— Приятного аппетита! — пожелал им Анри и оставил их вдвоем.
Антуан подцепил вилкой кусочек рыбы и протянул ее Диане.
— Попробуйте и скажите, что думаете об этом.
Диана же в это время поедала глазами Антуана, готовая утонуть в его глазах. Но, так как посторонние мысли могли привести к очередным неприятностям, она постаралась забыть о них и проглотила предложенную рыбу.
— Райское наслаждение! — воскликнула она.
— Именно такую похвалу чаще всего получает Анри, когда готовит это блюдо.
Вот и наступил самый благоприятный момент, чтобы спросить о том, для чего она на самом деле согласилась отужинать с ним.
— Кажется, я никогда раньше не встречала этого имени.
Еще одна ошибка!
— Женщина с вашим свободным французским ни разу не слышала имя Анри? — удивился Антуан. — Диана! Надеюсь, вы не думаете, что я поверю в это.
— Да нет же, — быстро объяснила она, стараясь скрыть смущение, — я говорю о его фамилии. Молине. Она редкая?
— Не в этих местах, — ответил он, продолжая подозрительно смотреть на Диану, — здесь повсюду Молине.
Ее сердце забилось чаще. Она изо всех сил пыталась делать вид, будто ведет самую обычную беседу, в то время как пульс молотом стучал у нее в висках.
— Неужели они все родственники?
— Не все, но многие. Здесь большинство семей родственники, и это имя среди них очень распространено. Анри, например, старший из семи детей. И у него самого трое детей и двое внуков.
— Он не выглядит настолько пожилым, чтобы быть дедушкой.
Антуан закатил глаза к небу и прищелкнул языком.
— Скажите ему об этом, и он станет вашим рабом до конца жизни! В следующем месяце ему исполнится шестьдесят, и на этот юбилей приглашен чуть ли не весь городок.
Стараясь не уходить от этой темы, Диана поинтересовалась:
— А другие родственники Анри? Они женаты?
— Да, и у всех, кроме одного, есть дети и внуки. Всего в их роду тридцать восемь Молине. И это только одна семья Анри. Умножьте это в несколько раз, и тогда поймете, что я не обманул, назвав эту фамилию весьма популярной.
Пытаясь унять возрастающее любопытство, Диана спросила.
— А у Анри только братья?
— Нет, самая младшая — сестра. Согласно семейной легенде, Жерар, отец Анри, всегда говорил, что если и седьмой ребенок будет мальчик, то он выставит его из дома в коровник. Никто, конечно, не верил в эту историю. Жерар и его жена обожали друг друга и души не чаяли в своих детях. Насколько я понимаю, Жанна всегда была особенным ребенком для них. Вся семья боготворила ее.
— У нее тоже есть дети?
— Нет, — спокойно ответил Антуан. — Ответьте мне, Диана, почему мы столько времени разговариваем о посторонних людях, когда нам нужно лучше узнать друг друга?
Притормози, советовал Диане внутренний голос. Антуан начинает подозревать, что это не простое любопытство. Но Диана уже не могла остановиться.
— Не согласна. Даже судьба незнакомцев очень интересна. Так что продолжайте.
— Продолжать? — в его голосе появился холодок. — Что именно вы хотите услышать?
Ей нужно остановиться. Превратить весь разговор в шутку и сменить тему. И Диана бы так и сделала, если бы не ощущение того, что та женщина, ради которой она проехала полсвета, находится где-то рядом. Анри было шестьдесят, и он самый старший из всех. Ее матери сейчас сорок пять. Диана никогда не могла похвастаться хорошей арифметикой, но даже она могла сказать, что все совпадает.
— Рассказ о семье Анри, — безмятежно сказала Диана, хотя ей хотелось схватить его за плечи и вытрясти все, что он знает. — Мысль о семи детях шокировала меня.
— Правда? — скептически спросил он.
— Честно!
Антуан сделал глоток вина, не отрывая глаз от Дианы.
— Тогда должен огорчить вас, но мне больше нечего рассказать. Молине отличные люди, вот и все.
Нет, не все. У Дианы имелся еще один вопрос, который она так боялась задать. Но она должна это сделать. Сейчас или никогда.
— Вы говорите о сестре Анри так, будто она умерла. Это так?
Антуан чуть не подавился, услышав такое предположение.
— Бог мой, нет! — воскликнул он. — С чего вы это взяли?
— Не знаю, — ответила Диана, пытаясь найти подходящий ответ. — Вы так говорили о ней, что мне стало грустно.
— Странно. Вы даже не знаете эту семью. Почему вы беспокоитесь о них?
— Я вовсе не беспокоюсь, — прошептала она, часто моргая, чтобы остановить внезапный поток слез.
Но Антуан был слишком внимательным, чтобы пропустить это.
— Неправда. Совершенно очевидно, что эта история вам небезразлична. Может быть, она напомнила вам о чем-то неприятном, связанном с вашей семьей?
Свет от свечи ослепил ей на секунду глаза. Диана снова моргнула, и слезинка скатилась у нее по щеке.
— В каком-то плане да. Разговоры о семьях и замужестве напомнили мне, что на данный момент у меня нет ни того, ни другого.
— Ваши родители?..
— Умерли с разницей в шесть месяцев два года назад.
— А вы единственный ребенок?
Я не знаю точно, хотелось ей крикнуть, именно это я и пытаюсь узнать.
— Да.
— Тогда между нами больше общего, чем я предполагал, — сказал Антуан с сочувствием, которого Харви не показывал за всю их совместную жизнь, — потому что я тоже единственный ребенок. Мои родители погибли в железнодорожной катастрофе, когда мне было семь. Меня воспитывали две тетки, которые до сих пор живут в моем доме.
— Ах, Антуан! — воскликнула Диана. — Вы, должно быть, думаете, что я эгоистка! Плачусь о своих бедах, когда вам пришлось намного тяжелее.
— Совсем нет. Мои тетушки — замечательные люди и, как могли, заменяли мне отца и мать. Конечно, я скорбел, но никогда не чувствовал себя одиноким. Тетушки безумно меня любили и очень многому научили.
Он замолчал, будто потерял мысль, а потом посмотрел Диане в глаза. Девушка испугалась, потому что внезапно поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы этот мужчина был ее мужем.
Да, она совсем не знала Антуана. Да, она чувствовала себя неуютно под его проницательным взглядом, но понимала, что он никогда не будет ей лгать.
— Есть качества, которые делают нас людьми. Без них мы ничего не стоим, — закончил он грустно. — Вы согласны?
Диане стало стыдно. Что она могла ответить, зная, что все это время обманывала его?
— В общем, согласна, — произнесла она наконец. — К сожалению, никто не идеален, и даже лучшие иногда совершают ошибки.
Он продолжал внимательно смотреть на Диану, затем опустил взгляд на ее руки, которые нервно играли с ободком бокала.
— Похоже, у меня талант заставлять вас чувствовать себя неловко, моя дорогая.
