ли она? Набираю ее номер, спрашиваю, где они гуляют и нужна ли я, а она успокаивает, говоря, что неподалеку, и все у них хорошо, а я могу спокойно отдыхать, но вместо отдыха я решаю пойти в магазин. Во-первых, мне нужно все-таки что-то купить на ужин, а во-вторых, просто не хочется сидеть в четырех стенах.
Иду в магазин неподалеку от дома, скупаюсь, наблюдая за счастливыми парами, в супермаркете замечаю какого-то папашу с ребенком без матери. Я наблюдаю за ними со стороны, хочу ли я, чтобы и у нас так было? Чтобы Кирилл был только воскресным папой? Не знаю, но от одной мысли, что его не будет в моей жизни, все переворачивается. Хотя я же жила без него полгода, вроде бы знаю, что это такое, но каждый мой день был наполнен ожиданием его возвращения. Я просто находилась на перроне, ожидая, когда подъедет поезд, прослушивая объявления диспетчера, что это снова не он. Кирилл был им. Он сметал все барьеры, сносил их на своем пути, стоило ему появиться на горизонте. А я, как бы ни бежала от себя, от него - ждала. Мне так и не хватило полгода, чтобы его забыть, несмотря на совершенные им деяния, так и не смогла начать с другим мужчиной, который оказался под рукой, нужно было лишь дать шанс новому, но я отметала, не давая возможности. Смогу ли я вообще когда-то это сделать? Отпустить Кирилла? Забыть навсегда и никогда не возвращаться? Вычеркнуть из своей жизни? Нет, не тогда, когда у нас общий ребенок, и я буду видеть Кирилла постоянно, а вдруг он найдет другую женщину, однажды придя за нашим сыном с ней? От одной мысли об этом сердце разрывается на части. Но как решиться попробовать снова? Как? Страшно, боязно, что он опять окунет меня в болото, потопчется сверху и что будет, если я все-таки решусь попробовать склеить? Возможно ли это вообще? Смогу ли отпустить прошлое навсегда?
Не знаю, чего добивался Кирилл, но мне и вправду стало легче после того, как я его побила, правда, не настолько, чтобы не виделось лицо Вадима. Иногда я боюсь, что, идя по улице, натолкнусь на него, а он вспомнит мне все. Скажет, как я выглядела голой, отпустит пошлую шуточку, а я буду не одна - за руку со своим сыном. Я боюсь этого больше, чем чего-либо другого. Боюсь, что прошлое меня настигнет, и я не смогу дать отпор.
Накупив продуктов, возвращаюсь домой, няня уже тоже вернулась, и мы проводим целый день вместе. Готовим, разговариваем, она показывает несложный рецепт домашнего пирога. Рассказывает о дочери и внучке, об их переезде в другой город, так как зятю предложили работу получше. Говорит, что скучает каждую секунду по ним. А я думаю о своих родителях. Мама периодически звонит, спрашивает, как мои дела, постоянно извиняется, что вмешалась в мои отношения с Кириллом, и я простила, правда. Не думаю, что она делала это со зла, но отец... Отец так ни разу и не позвонил. Я знаю, что мой папа не идеален, знаю. Не уверена, что мне вообще стоит обдумывать наше примирение, но он мог хотя бы дать мне возможность решать самой, не сторониться внука, как будто ребенок второсортный, а отец выбрал другую позицию - не принимать меня. Мне больно от понимания, что даже няня, по сути, чужой человек, относится ко мне лучше, чем родной отец.
Я договариваюсь платить Надежде Ивановне почасово, чтобы она могла помогать дочери, и она соглашается, беря деньги и уходя домой. Заверяет, что будет приходить каждый день и всегда, когда понадобиться. Я киваю, мне нравится, что она появилась в моей жизни. Она много чего может подсказать, посоветовать, сейчас мне это особенно необходимо.
Ночью мучаюсь, ворочаюсь, не могу уснуть, мысли не дают покоя, разрывая на части. Хорошо, хоть Дениска спит в своей кроватке, и его ничего не беспокоит. У меня на душе спокойней от этого.
Рассвет встречаю с кружкой чая, смотря на небо, затянутое грозовыми тучами. Серый день, грустный. Не люблю такие дни. Хочется только лежать под пледом на диване и пить горячий чай, ничего не делая, но сегодня приедет Кирилл, поэтому я решаю прибраться в квартире, пока сынуля, накормленный, спит. Няню я попросила еще вчера не приходить, знала, что Кирилл появится, поэтому не хотела, чтобы она стала свидетелем наших сцен, но его нет целый день, он не приходит и вечером. Я смотрю то в окно, то на телефон, но везде тихо, снова переживаю, думая, что он либо передумал приходить, либо с ним что-то случилось. Набирать его не решаюсь, да и что я могу сказать? Ты где? Мне кажется это глупым, поэтому просто хожу туда-сюда целый день и заламываю пальцы, стараясь держаться, чтобы не впасть в истерику. А в десять часов вечера я получаю звонок, странный, тревожный, который меняет все.
Глава 36
- Ты Лера, да? - спрашивает меня незнакомый женский голос, когда я отвечаю на звонок.
- А вы? - интересуюсь в замешательстве.
- Мы не знакомы, я мама Кирилла, - я молчу, ошарашенная новостью, не знаю, что сказать этой женщине.
Почему она позвонила? Что-то произошло с Кириллом? Мелькают мысли в голове, но я не озвучиваю их, надеясь, что его мама сама все расскажет и она так и делает, продолжая.
- Он просил не звонить, но ты все-таки его жена. Его подстрелили.
Я так и замираю с телефоном в руке, дрожащим голосом уточняю:
- Что? Что произошло? Как он? Что с ним?
- Он дома, живой. Не скажу, что здоровый, но... - она замолкает, выдыхая. - Мне кажется, ты имеешь право знать, что бы между вами не происходило.
- Я сейчас же приеду, - выпаливаю в трубку, и прежде, чем положить ее, слышу от матери Кирилла.
- Может, не стоит на ночь? - но я уже нажала на отбой, поэтому ничего не отвечаю на это.
Не стоит? Еще как стоит, меня всю колотит. Его подстрелили. Что произошло? Как? Почему? Кто? Сотни вопросов, и все без ответа, хаотичным роем мелькают в мыслях, пока
