Он плеснул себе ещё виски и поднял на Зою прищуренный взгляд:
— Так что я пока ещё свободный человек, жду, когда моя невеста закончит университет, начнёт работать у своего папани в компании, и вот тогда кабала настигнет меня!
— За любовь, — усмехнулась Зоя и выплеснула шампанское в фикус.
— За любовь! — Тим со смехом вылил туда же полбутылки дарёного «Джека». — Бедный цветок-алкоголик, мы ему даже похмелиться не дали ещё!
— А он алкоголик?
— Так его каждый день шампанским поят. Тут хочешь-не хочешь, а станешь алкашом запойным.
Зоя вытащила бутылку шампанского из ведёрка со льдом и вылила её без остатка в землю фикуса:
— Похмелись, Вася. Мы не жадные, правда?
— Правда! — захохотал Тим. — Ты мне нравишься всё больше и больше! Придётся заказать ещё одну. Я не хочу покидать тебя до рассвета!
Зоя расширила глаза, глядя на парня с ужасом. До рассвета? Он шутит? Но ухмылка Тима убедила её в обратном. Не шутит. Снова нажатием кнопки вызвал официантку, и пришла Надя. В руках её была бутылка шампанского.
— Надюша, ты умнеешь просто с каждой минутой! Давай сюда, я открою, а ты пока принеси себе бокал, выпьешь с нами.
— Тимофей, ты же знаешь, что мне нельзя, — девушка уставилась на него выразительным взглядом. Тим фыркнул:
— Знаю я ваши порядки! Хорошо, тащи коктейль, спецом для тебя, а Милене скажи, чтобы не выступала.
Надя с усмешкой вышла, а Зоя спросила, глядя, как он открывает уже шестую бутылку:
— А почему ей нельзя выпить бокал с нами?
— Ей можно всё. Только она тоже хочет заработать. За консумацию вы получаете процент, вот и она тоже свой процент получит с коктейля. А с твоей бутылки, если мы её угостим, она ничего не поимеет.
— Тогда понятно.
Зоя подставила бокал, и пенистое вино с пузырьками быстро наполнило его до краёв. Интересно, сколько сейчас времени? Сколько Тим ещё выдержит эту пьянку? И почему выпитое шампанское никак не действует на Зою? Может, притвориться пьяной и уснуть? Тогда он уйдёт. Но, возможно, больше никогда не вернётся… Тогда Милена будет недовольна и уволит Зою. Нет, надо выдержать эту дикую ночь до конца. Ведь когда-то же Тим должен остановиться…
Остановился этот ненормальный лишь в четыре утра. Они выпили ещё бутылку шампанского и бутылку «Джека», угостили коктейлями двух примазавшихся девушек, которых Тим потом грозным рыком выгнал из курилки, потанцевали под романтическую мелодию, потом изобразили что-то зажигательное под Шакиру, потом ещё пили, пили, пили и болтали о пустяках…
А потом Тим уснул. Пробормотал что-то неразборчивое, бросил на стол кредитную карту и закрыл глаза. Зоя попробовала разбудить его, растормошить, но всё впустую. Тогда она пошла искать Милену. В зале было полно народа, все уже были пьяные — и девушки, и парни, официантки пили коктейли наравне с остальными, и только администратор стояла за кассой и бдительным оком следила за порядком. Зоя подошла к ней:
— Там Тимофей… Он спит. Что мне делать?
— Вот сучонок! Он карту хоть оставил?
— На стол положил.
— Тогда пойду его рассчитаю, а ты подожди в коридоре, переоденешься и можешь ехать домой, — Милена прихватила из-за кассы платёжный терминал и поцокала на своих каблуках в курилку. Интересно, как администратор будет будить клиента, чтобы он ввёл код? Впрочем, Зою это уже не касалось. Она уже почти вышла в коридор, как её перехватил какой-то абсолютно пьяный тип, который, по-видимому, ещё и подзарядился нелегальными субстанциями, потому что его зрачки делали голубые глаза почти чёрными:
— Эй, красавица, садись за мой столик, выпьем вместе, весело проведём время!
Зоя без труда вырвала руку из его клешни и юркнула в коридор. Не хватало ещё тут застрять с нариками…
Милена вернулась через пять минут, отперла кабинет и кивнула:
— Иди переоденься, сейчас приду.
Зоя быстро сбросила полупрозрачное платье и чулки, натянула свои джинсы со свитером, носочки, кроссовки и села на стул. Милена вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и встала напротив Зои, опершись на стол:
— Итак, дорогая. Я посмотрела твою санкнижку. Тебе шестнадцать лет!
