— Как это… демонстративно? — еще больше испугалась Лера.
— Обыкновенно. Сядем рядом на диван, я вас, уж простите, обниму, и мы будем следить за ее сборами в четыре глаза. Уверен, это здорово ее раздражит. А уж если мы еще и поцелуемся…
— Знаете, Рафаэль, — прервала его Лера, — вашу Лилечку наш поцелуй, может быть, и раздражит, но мой-то Андрей его не увидит!
— Не можем же мы быть сразу в двух местах одновременно! — справедливо заметил он. — Сегодня наше представление будет для Лили, а потом мы что-нибудь подобное закатим и для вашего Андрея, будь он трижды неладен! Уж простите меня… В общем, поехали! — И он потянул ее за руку к остановке троллейбуса.
Лилечка действительно была еще дома и, видимо, как раз собиралась на свидание. На кружевную комбинацию у нее была надета еще не застегнутая юбка. Женщина появилась в дверях комнаты и так удивилась Лере, что даже не поспешила чего-нибудь накинуть себе на голые плечи.
— Проходи, котик, — сказал Лере Рафаэль и пропихнул ее в коридор впереди себя.
Лиля посмотрела на мужа с незнакомой спутницей с большим недоумением. Лера же с боязливым интересом вглядывалась в лицо женщины, на которую ее променял Андрей, и не находила в нем ничего, за что обладательницу оного стоило бы полюбить. Лилино лицо было миловидным, но не более. Чуть прикрытый легкими светлыми прядками лобик показался Лере узковат, а носогубные складки — слишком резкими. И что Андрей в ней нашел? И за что ее так сильно любит муж? Неужели за выразительные формы? Грудь, которая так и выпирает из кружев комбинации, конечно, хороша. Но кто сейчас, кроме Лилечки, носит подобные комбинации? Это же прошлый век! Если не позапрошлый…
— Знакомься, Лиля, — обратился к жене Рафаэль, — это моя Леруся. Мы с ней тут подождем, пока ты уйдешь.
— В смысле? — удивленно спросила Лиля.
— Ну… я подумал… чего нам на улице мерзнуть, если ты все равно уходишь… — подал новую реплику муж и помог Лере, которую слегка потряхивало от унижения, снять куртку. Затем он провел ее в комнату и усадил на диван. Лера замерла, напряженно прямя спину и устроив руки на коленях, будто воспитанница Смольного института благородных девиц, позирующая фотографу. Рафаэль сел рядом с ней, демонстративно положив руку ей на плечо и закинув ногу на ногу.
Лиля вошла в комнату, натягивая на ходу трикотажную кофточку, и, просунув руки в рукава, привалилась к косяку двери.
— Что-то я ничего не понимаю… — произнесла она, стараясь не задерживаться взглядом на лице Леры.
— По-моему, все предельно ясно, — ответил Рафаэль и посмотрел на настенные часы, стрелки которых показывали четверть восьмого. — Ты бы поторопилась, голубушка, а то вдруг он… твой возлюбленный… тебя не дождется! Что станешь делать?
— Тебя это не касается, — процедила сквозь зубы женщина и, продев наконец голову в горловину кофточки с глубоким вырезом, в котором красиво смотрелась ее пышная грудь, резко развернулась и вышла в коридор.
Лера слышала, как вжикнули «молнии» Лилиных сапог, потом звякнули ключи, потом проскрежетал замок и напоследок громко хлопнула входная дверь. Рафаэль тут же убрал руку с Лериного плеча и, отодвинувшись от нее на приличное расстояние и опершись локтями о колени, уронил голову в подставленные ковшиком ладони. Видимо, сцена, в которой он храбро демонстрировал независимость от жены, далась ему нелегко.
— Наверное, мы все это зря затеяли… — проговорила Лера, нервно покусывая собственный наманикюренный ноготь.
— Не знаю, — глухо отозвался Рафаэль. — Вчера я был, конечно, в легком подпитии, а потому, похоже, проявил излишнюю самоуверенность. Сегодня уже и сам засомневался в правильности затеянного мероприятия, но вы должны были прийти к Катьке, и я не мог оставить вас там мерзнуть…
— Надо же, как трогательно… спасибо… — пробурчала она, совершенно не уверенная в том, что его есть за что благодарить.
Лилин муж повернул к ней голову и сказал:
— Простите меня за то, что я спьяну впутал вас во все это. Вам и без того несладко, как, впрочем, и мне.
— Да ладно, — отмахнулась Лера. — Все-таки какое-то приключение. А без вас я сидела бы дома и лила бы слезы в подушку.
— Вы так любите своего Андрюшу?
— Так ведь и вы любите свою жену! — Лера встала с дивана, резко выдохнула и сказала: — Ну что ж… Я, пожалуй, пойду. По-моему, самое время…
Рафаэль не успел ей ответить, потому что в дверях опять заскрежетал ключ.
— Лиля вернулась… — испуганно пробормотал он. — Больше некому… А ну садитесь!
Испуганная Лера рухнула обратно на диван, Рафаэль спешно придвинулся, положил руку ей на плечо и даже прижался своими губами к ее, слегка приоткрытым от страха. Молодая женщина задохнулась от неожиданного поцелуя почти совсем незнакомого мужчины.
— Нет, это уже вообще ни на что не похоже! — заявила Лиля, которая встала перед ними в распахнутом сером пальто колокольчиком. Глядя на нее через плечо Рафаэля, Лера еще раз отметила, как красиво смотрятся атласные полукружья ее груди в вырезе кофточки. Лиля с шумом выдохнула и прокричала: — Здесь вам не бордель!
Женщина некрасиво грассировала, и Лера невольно сморщила нос. Неужели даже ее говор нравится Андрею?
Рафаэль будто бы нехотя оторвался от Леры, повернулся к жене и сказал:
— Не понимаю, при чем тут бордель? Я нахожусь в собственной квартире со своей любимой женщиной в тот самый момент, когда моя… бывшая… жена ушла на свидание к своему любимому мужчине. Разве это не так?
— Мы еще не развелись, а потому квартира не только твоя, но и моя, и я не позволю превращать ее в публичный дом! — проревела Лиля, и ее белокожее лицо приобрело оттенок сырого мяса. От все нарастающей злости она стала картавить еще сильнее, и Лере стало неловко на нее смотреть.
— Вот если бы я таскал сюда разных женщин, ты могла бы называть нашу квартиру борделем, — начал возражать ей Рафаэль, — но мне нужна только одна… Лерочка, а потому данную комнату справедливее называть пристанищем нашей с ней счастливой любви.
— С какой стати она должна быть вашим пристанищем? — продолжала возмущаться Лиля. — Я же никого не тащу в наш дом… пока он еще наш…
— Если хочешь, мы можем установить расписание: когда ты здесь со своим… а когда мы с Лерочкой… Я даже могу его красиво набрать на компьютере и распечатать в твоем любимом голубом цвете. Повесим вот тут и…
— Еще чего! — взвизгнула Лиля, не дав мужу договорить. Лицо ее скривилось в такой отвратительной гримасе, что Лере стало жаль и ее, и Рафаэля, разыгрывающего перед женой безобразный фарс, и почему-то даже Андрея, который, скорее всего, не дождется нынче свою возлюбленную на свидание. — Убирайтесь отсюда или…
