Две недели спустя, в пятницу вечером, я сидела на пассажирском сиденье Кайловой «Камаро». Мы ехали домой под густейшим снегопадом. По радио передавали нашу любимую песню, нашу песню — «Счастливчика» Джейсона Мраза, и я подпевала. Кайл сосредоточенно хмурился — фары дальнего света едва позволяли видеть дорогу сквозь сплошную снежную пелену. С черепашьей скоростью мы ползли по раскисшей дороге, которую он знал как свои пять пальцев.
— Снег, блин, валит как сумасшедший, — сказал Кайл. — В трех шагах ничего не видно, задние покрышки вообще не держат.
— Может, остановимся и переждем? — предложила я.
— Да ну, зачем. Уже почти приехали. Просто не будем торопиться.
Я округлила глаза — нечего было и спрашивать. Я знала, что он не захочет останавливаться. На повороте задние колеса занесло. Кайл чертыхнулся. Вглядевшись в снежную круговерть, я поняла, чего он испугался: посреди дороги стояла, раскорячившись, здоровенная оленуха. В свете фар ее глаза отливали зеленоватой синевой и серебром. Неподвижно застывшая, она увеличивалась в размерах с каждой секундой. Кайл, бормоча ругательства, переключил передачу, пытаясь заставить машину слушаться руля, но «Камаро» потеряла управление.
— Уйди с дороги, зараза ушастая! — заорал Кайл, пока нас несло на оленуху.
Он специально учился вождению в гололед, поэтому надавил на тормоз, дождался, пока машина пошла юзом, и тронул газ. «Камаро» в третий раз совершила полный оборот, уже завязая в грязной каше из гравия и снега, и передом мы сбили животное. Машина содрогнулась от удара. Я закричала и вцепилась руками в приборную панель, но не успела отвернуться, когда ее отбросило назад. Подергав ногами, оленуха повалилась на бок. Кайлу, наконец, удалось остановить машину. Фары освещали лежащее без движения посреди дороги животное и сплошную стену снега. Мы тяжело дышали. Кайл вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев.
Я судорожно вздохнула. Кайл поймал мой взгляд, и мы захохотали, почти истерически. Я перегнулась через рычаг переключения передач и обняла Кайла за шею, дрожа от прилива адреналина. Ремень безопасности врезался в грудь, я его отстегнула и прижалась к Кайлу. Он поставил машину на паркинг и притянул меня к себе. Я неловко перелезла через консоль и уселась ему на колени верхом, не разжимая объятий. Он нежно приподнял мое лицо и поцеловал долгим, горячим поцелуем.
Я забыла обо всем на свете, растворившись в этом поцелуе. От адреналина кровь кипела в жилах раскаленным металлом. Я запустила пальцы в шевелюру Кайла, затем впилась ему в плечи. Я ухватилась за его рубашку, и ладонь скользнула под хлопковую ткань, замерев на гладкой коже. От жара его тела у меня перехватило дыхание. Меня будто электрическим разрядом поразило от этого прикосновения.
И тогда он коснулся меня. Боже мой… Его пальцы проникли под куртку, под блузку и принялись гладить разгоряченную спину. Выгибаясь от его ласк, я почувствовала, как его язык проник в мой рот и коснулся моего, и у меня закружилась голова. Я забылась, тонула в чудесных ощущениях. Руки сами потянулись к рельефному прессу и крепким мышцам груди. Кайл повторил мое движение — его пальцы скользнули по моему телу и принялись кружить по животу. Поцелуй прервался, хотя губ мы не отрывали, смотрели друг на друга во все глаза, и нас наполняло жгучее нетерпение. Я затаила дыхание, когда он прикусил мою губу, повел ладонями вверх и глубоко вздохнул, когда коснулся моего кружевного лифчика.
Соски от прикосновения напряглись. Я не отстранилась, молчаливо разрешая трогать меня и дальше. Руль уперся в спину, когда я сдвинулась назад, перенеся основной вес на колени Кайла. Он колебался, держа руки у меня на груди. Я видела, как он жаждет этого. Ему хотелось трогать мою обнаженную кожу, а мне захотелось ему это разрешить. Мне нравились его ласки, нравился жгучий восторг от ощущения его рук на моем теле.
Я запустила руку под блузку и сбросила лямки лифчика с одного плеча, потом с другого. Кайл осторожно взялся за края чашечек и потянул бюстгальтер вниз, высвободив грудь. Блузка все еще болталась на мне, куртка была распахнута. Обогреватель по-прежнему работал на полную, согревая нас и без того разгоряченных. Я на ощупь выключила его и снова посмотрела на Кайла. Он напряженно глядел на меня из-под полуопущенных век. Желание боролось в нем с рассудком.
Во мне шла такая же борьба. Я хотела этого с Кайлом. Здесь и сейчас. Я хотела его, остальное потеряло значение. Внутренний голос настойчиво напоминал о разговоре с Беккой пару недель назад — я отмахнулась от непрошеного воспоминания. Руки Кайла блуждали по моему телу и возвращались к грудям. Он высвободил их из чашечек и нежно ласкал.
Я выпуталась из куртки и, не давая себе времени передумать, стянула блузку. Кайл судорожно вздохнул, на губах заиграла возбужденная улыбка.
— Боже, как ты хороша, — выдохнул он, разглядывая мою светлую кожу, более темные ареолы и розовые пуговички сосков.
Я прикусила губу, когда он накрыл мою грудь ладонью и начал кружить большим пальцем вокруг соска, заставив меня зажмуриться в приливе наслаждения, и вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной. Стыд боролся во мне с желанием. Я хотела этого. Мне это нравилось. Это же нормально? Кайл мой бойфренд и лучший друг, я его люблю.
Последняя мысль вызвала шок. У меня вырвался беззвучный вздох. Я люблю Кайла? А люблю ли я его? Сердце замирало и сладко болело всякий раз, как он оказывался рядом, я боялась расстаться с ним. Это же любовь, верно? Я хотела быть с ним все время, каждую секунду…
— Хотел бы я сейчас увидеть тебя всю, — сказал Кайл, лаская мою грудь.
Сотрясаясь от желания, я тоже хотела, чтобы он увидел меня всю. Но здесь, сейчас? Вот так? Я открыла рот, собираясь заговорить, когда Кайл меня опередил.
— Но, конечно, не здесь, — скрипнул он зубами, зажмурившись. — Не буду лгать, Нелл, я тебя хочу.
Он убрал руки. Я едва не заплакала, лишившись его прикосновения к моей коже. Я подтянула лифчик и уложила груди в чашечки, но не стала надевать блузку. Взгляд Кайла был ясным и настойчивым.
— Я тоже тебя хочу, — сказала я.
— Но давай все сделаем правильно. Обставим по-особенному, — проговорил он, борясь с собой.
При этих словах у меня сжалось сердце. Я нагнулась и поцеловала Кайла, нежно коснувшись его лица руками.
— Вот почему я тебя и люблю, — вырвалось у меня шепотом.
Он замер. Расширенные глаза впились в меня.
— Что?
Я прикусила губу, испугавшись, что поспешила с признанием.
— Я… — закрыв глаза, я подыскивала правильные слова, но в конце концов решилась: — Я сказала, вот почему я тебя люблю. Это правда, Кайл, я люблю тебя.
