− Алиса, успокойся, пожалуйста, я все объясню. − какой ласковый голос, на щеке мужчины красный след. − Я не хотел тревожить тебя, твои нервы все равно ничему не помогут, с Вильямом все будет хорошо, я говорил с врачом и…
− Я тоже с ним говорила и не только с ним! Вот только ты должен был позвонить мне в ту же минуту! Он мой сын, Томас, мой любимый сын, я должна знать все, что творится с ним и его жизнью! Я просто не верю, что ты мог поступить так эгоистично, Томас! Кто дал тебе право распоряжаться жизнью сына? Кто дал тебе права трогать Сашу? − я стояла, как статуя, боялась лишний раз сделать вздох. − Она не пара Вильяму? Правда? И это говоришь ты? − женщина говорила спокойно, хотя я видела всю ее злость, мистер Уайт опустил взгляд в пол, чтобы не столкнуться с глазами жены. − Слушай меня внимательно, Уайт, я даю тебе сутки, чтобы подумать над тем, что ты творишь. Хочешь потерять сына? Хорошо, давай, но тогда ты потеряешь и меня, я всегда буду на его стороне, всегда! Сутки, Томас. − женщина сняла с безымянного пальца кольцо и положила на стол. − Если она не пара ему, то я не пара тебе. − я шокирована и мистер Уайт не меньше моего.
− Алиса, пожалуйста, не горячись! − он хотел взять женщину за руку, но она отдёрнула ее. − Я люблю его, он и мой сын, но я не хочу, чтобы он наделал глупостей! Я желаю ему только счастья, эта девушка, она…
− Не смей и слова говорить мне о ней! В отличии от тебя я прекрасно знаю Александру и знаю, что она любит Вильяма, а самое главное Томас, он любит ее. − женщина повернулась ко мне. − Александра, не от меня ты должна была это услышать, прости. − снова взгляд на мужа. − Я говорила с Вильямом за сутки до аварии, Томас, и он мне все рассказал, вообще все. Он приехал сюда только ради нее, он помогал тебе только ради нее, чтобы ты не вставлял палки. Он любит ее не первый год, идиот. − мой рот открылся, я не могла понять ее слов. − И самое главное, он не живет на наши деньги! Если мозгов хватит, то пробей все фирмы, зарегистрированные на своего сына, очень удивишься! Сутки, Томас! − Алиса Викторовна взяла сумку и направилась к выходу оставляя мужа в полном недоумении. − Александра, иди за мной!
Не знала, что у Алисы Викторовны есть вредные привычки, стоило нам выйти на улицу, как женщина закурила, ее руки дрожать не меньше моих. Она держалась в кабинете, перед мужем, но сейчас дала слабину. Охрана, видя эту женщину встала по струнке, не препятствуя нашему передвижению, мне даже вернули телефон, хотя приказа не поступало.
− Прости, нервы. − нас уже ждала машина. − Саша, пожалуйста, расскажи мне все, что тебе говорил мой, пока еще, муж. Я хочу знать, как низко он опустился.
Пока мы ехали к больнице я рассказала ей все, женщина молча слушала, лишь иногда постукивала пальцами по ноге, теперь понятно, от кого Вильям перенял привычку. Когда я закончила, Алиса Викторовна усмехнулась.
− Миссис Уайт, узнаю почерк. − женщина поправила волосы. − Видишь ли, у нее не получилось, как она считает, устроить жизнь сына, так она решилась устраивать жизнь внука, только зная, что Вильям ее даже слушать не станет, подговорила своего сына. Томас, не смотря на возраст, все еще находится под определенным влиянием своей матери, она хорошо умеет промывать мозг и внушать тебе даже то, что ты бы никогда не сделала сама. Сложная женщина, вот только она совсем забыла обо мне. − женщина сдала ладонь. − Она рушила нашу жизнь не один год, но у нее слишком короткие руки, чтобы испортить ее моему сыну! Не переживай, − женщина взяла меня за руку. − я же сказала, что буду на твоей стороне, дай мне время и Томас придет к тебе с извинениями, он только пытается казаться таким кретином, это его тактика, но на самом деле он хороший. − очень похоже на Вильяма, который прячет свое настоящее «Я» за сотнями масок безразличия. − Я думала, что ты похожа на меня, Саша, но, нет, ты куда лучше. Я рада, что Вильям выбрал тебя, вас ждет великое будущее, моя дорогая девочка. − женщина обняла меня, крепко прижимая к себе.