— Да, — непонимающе ответила Зоя.
— Ты в курсе, моя зайка, что я не имею права даже впустить тебя в помещение клуба?
— Я об этом не подумала, — покаянно пробормотала она. — Так что же теперь…
— Теперь так. Завтра принесёшь мне паспорт, свидетельство о рождении и две фотографии, как на паспорт. Я всё устрою. Придёшь к восьми. Пока не сделаем документы, будешь прятаться в случае проверки. И, милочка моя, сходи в салон, приведи себя в порядок — маникюр, педикюр, бровки выщипи… Значит, договорились, да?
Зоя сглотнула:
— А как же уборка? Я же не успею до открытия…
Милена, уже отвернувшаяся, воззрилась на неё с нескрываемым удивлением:
— Зайка, неужели ты думаешь, что я не найду уборщицу? И неужели ты думаешь, что я упущу девочку, способную выдуть шесть бутылок шампанского с самым капризным клиентом заведения безо всяких последствий? Ты будешь работать на консумации с теми, кто терпеть не может, когда девушки выливают алкоголь. Теперь поняла?
Зоя молчала, потрясённая. Ей предлагают работу… выклянчивания выпивки у клиентов? Нет, не то чтобы она против… Но, с какой стороны ни посмотри, это не очень хорошая работа для честной девушки…
Милена между тем, достала деньги из барсетки и принялась отсчитывать купюры на стол:
— Пять, десять, пятнадцать, двадцать, одна, две, три, четыре. Двадцать четыре тысячи. Пятьсот рублей удерживаю в стоимость чулок, оставишь их пока здесь, завтра наденешь. Платье и туфли я тебе одолжу, пока не купишь свои. Скажу Серёже, чтобы отвёз тебя домой. До завтра, Зоя?
— Что это? — дрожащим голосом спросила она. — Вы ошиблись, тут слишком много денег.
Милена засмеялась, но Зоя заметила, что глаза её остались серьёзными:
— Это твой заработок за сегодня. Я прекрасно умею считать и знаю, сколько стоит бутылка шампанского в привате в моём заведении. Забирай и иди, отдыхай. Увидимся завтра.
Зоя сгребла деньги в стопочку, всё ещё не веря, что заработала столько. Это что же такое… Она машет шваброй с утра до вечера и зарабатывает дай бог тридцать тысяч в месяц, а тут… Просто за то, что посидела с парнем, потанцевала и вылакала столько шампанского, что пришлось три раза бегать в туалет! Не бар, а просто аукцион щедрости какой-то…
Серёжей оказался тот лысый охранник с татушкой на виске. Он вывел Зою из клуба через заднюю дверь, нарочито небрежно пикнул кнопкой сигнализации и распахнул переднюю дверцу блестящей чёрной машины. Зоя поёжилась, запахнувшись в курточку — снова пошёл снег. Он падал, искрясь в свете фонарей, устилая тротуары и дорогу тоненьким серебристым покрывалом. Апрель. Счастье, что она больше не работает дворником, а то бы через час надо было уже выходить на улицу и, как знаменитый сеятель, сыпать песочком по дорожкам.
— Садись, сейчас включу печку, — басом бросил Серёжа. Выглядел он, конечно, устрашающе, но, похоже, был мировым дядькой. И машина у него красивая, удобная. Зоя села на кожаное сиденье, оббила снег с ног и только потом поставила их на коврик. Серёжа махнул рукой:
— Не парься, всё равно в мойку везти в понедельник.
— Это твоя?
— Миленина. Я и охрана, и водитель, и мастер на все руки, — хохотнул Серёжа, нажав на несколько кнопок панели. Машина завелась ровным рокочущим гулом, мигнули и зажглись фары, панель осветилась мягким зеленоватым светом, и из колонок бухнул оглушающий тяжёлый рок.
— О чёрт!
Серёжа мгновенно вывернул звук на минимум, и Зое показалось, что мужчина покраснел.
— Извини, иногда люблю послушать такое… А то за вечер наслушаешься слащавых «Ай лав ю», аж сопли розовые из носа лезут… И уши в трубочку скручиваются.
— Я раньше слушала «Раммштайн», — засмеялась Зоя. А Серёжа оживился:
— О! У меня есть! Поставить?
— Не сейчас, — хрюкнула Зоя от смеха. — Пожалуйста! А то у меня вообще всё в трубочку, не только уши!
