Гейдж схватил гель для душа и медленными круговыми движениями начал намыливать спину Брейди. Боже, это ощущалось так приятно.
— Прижми руку к телу, — пробормотал Гейдж. — Я помою с другой стороны.
Он провел своей намыленной рукой вокруг туловища Брейди и начал жестко и эротично выписывать круги по неповрежденной стороне тела, дразняще касаясь его живота. Так близко к полностью эрегированному члену, который дергался в стремлении достичь руки Гейджа каждый раз, когда та оказывалась поблизости. С момента своей почетной отставки из Морской пехоты, Брейди знал, что ему нечего предложить, кроме изувеченного тела и застрявшего в клетке разума. Прикосновения были проблемой, потому что он не мог контролировать, куда направятся руки другого мужчины, или предотвратить неизбежный шок от ужаса, который эти руки обнаружат. На протяжении шести лет, секс тайком в темных аллеях и уединенных парках помогал ему перекантоваться, или должен был бы, пока Гейдж Симпсон не зашел на кухню его ресторана и не перевернул его мир с ног на голову.
Под исцеляющими руками Гейджа, годы боли и одиночества смывались прочь в канализацию вместе с мыльной водой. Несколько украденных моментов Брейди позволил себе понежиться в чувственном комфорте от прикосновений другого мужчины. Не просто любого мужчины. Этого идеального мужчины.
Он нуждался в большем. У него не было слов, чтобы описать в чем именно, но может они и не были нужны, потому у него было слово. Единственное слово, которое имело значение.
— Гейдж.
В своей жажде связи, более близкого единения, он протянул руку назад к бедрам Гейджа и натолкнулся на… ткань. Тот был все еще одет в свои боксеры.
— По… почему ты не разделся?
Рычание Гейджа отразилось от его уха.
— Этот клочок мокрого хлопка — единственное, что останавливает меня от того, чтобы погрузиться в твою великолепную задницу, Брейди.
О, Боже. С зародившимся глубоко в груди стоном, Брейди шагнул назад, ища член Гейджа. Нашел его. Поприветствовал, потеревшись вверх-вниз о каменно твердое, прикрытое тканью великолепие.
— Черт, — задохнулся Гейдж, положив руку на грудь Брейди.
Они оба замерли, когда сексуальная обстановка изменилась. Брейди задержал дыхание. Может, он зашел слишком далеко? Ожидал слишком многого? Может Гейдж тут, действительно, только для того, чтобы помыть его.
Ответы на все вопросы нашлись, когда их тела начали двигаться в едином медленном, эротическом танце. Когда задница Брейди терлась о твердость Гейджа, это ощущалось так хорошо, барьер из мокрого хлопка, восхитительные толчки члена Гейджа между ягодицами Брейди. Кокон из пара добавлял к этому улетному ощущению чувство того, что они были потеряны в мире похоти, созданном только для двоих.
— Когда я впервые увидел тебя со спины, — хрипло проговорил Гейдж. — Первое, что я заметил, — татуировку на шее. — Легким движением губ Гейдж провел по дымному завитку татуировки у основания его черепа, отчего Брейди, окутанный жарким паром, вздрогнул.
— Я хотел поцеловать ее, провести по ней языком, узнать все ее секреты, — Гейдж настойчивее прижал рот к шее Брейди, словно этим простым жестом мог заполучить какие-то более глубокие знания. В этом было нечто почти что чистое, — невинный контраст по сравнению с их порочными движениями ниже пояса. — Расскажи мне о ней.
— О чем?
— Об этой татуировке. Почему дым? — Схватив Брейди за бедра, он остановил движения его задницы, потирающейся об эту удивительную твердость. Брейди попытался пошевелиться, чтобы продолжить тереться, но ублюдок держал его крепко. Эта неподвижность была сущей пыткой. Он что, серьезно требовал разговор в оплату каждой секунды удовольствия?
— Расскажи мне, — с трудом выдавил Гейдж, когда Брейди по-прежнему отказывался сдаваться. Его голос звучал так, словно ему было больно. Брейди нашел небольшое утешение в том, что не был одинок.
— Это… людям в большей степени свойственно делать татуировки, связанные с огнем. Символы страсти, трансформации, изменения. Но я хотел дым, потому что именно он остается после пожара, когда все разрушено, остаешься с дымом и пеплом. И тебе нужно научиться жить с этим.
— А ты? Научился? — словно умоляя об ответе Гейдж впился пальцами в бедро Брейди.
— Я пытаюсь. Не очень быстро, один шаг вперед, два назад, но я пытаюсь, — даже если ему потребовался дурман болеутоляющих, чтобы допустить его в эту часть своих мыслей.
— Пытаться — это хорошо. Пытаться — это сексуально, — пробормотал Гейдж Брейди на ухо. — А теперь попытайся рассказать мне о том, что тебе нужно.
Как он мог даже спрашивать об этом? Но глубоко внутри Брейди все понимал. В тоне Гейджа закралось раздражение, разочарование холодными и горячими переменами в настроении Брейди. Завлеканием и отдалением.
Он взял Гейджа за руку, которая все еще лежала на его груди, и повел ее вниз по своему животу к заждавшемуся члену. Чтобы убедиться, что между ними нет никакого недопонимания, он сказал:
— Подрочи мне, Гейдж.
Брейди почувствовал, как губы Гейджа изогнулись у его шеи.
— Я уж думал, ты никогда не попросишь, Шеф.
Со своими шестью футами и двумя дюймами (ок. 188 см), Гейдж был на пару дюймов выше Брейди, поэтому, воспользовавшись своим преимуществом, положил подбородок на плечо Брейди и смог увидеть воочию, как его рука одним длинным, порочным движением провела от основания до головки.
Брейди застонал. Ни одно прикосновение никогда не ощущалось настолько необходимым самому его существу.
— Какой у тебя красивый член, Брейди. И ты скрывал его от меня.
Гейдж крепко обхватил рукой член и провел по всей длине Брейди, принося удовольствие каждому нервному окончанию, а затем провел пальцем по головке, отчего у Брейди затуманился разум. Каждое ощущение стало насыщеннее: горячее дыхание Гейджа возле его уха, движения руки по члену, которые становились жестче с каждым разом, безопасность того, что он отдал контроль мужчине, находящемуся у него за спиной. Каково будет наблюдать, как его толстый член скользит не в руке Гейджа, а в его заднице? О, Боже. Мысль о том, чтобы похоронить себя в Гейдже, когда его напряженные мышцы сожмут член Брейди и выдавят все до последней капли, вознесла желание мужчины на невероятные высоты. Его яички подтянулись и напряглись. Так близко.
Осторожно Гейдж развернул Брейди и захватил в ловушку пронзительного взгляда своих ярких голубых глаз. Черт, нет. Сейчас все его шрамы были на виду, отвратительное напоминание обо всем, что с ним было не так. Гейдж продолжать свои движения и через секунду, смывающее страх удовольствие победило. Прогнало панику прочь. Взглядом, размытым от приближающегося оргазма, Брейди жадно рассматривал скульптурную грудь Гейджа, дорожку волос, сильные бедра. Мокрые трусы низко сидели на бедрах, очерчивая каждый выступ, что было даже горячее, чем если бы мужчина был обнажен.
