– Я останусь в доме, Мэтти. – Салли улыбнулась мужу, снова натянувшему свою жуткую тюбетейку.
– Мы вернемся через полчасика! – крикнула Таш. – Покажем детям пони, и сразу назад!
– Счастливо, дорогая. – Александра помахала дочери и повернула довольное лицо к Паскалю и Этти. – Жду не дождусь, когда увижу Джеймса и все ему расскажу.
– О чем? – Воспользовавшись отсутствием мужа, Салли налила себе бренди.
– Таш и Найл помолвлены, – вполголоса сообщила Александра.
– Да что ты! – Салли ахнула. – Лисетт будет вне себя!
Найл взял Таш за руку и поцеловал в замерзшее ушко.
– Что это? – Он нащупал под перчаткой бугорок.
– Что? Ах, это! – Таш засмеялась. – Я совсем забыла его снять. Это кольцо. Утром я его выиграла у Руфуса. Дурашка надел мне его на палец и от лица своего колли предложил мне руку и сердце.
– Вот негодяй! – Найл шутливо притянул ее к себе. – Ты, конечно же, сказала «нет»?
– Я сказала, что подумаю.
– И как, подумала?
– Ну, Уэлли умеет ждать, как никто другой.
– От него воняет псиной.
– У него бездонные карие глаза.
– Он портит воздух.
– Зато такой преданный!
– Не тебе, а Гасу.
– И спит со мной под одной крышей чаще, чем ты.
– Он ест свои какашки.
– Уговорил, я скажу «нет»!
– Вот и умница.
Когда все вернулись, Этти уже похрапывала на диване, рядом стоял бокал с бренди. Паскаль смотрел по видео эротику и допивал кьянти. Правда, заслышав за дверью шаги, он быстро вылил содержимое бокала в засохший цветочный горшок.
Александра и Салли вели тихую беседу, сидя рядышком на диване. Сначала они сплетничали о симпатичном викарии, но, когда веселая компания ввалилась в дом, притворились, что обсуждают обстановку в стране.
– Нам пора, – заметил Мэтти жене. Салли потянулась, чтобы обнять его.
– Боюсь, мы с Александрой немного расслабились, дорогой! – Пунцовая от выпитого вина, она смотрела на Мэтти из-под челки. – Нам придется здесь переночевать, а завтра, быть может, поехать со всеми к Софии.
Мэтти выругался сквозь зубы. Но на самом деле он не очень злился. Мэтти так давно не видел Найла, своего старинного друга, а сегодня они даже не успели толком поговорить. От поездки к Софии муж надеялся отвертеться завтра, но был непоколебим в одном: спать он будет здесь на полу и ни за что не отправится на ночлег в гостеприимный дом Монкрифов.
– Где вы остановились, мама? – Мэтти посмотрел на темноволосую головку Александры.
– О, Паскаль забронировал номер в отеле «Королевский бук», не так ли, дорогой?
– Не бук, а дуб. – Паскаль потянулся за вином, но бутылка оказалась пуста.
– Но туда почти час езды, – заметила Таш.
– О, дорогая, тогда нам, пожалуй, пора. Полли, разбуди бабушку.
– Найл! – Салли только что вышла из ванной и спускалась по лестнице. – Или я сошла с ума, или у вас на кровати спит большой белый индюк!
– Найл и Таш собираются пожениться, дорогой. Разве это не прекрасно?! – Александра с порога обрушила это известие на голову своего бывшего мужа Джеймса Френча.
Тот принял новость хладнокровно. Его строгое, покрытое морщинами благородное лицо осталось непроницаемым. Зеленые глаза с красноватыми после бессонной рождественской ночи белками несколько секунд мрачно взирали на младшую дочь и ее жениха, прежде чем папаша перевел взгляд на сияющее личико своей первой жены.
– Неужели? – лаконично ответил он. Александра поймала Джеймса в парадной гостиной их старшей дочери Софии. Эта комната, напоминающая обшитый дубом и темно-красной материей гроб, меняла свой облик так же часто, как и хозяйка дома. Когда-то Софии прочили мировую славу как преуспевающей модели. Но она выбрала другую судьбу и вышла замуж за отпрыска одного из стариннейших аристократических семейств страны – Бена Мередита. У этой семьи были и титулы, и земельные владения, но не было денег.
Поначалу родные мужа свысока смотрели на происхождение и богемное прошлое Софии, принимая ее за выскочку. Однако шестилетний брак с добродушным, но неуклюжим Беном показал, что новая леди Мередит обладает железной хваткой во всем, что касается бизнеса. Мередиты продолжали считать Софию несколько поверхностной, однако не могли отрицать плодотворность ее неутомимой деятельности. Она скрупулезно разрабатывала каждую деталь предстоящего события, запоминала имена всех приглашенных на праздник, знала, кого и кому следует представить, кому как угодить, и легко заводила новые полезные знакомства.
Даже сейчас, устраивая праздник в семейном кругу, в своем собственном доме, а не в официальной семейной резиденции, хозяйка стремилась к безукоризненности и не простила бы себе промаха.
В доме было прохладно: София красовалась в платье из шерсти ангорской козы и поэтому понизила температуру в комнатах. В просторной кухне три служанки, французская няня и кузина Бена, весело болтая, шинковали, варили, мариновали и жарили. Сама хозяйка порхала, как бабочка, между гостями, обмениваясь милыми любезностями, но не вступая в долгие разговоры. Время от времени она забегала на кухню проверить, как готовится суп из фазана.
За этим занятием ее и застала Этти. – Посади Найла рядом с Таш, cherie, – потребовала она.
– Не выдумывай, grand-mere,[3] – взвилась София, окуная в суп кончик мизинца. – Это испортит весь план размещения гостей!
– Лучше со мной не спорь! – пригрозила Этти и сделала большой глоток глинтвейна. – А не то я весь вечер буду строить из себя старую маразматичку!
София вздохнула и отправилась спешно менять карточки на столе, а Этти подмигнула французской няне, жующей шоколад. Теперь, полагала она, молодым будет легче сообщить всем счастливую новость.
Ничего не подозревающие Найл и Таш развлекались тем, что разглядывали ужасные рождественские открытки, присланные Софии и Бену. Там были изображены чинные и чопорные дети, очевидно, у друзей семьи был своеобразный вкус. Глядя на астрономическое количество открыток (их тут было больше сотни!), Таш мысленно упрекнула себя в том, что они с Найлом не написали ни строчки: вот уже второе Рождество подряд они забывают отправить Мередитам свое поздравление.
– Конечно, это еще секрет, сама она мне ничего не говорила! – потягивая глинтвейн, Александра откинулась на удобный парчовый диван, недавнее приобретение Софии. Джеймс, напряженный как струна, сидел на самом краю. – Мама ждет, что они объявят об этом сегодня. Кстати, тебе не кажется, что она прекрасно выглядит?
– Ей пора подстричься. – Джеймс критически оглядел дочь. Она размахивала перед носом у Найла открыткой и клялась, что София сделала это поздравление собственноручно. – И ее другу, кстати, тоже. Оба похожи на цыган.
