– Ладно, – Алла не получила ни одного ответа из тех, которые хотела бы слышать, и обиделась, – я пошла.
– Куда?
– Домой. И замуж, конечно.
Мама помолчала, но переубеждать дочь было бесполезно: прекрасно знала ее характер.
– Помощь нужна?
– Собери нашу дружную семейку десятого октября у меня дома. Заодно отпразднуем новоселье – как раз все закончить должны.
– Уже через две недели?!
– А есть смысл тянуть? – Алла пожала плечами. – Документы в ЗАГС мы подали, с мамой Вадима я обо всем договорилась.
– О чем?!
– О браке, – она вздохнула, удивляясь маминой непонятливости, – и о том, что надо приготовить праздничный ужин. Она займется. Все, я побегу!
Девушка нагнулась через стол и поцеловала маму в щеку. Вышла из кухни, но потом вдруг вернулась, взяла доску с успевшим заветриться тестом, безнадежным даже на вид, и опрокинула ее в мусорное ведро.
Мама проводила дочь до дверей сочувственным взглядом. Но что она могла поделать? Каждый сам пробирается сквозь толщу жизненных экспериментов. Тем более ее своенравная дочь. Если для любви нет места в системе ценностей, значит, Алла выйдет замуж ради удобства: чтобы – господи помилуй! – под рукой всегда был проверенный половой партнер.
– Всем пока! – звонко крикнула Алла в глубину четырехкомнатной квартиры, еще одной маминой заслуги перед семьей.
В ответ прозвучали разрозненные голоса домочадцев. Отец что-то буркнул из кабинета, Сашка с Ванькой в унисон прокричали «счастливо». Только Танька не поленилась выскочить в коридор.
– Когда снова придешь?
– Не знаю, работы много.
– Ммммм, – протянула сестрица с усмешкой, намекая на подслушанный «половой инстинкт».
– Танюха, – Алла улыбнулась уменьшенной копии, – маленькая ведунья!
– Вся в тебя!
– Что есть, то есть, – Алла притянула к себе Танюшу за хрупкие плечики и поцеловала в смоляную макушку. – Вырастешь, будешь ведьмой!
– Доброй?
– Не знаю.
– А ты?
– Я? – Алла задумалась. – Разной бываю. Кому как повезет.
– Вадиму повезло? – Хитрюга прищурилась.
– Да, любопытная Варвара! А ты береги нос.
Она шутливо дернула сестренку за нос и скрылась за дверью, подальше от новых расспросов. Танюха – не мама с ее деликатностью и кодексом чести: за две минуты вытрясет душу.
Девчонка как две капли воды была похожа на Аллу в детстве, за что получила в семье прозвище Клон. Такая же непоседа и атаманша – все мальчишки во дворе подчинялись ей как своему командиру. Как Алле когда-то. Алка устраивает средневековое сражение? Ура! Вытачиваем из дерева мечи и мастерим доспехи. Алка задумала лезть на стройку, воровать куски шифера, чтобы построить военную базу? Здорово, все в поход! Мама только вздыхала, смазывая и залечивая бесконечные синяки, раны, порезы своих девчонок. Удивительно, но сыновья доставляли ей куда меньше хлопот.
Алла улыбнулась воспоминаниям – пока не отделяла себя от мира мальчишек, которыми управляла по праву самого изобретательного и умного члена дворовой шайки, она была абсолютно счастлива. Беды начались только в десять лет, когда мама, усадив подросшую командиршу перед собой, начала вдруг рассказывать жуткие вещи. О том, что каждая девочка взрослеет, становится девушкой, и тогда раз в месяц у нее начинает болеть живот – в эти дни нужно беречься. Не лазить, не прыгать, не ходить в бассейн, без которого Алка жить не могла. И такое «состояние» длится от трех до пяти дней. Алла спросила, в каком возрасте та же самая болезнь начинается у мальчишек. Ответ мамы ее убил: ни в каком.
Горькая обида на весь белый свет, с бурными слезами и злостью на несправедливость, долго мучила Аллу. У девочки началась настоящая депрессия, и мама не на шутку перепугалась. Но напрасно она пыталась рассказать дочери о «преимуществах» женской природы: о способности выносить и родить ребенка, о ценном свойстве выкормить малыша. Аллу передергивало от отвращения при разговорах на эту тему. Она безнадежно мечтала лишь об одном: родиться мужчиной. Быть существом вольным, не связанным по рукам и ногам позорной физиологией. Выглядеть языческим богом с узкими бедрами, широкими плечами и мускулистым телом. Она раздражалась на мать и отца за то, что они допустили роковую ошибку. И переходила на другую сторону улицы, пряча глаза от унижения и стыда, если взгляд натыкался на переваливающуюся с ноги на ногу, словно гусыня, беременную женщину. Большего уродства и диспропорции ей в жизни видеть не приходилось. Кто, в каком безотчетном угаре мог именовать это беспомощное состояние красотой?!
Бедная Танька. И ей наверняка не удалось избежать подрезания крыльев безо всякой анастезии. Судя по любви к свободе, Клону тоже нелегко было пережить экзекуцию. Танюха умела за внешними признаками видеть ядро проблемы, а это свойство только усиливает страдания.
Как она спросила? Повезло ли Вадиму? Алла не знала, каким должен быть честный ответ на этот вопрос. Если судить по внешним признакам – да. Безусловно. Шикарная квартира, ремонт в которой сделан по его же проекту, материальное благополучие – это Алла могла и хотела дать будущему мужу. Но она понимала еще и то, что не станет бороться с собой: ей нравится лидерство, свобода и право выбора. Она не превратится в копию матери: прекрасно помнит, что слово «семья» происходит от древнего familius – домашний раб. И эта изглоданная форма человеческих отношений, как говорил Шопенгауэр, ее не устраивает. Все, что нужно от брака, – нормальная сексуальная жизнь и кое-какая взаимная помощь. Она, Алла, убивает и тащит в дом мамонта. Она готова защищать семью от материальных невзгод. Даже инициатором брака стала она, когда почувствовала, что не хочет каждый вечер отпускать Вадима домой и потом целый день думать о том, придет он к ней после работы или нет. Гораздо правильнее было раз и навсегда закрыть этот вопрос.
«Везения не бывает, за каждым успехом огромный труд», – пронеслись в голове его же слова. Правильно. Она будет работать над благополучием семьи, а ему достанется быт. Ненавистное хозяйство, которое вызывало у Аллы чувство омерзения и головную боль. С ремонтом, во всяком случае, Вадим справился на «отлично». Значит, у него получится и все остальное. Справедливое распределение обязанностей, без глупостей и предрассудков – так и должно быть.
Расставив все по местам, Алла переключилась с мыслей о штампе в паспорте на размышления о рабочих проблемах: вчера краем уха слышала, что в банке ожидают нового президента, экспата. Кажется, по фамилии Маккей. Инвесторы недовольны работой Якова Михайловича и планируют его снять – к такому повороту нужно как следует подготовиться. Она не может сейчас позволить себе расслабиться: на ней ответственность за семью. Придется помогать теперь не только своим родителям, но и маме Вадима, и ему самому. Пока он, едва защитивший диплом, не встанет на ноги.
