Парни стоят и смотрят на нее. Она идет, держась как можно ближе ко мне, так, что я могу слышать шаги прямо за собой, а дыхание практически на своей шее. Мужчины провожают нас взглядами. Здесь нет женщин, только жены членов клуба. Исключения бывают, в общем-то, только по одной причине — когда нужно потрахаться.
Да, Роуз была здесь несколько раз. Ее все принимали радушно. Они знали о ней, знали, что я к ней чувствую еще до того, как я сам это осознал.
Мы поднимаемся вверх по лестнице, и я прекращаю мечтать, возвращаясь к вопросу, где же мне разместить гостью. Может, в комнате для шлюх? В той, куда мужики отводят женщин после того, как покувыркаются. Или ко мне, хоть я и не бывал там несколько месяцев? Останавливаюсь на первом варианте. Там хотя бы есть кровать, душ, туалет и телевизор.
— Чья это комната? — спрашивает она, когда я распахиваю дверь и взмахом руки приглашаю ее войти.
— Это комната для шлюх.
Ее рот удивленно приоткрывается.
— Комната для шлюх? — спрашивает она, подняв упавшую челюсть с земли.
— Ага.
— Ее убирают? Я ничего тут не подцеплю?
Я осматриваю комнату. Постельное белье обычно меняют раз в неделю, и если кровать застелена — то все хорошо.
— Она чистая.
— Я не хочу оставаться здесь. — Она качает головой и отступает к противоположной от двери стене.
— Ну, единственный способ попасть в другую комнату, это трахаться с кем-то из членов клуба.
— Я не собираюсь трахаться ни с кем из вас, — практически выплевывает она.
— Тогда эта комната в твоем распоряжении, — говорю я, сваливая к себе.
Когда я вхожу, вижу, что ничего не изменилось, все в точности так, как и было. Полупустая бутылка у кровати, всюду разбросана грязная одежда — даже по столу, — кровать не застелена.
Я не хочу быть здесь. Мне нужно больше времени, нужно избавиться от собственных демонов.
Оставив все как есть, падаю на постель. Дело в том, что я просто не люблю убираться, и моя комната четко подтверждает этот факт. Поэтому, когда ложусь и закрываю глаза, мне хочется знать, почему все становится белым.
* * *
Просыпаюсь, когда уже стемнело. Телефон в кармане просто разрывается. Хватаю его и подношу к уху, не посмотрев на экран.
— Почему она звонит мне, Джейк?
— Что? — говорю я, потирая глаза, и сажусь.
— Она, блядь, звонит мне, не переставая. Ты согласился увезти ее, а не давать ей долбаный телефон, чтобы она села мне на уши. Блядь! Просто отошли ее назад и дай убить. Мне похер!
— У тебя осталась одна единственная услуга. Ты точно хочешь ее вот так просрать? — спрашиваю я.
На секунду он замолкает, а потом снова начинает говорить:
— Блядь! Она уже списана со счетов. Мне посрать что ты там с ней сделаешь. Отошли ее домой, трахни, мне все равно.
Он вешает трубку, а я выхожу и направляюсь прямо в комнату для шлюх. Распахиваю дверь, но не нахожу ее там. Слышу снизу смех и следую на звук. Останавливаюсь, когда вхожу на кухню и вижу, что она готовит. Жена Бадди стоит рядом, и они вместе хохочут. Она так красива с улыбкой на лице, и эти счастливые ямочки на щеках… Затем она замолкает, поймав меня на подглядывании.
— Где твой телефон?
Она широко распахивает глаза и роняет кухонную лопатку.
Рошель, жена Бадди, смотрит на нее, а потом говорит в ее защиту:
— Ей нужно было позвонить бойфренду.
Я качаю головой. Рошель выходит из комнаты, по пути забирая свой телефон с тумбы.
— Почему она ушла? — спрашивает моя «гостья», глядя вслед Рошель.
Жена Бадди — его полная противоположность. Если он сам около двух метров, то она едва дотягивает до полутора. Рошель добрая, совершенно не похожая на Бадди, но не боится его и, прежде всего, всегда готова выслушать.
— Больше не трогай телефон вообще! Мику не звони.
Она скрещивает руки на груди, пачкая себя отпечатками ладоней от ссыпавшейся муки.
— От него я этого не слышала.
