Мистер Сен-Клер приехал через два дня. Он был все тот же, что и при первой их встрече, — высокий, стройный, элегантный, красивый. Лишь седые волосы выдавали его возраст.
Он подошел к кровати невестки.
— Мне очень жаль, что с вами случилось такое несчастье, — сказал он довольно холодно. — Надеюсь, вы уже на пути к выздоровлению?
— На следующей неделе меня начнут лечить, — сказала она вежливо. — Но летать я уже никогда не смогу.
— Летать? Ах да, вы имеете в виду свою работу.
Он сказал это с некоторым пренебрежением, и Мара чуть не вспылила.
— Да, мистер Сен-Клер, уверяю вас, я дорожу своей профессией не меньше, чем вы вашей адвокатской практикой, — сказала она.
— Я понимаю… Так для чего вы хотели меня видеть?
— Вас еще волнует судьба Викки?
Что-то изменилось в выражении его лица, но перемена была столь незаметной, что только хитрый цыганский глаз мог это уловить. Мара не знала, что выражает лицо Сен-Клера, но поняла, что судьба внучки его безусловно волнует. Да и чему тут было удивляться? Такие люди, как Эрл Сен-Клер, не меняют своих решений.
— Разумеется, — ответил он спокойно, — она же Сен-Клер. Конечно, мы желаем для девочки только всего лучшего.
— И я, как и вы, желаю только добра моей… дочери Джейма. И я думаю, несправедливо было бы с моей стороны оставить ее у себя, в то время как у меня совсем нет денег.
— У вас нет сбережений?
— Я погорела на биржевом рынке, мистер Сен-Клер. У меня ничего не осталось. В цирк я теперь вернуться не смогу. И только поэтому я начинаю подумывать о том, чтобы…
— Подумывать? Вы что, еще не приняли решения? — в его голосе звучала издевка.
— Нет. Вначале я должна быть уверена, что ей будет у вас хорошо. Обещаете ли вы, что дадите Викки хорошее образование?
— Разумеется. Она будет учиться в одной из лучших школ страны. А поскольку эта школа расположена в округе Вестчестер, Викки сможет каждый вечер возвращаться домой.
— И вы сделаете Викки своей наследницей?
— Других у меня нет.
— Ну а… вы будете ее любить? Она у меня очень ласковая.
— Я сделаю все, чтобы обеспечить ей счастливое детство.
Мара внезапно испугалась. Правильно ли она поступает? Он так и не пообещал, что будет любить внучку. Но, с другой стороны, ведь у Джейма есть еще и мать… она не сможет остаться равнодушной к такой прелестной девочке. Да и, в конце концов, какую любовь может предложить Викки сама Мара, когда ее сердце пусто?
Эрл Сен-Клер, должно быть, почувствовал ее сомнения.
— Вы сами попросили меня приехать сюда, — напомнил он Маре. — Наверное, в глубине души вы понимаете, что для Виктории будет лучше, если она останется у нас. Я обещаю, что сделаю все, чтобы она выросла счастливой, воспитанной, образованной девушкой. Вы ведь не сможете ничего этого для нее сделать.
«Конечно, нет», — подумала Мара, а вслух сказала:
— Ну что же, кажется, мы все обсудили.
— Нет, еще не все. Вы со своей стороны тоже должны обещать мне кое-что. Я не хочу рвать сердце ребенку и не хочу, чтобы страдала моя жена. Если однажды вы придете и скажете, что передумали и решили забрать Викторию, жену это убьет. Я хочу, чтобы вы подписали бумагу, в которой отказываетесь от вашей дочери. В обмен на это… — его ноздри раздулись, — я положу на ваше имя в банк деньги под проценты, и вы сможете безбедно прожить остаток жизни.
Мара закрыла глаза, чтобы не видеть холодного выражения лица Сен-Клера. Никогда в жизни больше не увидеть Викки? Но это невозможно! Она-то предполагала, что будет часто навещать свою девочку, присылать ей гостинцы… И что подумает сама Викки? Как она отнесется к тому, что мать от нее отказалась? Нет, лучше бы Мара умерла тогда, сорвавшись вниз с каната!..
Умерла? А что, это идея! Умереть — и ни о чем не жалеть, не видеть, как увядает твоя былая слава. Остаться легендой, такой, какая она сейчас, — да, это многое бы решило, это было бы достойным концом…
Мара открыла глаза:
— У меня есть идея получше. А что, если сказать всем, что я умерла после тяжелой травмы?
Сен-Клер удивленно посмотрел на нее:
— Вы так думаете?
— Предположим, меня перевозят в больницу в Бостон, чтобы я была поближе к родственникам мужа, но в дороге я умираю. Меня хоронят где-нибудь… Джейм говорил мне, что вы многое можете…
— А как же ваши друзья? — равнодушно спросил Сен-Клер.
— Я умру и для них. Они погорюют немного, но очень скоро забудут меня.
Он задумался. Маре казалось, что она видит, как в голове его идет сложный мыслительный процесс. Наконец он кивнул, и она поняла, что выиграла. Или проиграла? Но в одном она была уверена: если она умрет, легенда о Принцессе Маре будет жить. Женщина, погибшая на вершине славы… погибшая, поставив рекорд в память о лучшем друге… Она прожила красивую жизнь и умерла красиво… Маре уже мерещились заголовки газетных статей.
Эрл Сен-Клер ушел. Вернулась Кланки, и Мара поведала ей о том, что задумала. С подругой случилась такая истерика, что сестра примчалась и подала ей стакан воды. Когда Кланки наконец успокоилась и смогла говорить, она попыталась разубедить Мару:
— Это невозможно! Ничего не получится!
— Получится, если ты мне поможешь.
— И не подумаю! Я не хочу участвовать в такой чудовищной лжи!
— Если ты мне друг, помоги мне…
— Но как ты собираешься разыграть собственную смерть? — недоумевала Кланки. — Тебя же узнают, и тогда…
— Мистер Сен-Клер уладит все детали. А что касается того, что меня узнают… Разве я теперь хоть капельку похожа на Принцессу Мару?
— Ты не так уж плохо выглядишь, — попыталась утешить ее Кланки.
— Я знаю, что могло быть и хуже. В принципе я и ждала худшего.
— Да нет же, нет, ты хорошо выглядишь… только не так, как я привыкла.
— Я ненавижу свое новое лицо, Кланки, — горечь зазвучала в голосе Мары. Ей вдруг представилось ее беспросветное будущее. — Но я научусь жить с ним. У меня нет другого выбора.
— Для меня ты всегда будешь красавицей, — глаза Кланки наполнились слезами.
— Тогда помоги мне! Для Викки будет гораздо лучше жить с родителями Джейма. Они обязательно полюбят ее, я уверена.
— Ты права, — вздохнула Кланки. — Она даже самого черствого не оставит равнодушным.
— Значит, нужно сделать так, как говорю я. Не хочу, чтобы меня жалели, не хочу, чтобы в моем присутствии понижали голос… Я хочу начать новую жизнь.
— А меня ты возьмешь с собой в эту новую жизнь?
— О Боже, Кланки, конечно! У меня теперь вполне хватит денег для нас двоих. Мы можем купить маленький домик в… где бы тебе хотелось жить? Во Флориде, в Калифорнии, в центральных штатах?
