твой муж постоянно либо работает, либо развлекается на стороне. Если я начну время от времени наезжать в Нью-Йорк, он этого даже не заметит.
— То есть кинозвезда будет наведываться ко мне en route, чтобы на скорую руку заняться любовью? Об этом можешь забыть сразу. Звучит чертовски неприлично.
Он запустил пальцы в ее длинные волосы и откинул их назад.
— Не горячись. Ничего неприличного я тебе не предлагаю. Впрочем, если то, что было у нас в эти дни, кажется тебе неприличным…
— Тогда что ты предлагаешь? — подозрительно спросила она.
— Хочешь, чтобы я раскрыл все карты? Или только часть?
— Говори все. У меня еще час до самолета.
— Тогда вылезай из ванны, женщина, и отправляйся в постель. Я не собираюсь открывать душу русалке.
