— Мы сделаем упор на черном и красном, а также на их сочетаниях и других подходящих цветах. Пастельные тона отпадают, ты выглядишь в них бесцветной. Обувь оставим напоследок, когда решим дело с одеждой, — тебе понадобится несколько пар, — добавила она твердо.
К пяти часам вечера Роза стала обладательницей трех пар джинсов безупречного покроя, после того как перемерила дюжины, Филиппа не признавала ничего, что не сидело бы как перчатка. Еще она купила бесчисленное количество блузок и маек, три юбки из хлопка, дневное платье от Лауры Эшли и пару «диско-штучек», как их назвала Филиппа — одно кружевное платье, пестрое, с глубоким вырезом спереди, а другое черное, в обтяжку, с совершенно открытой спиной.
— Да я не смогу надеть с ним бюстгальтер, — снова запротестовала Роза, надеясь, что ее не заставят покупать еще один таинственный предмет дамского белья без спинки.
— Глупышка, ты просто и не будешь его надевать. Это то, что называют «экономией времени». — Филиппа намеренно уснащала свою речь словами, которые Роза могла счесть скандальными, рассчитывая адаптировать свою новую подругу к нынешней моде и излечить ее от детской привычки вспыхивать и смущаться по малейшему поводу.
В этот вечер за яичницей и салатом обычно сдержанная и серьезная Роза училась с большим запозданием смеяться. Филиппа потчевала ее анекдотами, украшенными изрядной степенью поэтической вольности, и вскоре Роза уже раскисла от смеха. Филиппа знала кучу всяких сведений про мужчин и утверждала, что нет никакой возможности принимать всерьез ни одного. Все они читаются с первого взгляда, и, пока ты не утратишь способности к юмору, эти простофили будут в твоих руках податливым пластилином.
— Возьмем к примеру Найджела, — продолжала она свою тему. Роза моментально посерьезнела. Уж конечно, Филиппа не станет разбирать Найджела по косточкам. Он не такой, как все. Роза приготовилась защищать его.
— Как и все мужики, он придерживается двойных стандартов. Сам шляется повсюду, как кот, но воображает, что, чудесным образом, та самая женщина дожидается его одного, избежав хватки остальных мужиков, похожих на него, готовая ритуально отдать ему свою девственность на брачном ложе. Однако, разумеется, она должна оказаться страстной девственницей, полной дремлющей страсти, которой будет пользоваться он и только он один. Типичная мужская фантазия. За исключением того, что эта редкая женщина прямо у него под носом, а он ее даже не замечает.
Роза тупо уставилась в свою кофейную чашку. Она не могла, как намеревалась только что, отрицать сказанное Филиппой, хотя та и заставила Найджела казаться самонадеянным и надменным, что не соответствовало действительности. Она решила, что Филиппа была слишком ядовитой по природе.
— Я ничего не знаю насчет горячей страсти, Фил, — призналась она застенчиво. — О'кей, я втюрилась в Найджела. И думаю, что если он когда-нибудь поманит меня пальцем, я побегу как кролик. Хотелось бы мне походить на тебя. Беатрис считает, что я скорее всего фригидная. Один из приятелей Кита обнимался со мной и сказал так Киту после того случая. Кит поделился с Беатрис, а та со мной. — Она вздохнула. Вот, наконец, наступило время для откровенности. Она полагала, что просто должна немножко приоткрыться перед Филиппой.
— Как мило со стороны всей троицы, — сухо заметила Филиппа. — А этот приятель Кита — что же именно произошло между вами?
Роза поморщилась.
— Да вообще-то, у меня создалось впечатление, что он считал свое внимание ко мне большим одолжением для меня — и что я должна была, ну, показать свою благодарность. А я подумала, что нет, спасибо, мне не требуется никакого одолжения, а если ты считаешь, что мной можно так просто помыкать, потому что я некрасивая, то ошибаешься и должен переменить свое мнение. Во всяком случае, — закончила она неуверенно, — мне кажется, что я подумала именно так. Вообще-то до этой минуты я не анализировала тот случай. А, кроме того, он, кажется, считал, что если он нажмет на все нужные кнопки, я выложу ему товар. Из-за него я почувствовала себя автоматом по продаже фруктов.
Филиппа громко рассмеялась, услышав такое сравнение, и решила его запомнить и пользоваться в дальнейшем самой.
— Роза, милая, — строго предостерегла она, — такого не бывает, чтобы мужик лапал бабу, делая ей одолжение. Эти животные идут на что-то исключительно ради своих потребностей. Никогда не забывай об этом. Мне помнится, один жуткий болван, которого я как-то встретила в гостях… — вскоре они снова погрузились в еду и хихикали, словно две легкомысленные школьницы.
После ужина Филиппа потратила много времени, показывая Розе, как красить глаза и пользоваться румянами.
— У тебя великолепная кожа, и ее не нужно особенно штукатурить. Ты можешь видеть хоть немного без своих очков? Потому что сейчас не успеем заказать новые. Тебе придется включать радар, пока не вставишь контактные линзы.
— Я вижу почти так же и без них, — покаялась Роза.
— Вот и хорошо, — загадочно заметила Филиппа, — поскольку при таком беспорядке в квартире, когда повсюду валяются пакеты и прочее, они почти наверняка бесследно потеряются к среде.
Роза не могла себя узнать, когда Филиппа закончила работу. Глаза, искусно оттененные серо-коричневым, казались теперь огромными. Филиппа продемонстрировала эффект, наложив тени поначалу только на одно веко, чтобы показать разницу. Тонкие румяна подчеркнули хорошую форму скул, а помада теплого тона полноту губ. При убранных под колпак для душа волосах в лице и плечах появилось что-то от классической красоты. Филиппа не ведала пощады.
— Сейчас отправишься в ванную и все это смоешь, — распорядилась она. — Потом вернешься и проделаешь все сама, точно так же. Это трудней, чем может показаться.
На следующее утро Роза снова практиковала пальцы, наложив косметику к полному удовлетворению Филиппы, а затем девушки отправились на поиски обуви — башмаков на деревянной подошве к джинсам, удобных итальянских сандалий, нескольких пар плетеных шлепанцев на плоской подошве и пары туфель на скандально высоких каблуках, в которых Филиппа заставила ее ходить весь остаток дня, чтобы научиться сохранять равновесие. Роза долго отбивалась от этих туфель.
— Я и так достаточно высокая, — стонала она. — А в них я прямо-таки великанша.
— Это крутая вещица для всех низкорослых мужиков — отозвалась Филиппа невозмутимо. — Сражает наповал.
После ланча в универмаге, где Роза купила полный комплект косметики, а также отвела душу на хорошеньком нижнем белье, бикини и махровой простыне, они вскочили в очередное такси, которое высадило их перед матовыми стеклянными дверями, за которыми орудовал тот самый жуткий Спид.