Глава 41
Вильям
2 недели спустя
Ничего не понимаю, мое тело просто горит, я открываю глаза и вижу маму, она о чем-то беседует с мужчиной в белом, все так размыто, но я уверен, что это она, до меня доносятся какие-то обрывки слов, фраз, которые я не могу разобрать. Где я? Что со мной? Я пытаюсь вспомнить хоть что-то, но моя голова словно раскалывается на несколько частей. Последнее, что я запомнил, это яркий свет в глаза, вот только от чего? Я хочу привлечь к себе внимание, пытаюсь пошевелить хоть чем-то, но тело не слушается меня, я словно оцепенел, вот же, я посылаю сигналы, чтобы мои пальцы двигались, но ничего. Боль, я чувствую только боль. Я закрываю глаза и пытаюсь выровнять дыхание, расслабиться, чтобы хоть немного заглушить эти чувства.
Тишина, которую нарушает лишь противное тиканье настенных часов, я снова открываю глаза и сталкиваюсь с полумраком. Вокруг меня никого, больше ничего не раздражает зрение, я могу хоть немного осмотреться, хоть на чем-то сфокусироваться. Боль не утихает, но я чувствую свое тело, могу шевелить им. Отчаянная попытка привстать заканчивается новой порцией острой боли, которую мне даже не с чем сравнить. Наверное, это и есть та самая адская боль. Это больничная палата, других вариантов нет, значит я должен вспомнить почему оказался здесь. Мне удается приподнять голову, чтобы посмотреть на себя, плачевное состояние, множество бинтов и синие от игл руки. Тату? У меня его не было. Цветок лотоса, символично, но я все равно не помню откуда это на моей руке. Я пытаюсь открыть рот, но слов нет, я слишком слаб. Хорошо, спокойно, мне просто нужно все вспомнить. Думай, Вильям, думай.
− Спасибо, что пришли! − очень тихий, но знакомый голос, ко мне возвращается слух, хорошо, значит не все потеряно. Я открываю глаза, но снова слишком много света, это раздражает и заставляет поморщиться. − Я уже говорила с врачом, анализы намного лучше, правда, он должен был уже полноценно прийти в себя, они прекратили подачу препарата. − в голосе этой девушки грусть, я точно знаю это голос, даже больше, он заставляет мое сердце биться быстрее. Вспоминай, Вильям.
− Тебе нужно отдыхать, не хватало еще, чтобы и тебя положили в больницу. − этот голос старше, но такой же тихий и обеспокоенный. Я тоже его знаю, вот только не могу вспомнить, возможно это мама. Еще одна попытка открыть глаза, снова головная боль и яркий свет, который мешает.
− Со мной все хорошо, вам не стоит беспокоиться. − она что-то делает прямо рядом со мной, какая-то возня, это раздражает. Я хочу увидеть ее. − Пожалуйста, побудьте с ним сегодня чуть дольше, мне нужно сдать экзамен, и я сразу вернусь. До трех я должна быть здесь.
− Милая, не волнуйся, сегодня я полностью свободна, но тебе правда лучше не приезжать сегодня, я побуду с ним до вечера и, если будут какие-то улучшения, но сразу позвоню тебе. Тебе нужен отдых, я правда переживаю за тебя. − чьи-то пальцы коснулись моей руки, лёгкое поглаживание, которое вызывает дрожь.
Хорошо, вдох-выдох, мне больно, но я все равно должен увидеть ее, я должен сделать это. Я слегка приоткрываю глаза, совсем немного, но этого хватает, чтобы увидеть впереди женский силуэт, это точно мама, значит рядом со мной…
− Саша…− я не был уверен, что сказал это слово вслух, но раз девушка резко развернулась, значит она услышала. Я вложил последние силы в то, чтобы попытаться взять ее руку, продолжавшую гладить мою.
− Я за врачом! − мама сказала это слишком громко, я зажмурился.
− Вильям, − она сжала мою руку и похоже вложила в это все свои силы. − ты так нас напугал. − ее мягкие губы быстро касались моей кисти.
Только не слезы, я обещал себе, что не допущу слез на ее прекрасном лице. За прошедшую ночь я многое вспомнил: вспомнил откуда на моей руке тату и вспомнил, как оказался здесь. Вот только сейчас меня интересует вовсе не это, я хочу знать, узнала ли она правду обо мне и если, да, то насколько сильно она злится на меня. Я должен был рассказать все намного раньше, не тянуть, но я боялся, что потеряю ее, в какой-то момент хотел оставить все, как есть, но жить с любимым человеком во лжи, подло.
