– Нет, – прошептала она и приложила пальцы к губам. – Тайра, ты это реально? Пожалуйста, скажи, что ты не врешь мне!
– Нет! – я быстро подошла к подруге и схватила ладонями ее лицо. Ее глаза светятся от восторга. Слава Богу! – Эшли, если ты собираешься и дальше смеяться над тем, что я рассказываю, уходи лучше сейчас и не вспоминай за наш разговор. Я сама справлюсь, но если ты реально пове…
– Я верю-верю! – Эшли захлопала в ладони. – Так ты точно не выдумала все это?
– Нет, я обязательно докажу тебе! – я смеюсь от радости, когда Эшли счастливо кивает головой. – Ты веришь мне, да? Правда веришь?
– Да!
Боже мой, спасибо!
Схватившись за голову, я попыталась вспомнить еще что-нибудь, что укрепит доверие подруги.
– Тайра, выпей священную воду, – вдруг произнесла Эшли и я, подавилась слюней. – Если не врешь.
– Ты будешь готова смотреть, как меня рвет с кровью?
– Нет! – Эшли помахала руками и тихо повторила свой ответ. – Прости. Я… я верю тебе.
После десятков вопросов о моем самочувствии в теле полудемона, о папе, о маме, о дьяволе, демонах и ведьмах, Эшли спросила о прошлом. Я старалась рассказывать постепенно и еще ни разу не коснулась темы о Конорсах. Мне больно думать о них.
Сидя у меня на кровати, мы пьем горячий чай, и я с комом в горле рассказываю о семи смертных грехах, о зелье, Каролине, о люцифугах, которые вселились в людей, когда наступила тьма. О «Холодном свечении», которое излечило всех одержимых. О том, что сейчас этот загадочный раствор, оставленный моим папой, находится в заброшенной церкви у смертного возлюбленного Каролины.
– И никто об этом не знает! – воскликнула Эшли, схватившись за сердце. – Даже Каролина?
Я покачала головой. Мое сердце болит. Я не могу ни слова сказать о Кейне и его семье. Эшли верит мне, она жутко боится, но очень ждет утро, чтобы увидеть зажившую рану. Она так хочет, чтобы это произошло! Она хочет, чтобы мое признание, история – были реальными. Продолжив рассказ о том, как я спаслась в тот день от смерти, проскочив из лесу через портал, я заметила, как подруга трясется от страха и вздрагивает от любого шороха. Примерно через час в гараже должен зажечься свет и я не знаю, что делать. Эшли умрет со страху.
– Что? – спросила она, увидев мое усмехающееся лицо.
– Вспомнила еще один аргумент, – тихо ответила я. Как я сразу о нем не вспомнила… В голове мчится ураган, который все смешивает между собой. Я постепенно распутываюсь. – Ты сегодня с Кларой решила готовить осенний бал. Двадцать четвертого числа, в мой день рождения, верно?
Эшли закрыла ладонями рот, и я заметила мурашки на ее руках. Она дрожит всем телом и постоянно осматривается.
– Я точно не умерла в прошлом? – спросила она в сотый раз.
– Нет, – ответила я, усмехнувшись, и положила руку на ее ладонь. Ты до последнего была со мной. А потом… ты уснула. Сегодня. Но было темно, как и всю неделю. Я сбежала. Оставила записку, что люблю вас, что… Я уехала и скинула себя с моста и… очнулась здесь сегодня утром.
Теперь Эшли окончательно понимает мое странное поведение утром. Она медленно качает головой и не может прийти в себя. О том, что я не знаю, почему время вернулось назад, она тоже знает и думает, что это шанс что-либо изменить. За себя она практически ничего не спросила. Ничего кроме как, не умерла ли она, и все ли было в порядке с ее семьей. Мне пришлось соврать на счет ее родителей и Сэма. О них мы ничего не знали до последнего. Так же, как и за мою маму.
– Зачем ты это сделала? – Эшли напугано посмотрела на меня и приложила теплую руку к моей щеке. Я закрыла глаза, почувствовав, как на них наворачиваются слезы и горчит во рту. Запах, вкус и шум воды того водопада воспроизвелись в моем подсознании, я вспомнила, что чувствовала в тот момент. – Почему ты захотела умереть? Все ведь почти наладилось…
– Ты ведь не поняла, почему я сегодня отказалась от поездки на озеро Качесс…
– Я поняла, – Эшли закивала головой. – Потому что тогда из-за него тебя через портал перенесло не на озеро, а в лес у той горы и…
– Нет, – перебила я подругу, которая немного запуталась. Запуталась, потому что я недоговаривала. – Я отказалась от презентации, чтобы не готовить ее с Кейном.
– А тогда ты готовила ее с ним?
– Да… Он сам приготовил. – Я грустно усмехнулась и опустила голову. – А я забыла флэшку с презентацией.
– И вы не поехали с нами?