Я качаю головой. Она заботится об отношениях, которые и гроша ломанного не стоят.
— Слушай, вы трахались, и больше ничего. Не звони ему больше. Ну, разве что ты не хочешь, чтобы он за тобой послал кого-то еще.
— Он бы никогда…
— Ага. Уверена? А ты думала, что какая-то особенная? Думала, ему до тебя дело есть? Давай говорить прямо, ему похер, а ты на него давишь, а он давит на меня, между прочим. У тебя клевая попка, классные сиськи и хорошенькая мордашка. Я не отказался бы вдуть тебе, но прямо сейчас готов отдать тебя назад. И уж поверь мне, когда я говорю, что тебе лучше быть со мной, чем с ним.
Реакции я ждать не хочу, поэтому просто сваливаю от нее подальше.
Глава 8
Эдди
Музыка так ревет, что даже из комнаты, в которой я нахожусь, ее прекрасно слышно. Мужские аплодисменты, женские крики, поэтому я закрываю уши ладонями. Я должна быть на работе, в баре, обслуживать завсегдатаев. Но вместо этого я здесь, слушаю звуки вечеринки внизу. Это последнее, чем мне хотелось бы заниматься.
Ранее, когда Рошель была так добра ко мне, я подумала, что, возможно, смогу тут пожить время достаточно долгое, чтобы все это закончилось. А потом он спустился, начал разговаривать со мной, как с дерьмом, и все испортил. После этого мне захотелось домой, и неважно, останусь я в живых или нет. Обычно я не позволяю людям так ко мне относиться, не позволяю таким людям, как Мик, обращаться со мной так. Иногда удивляюсь, почему я это позволяю? Действительно ли оно того стоит? У нас с ним кое-какие договоренности, иначе он не получил бы ничего, на что претендует. Мы бы даже рядом не стояли.
Дверь в комнату распахивается и входят несколько девушек с алкоголем и наркотиками в руках. Им наплевать, что тут нахожусь я. Одна из них даже пытается поделиться своим напитком со мной, но я отворачиваюсь. Не хочу показаться грубой, но и брать от них ничего не буду. Они хихикают, и я невольно слушаю их разговор.
— Видела его? — Она обмахивает себя рукой и выглядит как-то… потерянно.
— Ага. Поверить не могу, что он вернулся.
— Знаю. Я сегодня так испугалась. — Они принимают наркотики, встают и идут к двери.
Так эта комната для подобной херни? Почему он поселил меня тут, если знал про такое? Снова хочется набрать Мику, чтобы он приехал и забрал меня. Я на такое не подписывалась. Что я вообще здесь делаю?
Спускаюсь вслед за девочками вниз, держась позади, и осматриваю место, куда они вошли. Это открытый бар, находящийся в сарае. Створки широко открыты, неподалеку яма, в которой разведен костер. Вокруг него сидят все те, кто вышел встречать нашу машину, когда я приехала сюда впервые. Сразу узнаю Рошель, которая сидит на коленях у своего мужа, и придурка рядом с ними — именно он притащил меня сюда.
Раньше я не думала об этом, но… я даже имени его не знаю. Рошель называет его Президентом, равно как остальные.
И как я могла упустить такую важную деталь?
Я знаю его всего несколько месяцев. Иногда даже видела по пять дней в неделю. И ни разу не озаботилась тем, чтобы спросить у него имя. Он классный, весь такой секси-плохой-мальчик с цепляющим взглядом и выражением лица «мне-не-нужна-компания». Вот именно поэтому я и не давала ему ни единого шанса, делала только необходимое — обслужить, взять деньги, посмотреть, как уходит.
У него на коленях сидит девушка, что-то шепчет ему на ухо, хотя не получает особо много внимания в ответ. Нет, внимание достается бутылке пива в руке, а его взгляд — абсолютно пустой. Точно такой же, какой бывал в баре. Я подхожу к нему, но девушка даже не замечает, как я нависаю над ней. Потому что сидит, уткнувшись лицом ему в шею. Я щелкаю пальцами перед его лицом, ощущая, как на меня обращаются все взгляды. Стараюсь не смотреть по сторонам — мне нужно только его внимание.
— Йоу, — говорит один их парней рядом.
Я продолжаю щелкать, но желанный собеседник не обращает на меня внимания. Он отправился в свой собственный космос.
