на который я не рассчитывал, потому что путь до учебки выходил не ближний и я, признаться, никого не ждал. Тем более знал заранее, что Нора отпроситься с работы не сможет.
А малая приехала. Снарядила подругу, несколько часов тряслась с ней в машине и всё ради возможности побыть со мной наедине каких-то жалких несколько минут. Ну хорошо, не жалких. Погорячился. Это были бесценные минуты. Такие же бесценные, как и её прощальный подарок.
Алиса восхитительно покладистая и способная ученица, охотно идущая на эксперименты, однако один предел мы так и не осилили до моего отъезда. То ли робость, то ли женская гордость не позволила, но я в любом случае не настаивал. За это, видимо, и получил награду после присяги, когда мы смогли ненадолго уединиться.
Отвечаю: тот минет стал моей любимой фантазией на все последующие месяцы. Возбуждающая картинка стоящего передо мной на коленях ангела: такого невинного, безбожно сексуального и крышесносно развратного… Просто отвал башки. Лишь мельком цепляю в памяти это видение, а в штанах уже жмёт.
Ааа! Томительное ожидание хуже пытки. Но ничего, терпим. Ещё немного я, наконец, дорвусь до своей леди. И не в эротических снах, а по-настоящему. Так что Муха верно подметил: надеюсь, она выживет после моего татарского нашествия. Потому шашка не то, что дымит ― она полыхает, никакое самоудовлетворение не спасает.
Чтобы отвлечься от пошлых мыслей, лезу в ватсап. "Скоро увидимся ♡", висит последним прочитанным сообщением от Алисы, а выше… Монолог из размашистых текстов.
В истории переписки моего телефона сейчас хранится буквально каждый её шаг. Каждый её день. Где она была, что делала, как прошёл выпускной, как сдавались вступительные, куда они ездили с Мией и Скворечником. Фотки, войсы, подробные отчёты. Всё. Абсолютно всё.
Мы об этом не договаривались. Чижова лишь вскользь поинтересовалась: хочу ли я, чтобы она рассказывала, что происходит у неё. Разумеется, я хотел, но не рассчитывал получить в личное пользование в прямом смысле женский дневник. Который в редкие минуты, когда удавалось втихушку достать перед сном телефон, зачитывался до дыр.
Триста шестьдесят пять дней полного отчёта.
Без единого пропуска.
Первый месяц было забавно и непривычно. По истечении второго возникали сомнения: сколько ещё она вот так продержится? К концу четвёртого я уже конкретно охеревал, потому что у самого бы точно не хватило терпения ваять простыни, считай, что в пустоту. Ведь отвечать удавалось не всегда. У нас на "доске почёта" столько смартфонов гвоздями был прибито в назидание, что лишний раз не рисковали светиться.
Я сутками молчал, а послания приходили и приходили. Спокойные, без истерик и упрёков, зато полные нежности. И каждое "письмо" всегда заканчивалось одинаково: "люблю, жду ♡".
Всегда.
Короче, моему тормознутому мозгу потребовалось полгода где-то, чтобы осознать очевидное: если я на ком и женюсь когда-нибудь, то только на ней.
– Скоро увидимся, малая, ― эхом откликаюсь, бездумно листая переписку.
– Чегось? ― мычит Серый, присасываясь к горлышку пивной бутылки. Чувак отдыхает по полной, наслаждаясь гражданкой. Бухлишко, секс, полная свобода и больше никакого плаца ― что ещё нужно для счастья?
Плюс, мы ещё и в форме, что по какой-то неведомой причине значительно повышает внимание противоположного пола. До такой степени, что я, признаться, слегка в осадок выпал, когда мне помимо девочек-первокурсниц ещё и проводница пыталась глазки построить ― так на секундочку, тучного вида дамочка далеко за "дцать".
– Ничего.
– Хех. Гляньте только на него. На низком старте поц. Уже готов мчаться во весь опор к своей блондиночке. Когда познакомишь?
– Никогда. Перебьётесь.
– Что? Боишься, уведу?
С сомнением поглядываю на сослуживца. Обычный дворовый пацан, задира, манерами не блещет. Да и морда у него на любителя. Так и хочется вякнуть, что такая утонченная особа как Алиса на подобного замухрёныша сроду не глянет, но вовремя прикусываю язык. На меня же почему-то глянула, а я немногим лучше его. Из той же породы.
– Попробуй. И тогда ты труп, ― не угрожаю. Всего лишь предупреждаю.
– Ля, не кипишуй. Я ж пошутил. Братан у братана девушек не уводит, ты чё. Но познакомиться всё равно хочется. У неё подружки симпатичной нет, случаем?
– Есть. Только та подружка тебя сожрёт, а костями в зубах поковыряется.
– Вау, ― Серый даже подаётся вперёд в предвкушении. ― Она мне уже нравится.
Усмехаюсь, но ничего не отвечаю. Завёл себе дружбанов, блин. Серый ― это позывной, ясное дело. А по паспорту он скромный Серёга. Муха ― Тоха Мухин, Блок ― потому что тот ещё поэт-романтик. Томный, блаженный очкарик.
Как его в армию взяли ― тайна покрытая мраком, потому что от его "минуса" все окулисты в ахере. Но в военкомате решили иначе, да и в роте сильно не трогали: писарем посадили. Так весь год он бумажки и заполнял, со скотчем ковыряясь вместо автомата.
Нам в целом повезло, в хороший взвод попали. Без дедовщины и под адекватным командованием. Хотя, конечно, всякое бывало, без междусобойчиков не обходилось, но между собой большинство скорешилось. Временно. Всем ведь очевидно, что расстояние оборвёт связь. Нас уже разбросало по необъятной, только, вон, вчетвером и остались. И то, я выйду вот-вот, остальные до конечной и на автобусах в разные стороны.
Но сейчас меня это заботит меньше всего. Четверть часа до остановки и нетерпение кусает пятки. Я реально на низком старте: постельное белье сложено, матрас свёрнут, сумка упакована. Сижу и нервно отстукиваю берцем по полу, ища по карте маршрут до Алискиного универа. Она знает, что я еду, но не знает, когда именно прибуду. Не стал говорить, чтоб нежданчиком заявиться. У неё как раз пары должны к тому моменту закончиться.
За окном сменяются декорации. Появляются сначала городские виды, а следом и очертания вокзала. Поезд медленно замедляет ход, пока по громкоговорителю объявляют остановку. Составы только-только начинают тормозить, а большая часть пассажиров уже ломится в тамбур, создавая давку. Вот и нахрена? Боитесь, что дверями прихлопнет?
Я тоже тороплюсь, но всё же дожидаюсь, когда основной поток схлынет и только тогда, попрощавшись с ребятами, спрыгиваю на перрон.
Так, где там выход в город?
– Эй, Сорока в камуфляже! Ходь сюды! ― слышу окрик и не верю своим глазам. Нора, Мия и… Скворечник. Стоят аккурат под номерным табло.
Мия первой срывается ко мне, едва не налетев на проезжающий мимо чемодан, и с визгом виснет на шее, заставляя выронить сумку.
Вот же вымахала! Я, конечно, видел фотки и короткие видео, так как малявка стала частым гостем в отеле Алискиных предков, резвясь там на
