– Домашнее задание?
Его выражение лица стало грустным.
– Да. – Его лицо сморщилось, словно он попробовал что-то кислое. – А это обязательно?
– Обязательно! Не забудь, что у тебя хоккей через час. – Я налила ему апельсинового сока.
Спустя две гримасы и три сломанных карандаша, Гас, наконец-таки, закончил домашнюю работу, а я - бутерброды.
– Эй, это для мамы!
– Мама не хочет! – Он схватил тарелку.
У Гаса в арсенале только две кнопки: бешеная скорость и сон.
Я открыла себе бутылку воды и поблагодарила себя за поездку в магазин.
Дверь вновь хлопнула, сопровождаясь быстрым цоканьем каблуков. Зашла Эйприл и оставила на столе ключи, кошелек и телефон.
– Смотри, кого я нашла на улице, – пропела она, выгибая брови. – Она схватила бутылку воды и пошла наверх.
Джош Уолкер стоял в моей кухне, прислонившись к стойке. Он был одет в джинсы, футболку и черную шапку. Господи, он выглядел съедобным. Почему последнее время я не замечала то, что он очень горячий? Что он делает в моей кухне?
– Хай, Эмбер. – Он улыбнулся.
– Джош, – это все, что я смогла сказать. – Что ты тут делаешь?
–Я решил захватить Гаса для практики. – Его улыбка была идеальной: смесь мальчишеского обаяния и одновременно признака мужчины. Сексуальность? Даже не знаю. Что, черт возьми, с тобой? У тебя есть парень!
– Это... Хм... Очень приятно.
– Я думал, что твоя мама не сможет привезти Гаса. – Я поняла его, мне он начинал нравится как человек, а не как горячий парень.
После минуты молчания, он вопросительно поднял брови.
– Что-то готовишь? – Спросил он, показывая на кучу бумажных пакетов.
– Хм... – Я посмотрела на продукты, которые купила. Что я собираюсь готовить? Курицу? Я ее не купила. Стейк? Нет, не стейк.
Раздраженно вздохнув, я улыбнулась.
– Печенье.
Он засмеялся.
– Я ходила по магазинам, клянусь! – Я тоже засмеялась. – Я купила ту еду, которую мы любим, но это всё не то.
Мои плечи затряслись в смехе.
– У нас есть сливки для кофе, но нет кофе, есть лепешки, но нет сыра.
Джош протянул руку к моему лицу и потрепал меня по щеке.
– Рад видеть, что ты улыбаешься, Эмбер.
В том месте, где он коснулся меня, произошло словно короткое замыкание.
Моя улыбка угасла. Не рано ли это? Можно ли мне смеяться? Словно по команде, Гас выбежал из гаража, таща за собой сумку, которая была больше его самого.
– Тренер, вы готовы?
– Пошли, мелкий, – ответил Джош, убирая руку от моего лица.
Он послал мне улыбку, которая заставила меня забыть его имя.
– Позже, Эмбер. – Рада, что он напомнил мне.
Я кивнула, изображая, что со мной все в порядке.
– Пристегни ремень, Гас, ладно?
Джош кивнул головой.
– Слышал, Гас?
Закрыв за ними дверь, мне срочно потребовалось доказать, что мне нельзя думать о Джоше Уолкере.
Эмбер: Милый, чем занят до вечера?
Райли: Ничем, просто скучаю по тебе.
Знакомое давление появилось в моей голове.
Эмбер: Встретимся сегодня? Думаю, я готова вернуться к цивилизации.
Через несколько минут мой телефон вновь зазвонил.
Райли: Детка, если бы я знал, я бы не вернулся в Брек.
Эмбер: Ты в Брекенридже?
Райли: Я здесь с друганами планирую вечеринку.
Не зная, как ответить ему, я взяла бутылку воды. Мой телефон зазвонил.
Райли: Жаль, детка, но я не могу оставить этих животных.
Райли состоял в братстве. Чёртовом братстве.
Эмбер: Все ОК.
Райли: Я люблю тебя!
Я покачала головой, но не ответила. Я написала Сэм, но она не ответила, так как была с мамой в Денвере.
Долбаная братская вечеринка. Я схватила губку для мытья посуды и бросила ее в раковину. Он даже не побеспокоился обо мне. Разве у нас не должны быть идеальные отношения? Все должно быть идеальным, как в списке его «Политической жизни». Где же мистер идеальность сегодня?
Кухонная плита получила порцию гневной чистки, так же как и шкафы, холодильник и даже полки в кладовой. Эти поверхности не были застрахованы от моего гнева. Пот выступил на лбу, когда я три часа спустя, сняла перчатки. Однако, я до сих пор не чувствовала себя лучше.
– Пахнет лимоном. – Гас поморщил нос, когда тащил свою хоккейную сумку обратно в кладовую; этому его научила мама.
– Лимоны и пицца. – Засмеялся Джош, водрузив три огромные пиццы на кухонный стол. – Помнишь, ты мне сказала, что у тебя не хватает кое-каких продуктов?
Я откинула выбившуюся прядь своих волос со лба. Его улыбка заразила меня.
– В пицце есть все продукты?
Он потянулся, чтобы заправить прядь за ухо и, как мне показалось, коснулся моей шеи.
– Пицца - это исключение. – Он сделал шаг назад.
Я внезапно осознала, насколько близко он стоял.
– Согласна.
Мы стояли в полном молчании напротив друг друга. Нет ничего нового в том, как тихо рядом с Джошем. Никаких усилий, чтобы прервать тишину он не прилагал. Воздух гудел как электричество.
– Ах, мистер Уолкер! – Бабушка похлопала его по спине. – Моя внучка должна погулять, но ее парень еще не позвал. Не мог бы ты вытащить ее из дома?
Кровь прилила к моим щекам, бабушка знала, как взорвать меня.
– Мадам, — поздоровался Джош, наклоняя голову и бросая любопытный взгляд в мою сторону.
– Она превращается в отшельника, мистер Уолкер. Пожалуйста, сделайте её мир полезнее.
– Где Райли? – Джош сжал губы.
– Бекенридж, с братством. – Была ли слышна боль в моем голосе?
– Эх, – вздохнула бабушка.
Он кивнул и сфокусировал взгляд на мне.
– Верно.
Миллионы эмоций отразились на моём лице.
– Хочешь проведать его?
Волнение охватило меня. Ох! Сделаем сюрприз Райли! Однако, здравый смысл вернулся ко мне.
– Я не ухожу далеко.
Бабушка вздохнула.
– Чепуха. Джош, она будет готова через час. Думаю, мы увидимся только завтра. Возьмите ключи и остановитесь в квартире родителей.
Квартира - подарок от отца на сорок пятый день рождения мамы; он думал, что когда он выйдет на пенсию, то сможет проводить там время наедине с мамой.
Тошнота появилась вновь, когда я вспомнила о папе. Я не расстраиваюсь, не печалюсь, я уже много пролила слез.
– Я не хочу, не могу.
– Ты и твоя сестра думаете, что вам, сидя в четырёх стенах, станет легче? – Она подняла брови. - Ну, думаю, мы все решили.
Бабушка решила. Мы едем на братскую вечеринку.
Два часа спустя мы ехали через горы на «Вранглер» Джоша. Он настоял на том, что поведет сам, но мне предоставил право выбора радиостанции. Тем более что моё предложение поиграть в «Города» в дороге его не воодушевило, это стало заметно по выражению его лица.
