Это была древняя ловушка… призыв сопротивляющейся самки, последний вызов примитивному мужскому охотничьему инстинкту. Древняя уловка, на которую он чуть было бездумно не попался…
Корд кашлянул и выпрямился. Он давно уже не тот Уэй-вероотступник, напомнил он себе. Теперь он респектабельный тридцатичетырехлетний бизнесмен, вернувшийся в город, чтобы помочь своей семье. Он докажет это своим поведением. То есть игнорируя какой бы то ни было вызов со стороны женщины, как бы соблазнителен он ни был.
— Ты следишь за ходом предвыборной кампании? — спросил Корд с вкрадчивой вежливостью, словно обращаясь к незнакомому человеку, стоящему за ним в очереди в супермаркете.
Странно, его безразличный тон и сам вопрос вызвали такое же раздражение у Эшлин, как ранее его попытка возобновить их давно утраченную дружбу.
— Я слежу за этим в достаточной мере, чтобы знать, что вашему брату Уатту предстоит побороться за место в Конгрессе. — Она решила, что упоминание об Этане Торпе и о том, что он поддерживает Дэна Кларкстона, будет неблагоразумным. — Я представляю, какое это потрясение для всех вас, Уэев.
— Естественно, — согласился Корд сухо. — Уэи представляют район с тех пор, как были выбраны более ста лет назад. Когда дядюшка Арчер объявил о своей отставке, мы полагали, что избрание Уатта в ноябре окажется сущей формальностью.
— Дэн Кларкстон очень популярен в Экстоне и здесь, в Уэйзборо, тоже.
Города, которые она назвала, были главными из тех, что входили в избирательный округ.
— Так мне и сказали. — Корд вздохнул. — Вот почему я вернулся в город по просьбе семьи, и Холли тоже. Для того чтобы произвести перегруппировку, провес совместное обсуждение, бороться. Мы оба приехали вчера вечером. Уатт не может потерять семейное место.
— Семейное место, — повторила, как эхо, Эшлин, усмехнувшись. — Как будто Уэям Богом дано право заседать в Конгрессе! Уатт не принц Уэлльский, и округ — это не трон Англии.
— Спасибо за то, что ты меня проинформировала, — сказал Корд саркастически. — Ты поддерживаешь Кларкстона или только делаешь вид?
— Я еще не решила, — солгала она. — У меня еще есть время до ноября.
— Ну что ж, подумай, когда будешь решать. У эй отлично работали, представляя округ в течение последних ста лет. Никогда не возникало даже намека на какой-нибудь скандал или коррупцию, и Уатт продолжил эту традицию. Я знаю, что девиз оппозиции «Время перемен», но что дают перемены ради перемен? — Корд покачал головой и посмеялся над своим ораторским пылом. — О мой Бог, я говорю точно так же, как моя мать и дедушка. Я фактически дословно их цитирую.
— Это, должно быть, странно для вас, — заметила Эшлин холодно. — Вы всегда были не в ладу со своим семейством, не правда ли? Я помню, вас всегда называли «паршивой овцой в роду Уэев».
— И заслуженно, — поморщился Корд. Эта характеристика ранила его своей справедливостью. Определение «нетерпимый» и «незрелый» также подошли бы ему. Таким он был до тех пор, пока не покинул Уэйзборо и не лишился безопасности и привилегий, с их капканами и ловушками, и пока он не стал таким, каким хотел предстать перед всеми. — Но я в совершенном согласии с моей семьей, когда дело касается победы Уатта на выборах.
— Консультант по средствам массовой информации Дэна Кларкстона превратил его в «Доброго старого Дэнни», человека из народа, противостоящего Уатту Уэю, кандидату элиты.
— Ты все-таки следишь за кампанией, по-видимому? — Глаза Корда сузились.
Эшлин почувствовала, что покраснела.
— Немного. — Она пожала плечами, изображая безразличие.
— Так, тогда давай я тебя направлю на путь истинный. — Корд придвинулся к ней, лицо его горело от волнения. — Уатта можно считать кем угодно, но только не представителем верхушки, и я глубоко возмущен, что Кларкстон изображает его таким. Мы должны представить Уатта избирателям, чтобы они поняли, кто он на самом деле. К сожалению, он не очень хороший оратор и производит впечатление тихого сотрудника налоговой инспекции с хорошими манерами. Уатт не расшевелит толпу, он ее усыпляет, — добавил он печально.
Эшлин глядела на него с удивлением.
— Я не думала, что вы это признаете.
— Я здесь для того, чтобы помочь поправить дела. А это нельзя сделать до тех пор, пока не выявишь слабые места. Только тогда можно попытаться что-то наладить. В бизнесе те же самые принципы.
Его темные глаза озарялись энтузиазмом и умом. Эшлин почувствовала, что втягивается в разговор с ним, несмотря на свои попытки оставаться безучастной.
— Я слышала, вы приобрели отель на Западе? — нерешительно произнесла она. Было неловко признаваться кому бы то ни было, что ты знаешь о нем такие вещи, о которых он тебе не говорил.
Корд не посчитал это за обиду. Будучи Уэем, он привык к тому, что его дела становились темой сообщений в газетах Уэйзборо.
— Я купил турбазу в Глетчере в штате Монтана шесть лет назад. Уехав из Уэйзборо, я направился на Запад и остановился в Глетчере. Это маленький городок близ национального парка. Там были выставлены на продажу коттеджи и площадка для кемпинга, хозяин которых обанкротился. Я купил их ради забавы.
— А почему же у него не шли дела? — поинтересовалась Эшлин. Корд кивнул.
— Кемпинг прогорел, в основном, из-за того, что там все плохо планировалось. Не принимались меры к сдерживанию цен. Руководство не делало предварительных заказов для закупок по оптовым ценам, дожидалось, когда запасы подходили к концу и необходимо было платить по максимуму.
— То же самое, что ходить в магазин каждый день вместо того, чтобы составить список, следить за снижением цен и делать покупки раз в неделю, — пробормотала Эшлин.
— Именно так. — Корд выглядел довольным. — И конечно же, иногда самое необходимое отсутствовало, и это доставляло неудобства постояльцам. Если разочаровываешь клиентов очень часто, идет дурная молва. А такой «беспроволочный телеграф» может пробить брешь в туристическом бизнесе.
— Итак, вы стали закупщиком товаров по оптовым ценам. — Эшлин даже улыбнулась, когда представила Уэя в этой роли.
Но Корд, кивнув головой, был вполне серьезен.
— Я также расширил дело и благоустроил коттеджи и площадку для кемпинга. Большего бы сделать никто не мог, хотя я и стараюсь не быть самодовольным.
— Вас не беспокоит то, что вам пришлось уехать сейчас оттуда?
— Ага, мне не раз приходили эти мысли в голову. И не два и не три, — признался он. — Но Уатт нуждается во мне. К счастью, у меня первоклассный помощник менеджера, который сейчас всем руководит, и компетентный персонал, который за всем следит, ну и я буду проверять их по телефону каждый день. — Он улыбнулся криво. — Мой брат Стаффорд поражен. Он только и может вспоминать, какую мерзкую работу выполнял я на должности, созданной для меня в штабе «Уэй коммуникейшнз».