– Поехали. Но это совсем не важно. – Подняв голову, я вдохнула полную грудь воздуха и продолжила: – Мы… Эшли, мы.
Слезы вдруг хлынули из глаз, и я быстро вытерла их. Голос дрожит. Подруга напряглась и взяла мое лицо в свои руки.
– Вы встречались?
– Мы любили друг друга, Эшли… по-настоящему. – Я всхлипнула и закрыла руками лицо.
– Боже, а теперь он не помнит тебя?! – Эшли крепко обняла меня, и провела рукой по моей голове.
– Эшли, он умер. Тогда.
Эшли перестала шевелиться, а я плачу так, как не позволяла себе плакать возле нее, когда она не отходила от меня ни на шагу. С того времени, как Дэн успел спасти меня на крыше больницы, я ни с кем не могла говорить. Знала, что мучаю их, но не могла заставить себя заговорить. Мне самой было больно. И сейчас эта боль вырывается наружу.
– Тогда я убила его, – выдавила я, трясясь от боли. Она крепко сжимает меня и, замерев, не произносит ни слова. – Карей вселился в меня, управлял моим телом, и убил его моими руками! Как я могла жить после этого? Я чувствую себя ничтожеством, я ненавижу себя! Сейчас он жив и совсем не знает меня.
– Боже, – выдохнула Эшли и поцеловала мои волосы. Она плачет вместе со мной, хоть и не все понимает.
– Я так боюсь снова очутиться там, Эшли. Боюсь уснуть, чтобы не проснуться там, где его не стало.
Эшли спит. Она уснула, дослушав мою историю. От начала до конца. Не знаю, как она будет чувствовать себя утром. Часы показывают время – одиннадцать вечера. Я спустилась вниз, на кухню и медленно подошла к окну. Кусок двора освещается ярким светом из небольшого окна гаража. Чего они хотят добиться? Тогда, помнится, у них ничего не вышло. Медальон на мне…
Я вздрогнула, когда зашумел холодильник и, быстро обернувшись, шумно выдохнуло через рот.
– Черт тебя подери…
Из окна по-прежнему исходит свет. Выходить на улицу? В гараж я уже не зайду. Мурашки невольно бегают по коже, хоть я испытываю к ним больше ненависти, чем страх.
– Тайра! – донесся голос Эшли, и я снова резко обернулась. – Тайра! О, Боже мой, ты где?!
Черт!
– Я здесь, милая! Не бойся, сейчас, я иду!
Поднявшись обратно в свою комнату, я обняла до смерти напуганную Эшли и соврала, что сходила попить воды.
– Видишь, это не сон, – прошептала подруга, когда мы улеглись в постели, и она укрыла нас теплым одеялом. – А ты боялась. Утром мы снова проснемся и приступим к исправлению ошибок.
– Ты хоть понимаешь, что скрывается за этими ошибками? Как ты будешь их исправлять?
– Не знаю, – ответила Эшли, дернув плечом. Я кошусь на окно, остерегаясь увидеть что-нибудь, что возможно не заметила в прошлый раз. Боюсь, чтобы Эшли не сошла с ума от внезапного ужаса. – Одно знаю точно, – она резко вздохнула. – Мы ни в коем случае не допустим смерти Кейна.
Мое сердце сжалось так, что я перестала дышать. Она так легко это произнесла. А у меня ноги скрутило от услышанного.
– Ты ведь уже все знаешь, – продолжила Эшли, гладя мои волосы. Я дрожу и не могу произнести ни слова. – Конорсы нам помогут во всем разобраться, если им рассказать все.
Я качаю головой и жмурюсь. Как же больно слышать эту фамилию.
– Они поверят тебе, у них нет выбора.
Четверг. 14.10.2014.
01:26. Эшли укуталась в одеяло и спит, убаюкивая меня своим размеренным дыханием. Не помню, когда в последний раз спала. «Мы ни в коем случае не допустим смерти Кейна».
Я снова спустилась вниз. За окном кромешная тьма. Свет в окошке уже не горит, и я специально следила за электричеством, пока Эшли не уснула. Светильник в комнате горел все время, а я отлично помню, что когда Джесс открыла мне дверь гаража, электричество в доме уже исчезло. Значит, это зависело от меня. В этот раз я никуда не ходила – последствия не возникли. На стене весят фотографии родственников, среди них нет ни одной папиной.
«Ни на одной фотографии нет твоего папы», – прозвучал голос в моей голове, и я медленно подошла к мини-галерее.
«Мама не оставила ни одной».
«Но она же его простила…».
– Где ты, папа? – прошептала я, глядя на фотографию, на которой стоим только я и мама. – Ты не оставил мне ни одной подсказки…
В ванной я умылась и присмотрелась к своей руке. Слава богу, у меня появилось железное доказательство для Эшли. Как я рада, что она поверила мне!
