– Да. – Ноэль с трудом сглотнула. – Это так.
Она перевела взгляд на длинную тень мужа, рассекающую дорожку на две одинаковые половины. Лучи вечернего солнца лежали на траве тигровыми полосами, стояла такая жара, что на улице было душно, как в закупоренной банке. С кормушки вспорхнули птицы, краем глаза Ноэль заметила промелькнувшего кардинала. Переведя взгляд на Роберта, она с изумлением заметила в его глазах слезы.
– Господи… – Он со слабым присвистом втянул воздух сквозь зубы. – Господи, Ноэль, как это вышло?
И правда, как? Восемь лет назад она каждое утро просыпалась с одной и той же мыслью: «Почему мне так повезло?» Как удалось застенчивой худенькой Ноэль Джефферс, девственнице в двадцать один год, привлечь внимание босса, более чем завидного жениха? Человека, который мог бы стать кинозвездой, о котором перешептывались все служащие офиса, из-за которого учащенно билось столько женских сердец. Ноэль отчетливо помнила свой первый разговор с Робертом. У нее билось сердце, язык заплетался, и она была уверена, что выставила себя на посмешище. Но через два дня Роберт пригласил ее на ужин.
– Не знаю. Может, мы с самого начала сделали неверный шаг, – предположила она. – Я была так молода… – И она обнаружила, что оправдываться гораздо проще, чем винить кого-либо.
– Никакого неверного шага не было. Я сделал глупость, только и всего, – почти сердито поправил ее Роберт.
– Я ни в чем не виню тебя, Роберт. – Пожалуй, она могла бы простить ему Дженнин. В конце концов, первые несколько лет дались ему нелегко. Жизнь с пьющей женой – не сахар. Но речь шла не об этом.
– Вот как? А мне послышался упрек. – Его голос стал резким, неприятным, как ржавая консервная банка, торчащая посреди ухоженной клумбы.
– Это не моя вина. – В ее голове зазвучал деловитый голос Пенни Катбертсон, ее терапевта из Хейзелдена: «Запомните, Ноэль: удержать власть гораздо труднее, чем захватить ее».
Ноэль не могла припомнить, когда в последний раз спорила с Робертом. Все решения принимал он: сначала – как ее босс, затем – как муж. Ей хотелось венчаться в церкви святого Винсента, но Роберт настоял на пышной церемонии в другой церкви и свадьбе на открытом воздухе, в загородном клубе. А когда она забеременела, Роберт не подпустил к ней милого старого доктора Мэтьюза, который знал ее с раннего детства (впрочем, высокооплачиваемая акушерка из Скенектади, нанятая Робертом, каталась на лыжах в Аспене, когда у Ноэль начались схватки). Даже когда алкоголизм Ноэль стал очевидным, именно Роберт решил положить ему конец. Среди его знакомых нашелся врач из Хейзелдена, давний товарищ Роберта по Стэнфорду. Через несколько часов для Ноэль приготовили отдельную палату.
А теперь Ноэль вышла из повиновения, и Роберта это не устраивало. Ноэль чувствовала, что он готов взорваться, и, когда он шагнул к ней, машинально попятилась, сошла с дорожки на газон. За восемь лет супружеской жизни Роберт ни разу не поднял на нее руку, но по какой-то причине Ноэль всерьез опасалась насилия. Она вдруг поняла, что всегда побаивалась мужа. Возможно, именно поэтому она не осмеливалась спорить с ним: ей не хотелось знать, на что он способен.
Однако его жест выглядел примирительно.
– Ноэль, пожалуйста, выслушай меня. Если тебе нет дела ни до меня, ни до нас обоих, вспомни об Эмме! – Его голос зазвучал приглушенно и почти вкрадчиво.
Ноэль охватила вспышка ярости.
– Не смей втягивать в наши ссоры Эмму! Это несправедливо!
– По-твоему, справедливо разрушать семью?
Внезапно Ноэль почувствовала сильную усталость. У нее разболелась голова.
– Давай договоримся по-хорошему. Дело не в тебе. И не во мне. А во всем сразу. Возможно, Дженнин была той последней соломинкой, что сломала хребет верблюду.
– Но ведь еще не слишком поздно начать все заново.
Она покачала головой.
– Роберт, ты же знаешь: такая жизнь не для меня. Все эти Вечеринки и заседания благотворительных комитетов. Если я еще хотя бы раз услышу, как Алтия Уайтхэд расхваливает лыжный курорт в Телларайде, я просто завизжу! – Она не добавила, что ее школьные подруги, девочки, в кругу которых она выросла, тоже так и не привыкли к ее роли миссис Ван Дорен. С годами они отдалились от Ноэль одна за другой.
Роберт смерил ее испепеляющим взглядом.
– Как, по-твоему, мой отец добился успеха в бизнесе? Думаешь, он вкалывал с девяти до пяти, как какой-нибудь тупица в заштатной конторе? Нет, он устраивал вечеринки, вступал в общественные организации, приглашал на ужин тех, кто мог быть ему полезен. И мир бизнеса с тех пор ничуть не изменился. Думаешь, я сумел бы уладить тот конфликт с торговым центром «Крэнберри», если бы не знал, как превосходно играет в гольф Карл Девлин, или не помнил, что Риз Брейтуэйт предпочитает кубинские сигары «Г'олд стерлинг» гондурасским «Экскалибур»?
– Прекрати! – Ноэль зажала уши ладонями. – Сейчас же замолчи!
Роберт сразу умолк и потер щеку дрожащей рукой. Он вдруг утратил выражение превосходства.
– Господи, Ноэль, чего ты хочешь от меня? Чтобы я умолял, стоя на коленях?
На минуту Ноэль задумалась. Чего же она хочет? И вдруг она все поняла.
– Я хочу развода.
Его губы сжались, он подозрительно уставился на незнакомое, явно опасное существо, занявшее место его прежней покладистой жены. Когда он заговорил, вся наигранная мягкость улетучилась из его голоса. Теперь он стал хриплым от сдержанной ярости.
– Поступай как тебе угодно, – выпалил он, тыча в нее пальцем, – но даже не мечтай, что я оставлю тебе Эмму. Я не сдамся, Ноэль. Ради дочери я готов на все. – Он шагнул к ней и застыл, глядя ей в глаза сверху вниз. Его правое веко неудержимо подрагивало, и Ноэль вспомнился Дориан Грей, красивый юноша, настоящее лицо которого, спрятанное на чердаке, было ужасным. – Думаешь, хоть один судья в здравом уме согласится назначить тебя опекуншей? Тебя, женщину, об алкоголизме которой известно всем и каждому?
Ноэль почувствовала, как кровь разом отхлынула от ее лица. Роберт стоял так близко, что она видела волоски в ноздрях его идеального аристократического носа, крохотный шрам на подбородке, куда старший брат случайно угодил хоккейной клюшкой, когда Роберту было десять лет. И глаза, бледно-голубые, с черной полоской вокруг зрачков, пристальные и внимательные, точно глаза сибирской лайки. Мгновение Ноэль была уверена, что он сейчас ударит ее.
Вспышка гнева взбодрила ее. Взяв себя в руки, она не стала напоминать мужу, что она не пьет уже шесть лет, а его самого застала в объятиях другой женщины не далее как шесть месяцев назад. Выпалив это, она оправдала бы ожидания Роберта, ввязалась бы в сражение, в котором все преимущества на его стороне.
