На стеклянной полке одинокая щетка и тюбик пасты. Мыло в специальном дозаторе. Открыла шкафчик, но там лишь бритвенный станок и пена дорогой известной марки. Больше ничего. Очень аскетично.
Первым делом выдавила на палец мятной пасты и постаралась тщательно почистить зубы, насколько это возможно. Затем бессовестно залезла в душ и вылила на себя половину содержимого геля для душа. Единственного, что здесь стоял. В нос ударил знакомый запах кедра (значит, это не парфюм), снова возвращая меня во вчерашний вечер. Как он меня нашел? Или эта встреча была случайной? Простое совпадение?
Вполне может быть. Наш город не огромная столица, чтобы такая встреча стала невозможной. Зачем он преследовал меня?
И главный вопрос: ведь ничего же не было? Иначе я бы почувствовала. Это ведь первый раз, хотя бы утром, но я бы почувствовала вмешательство. А я не чувствую ничего. Осмотрела себя вдоль и поперек, но не заметила никаких следов насилия. Кажется, пронесло. Мог бы такой человек, как Ян Истомин, просто помочь? Безвозмездно? Сомнительно.
Было бы проще спросить мой адрес или вызвать мне такси с моего же телефона. Зачем везти сюда, в свое поместье? Капец, он и правда живет в огромном поместье. Это были не пустые сплетни.
Полотенце было одно, и им явно уже воспользовались, оно еще сохранило влагу. Выбора не было и, мысленно извинившись за наглость, я вытерлась им насухо. Стараясь не думать о том, что пару часов назад им вытирал свое тело Истомин.
От волнения и тревожных мыслей, сама не заметила, как похмелье отступило на второй план, оставляя в голове проблемы поважнее.
В спальне, по-прежнему, никого не было. Обернутая в полотенце, с мокрыми волосами, я прошмыгнула к двери приоткрытой гардеробной. Разнообразием одежды и, тем более, цветами, она не отличалась. Футболки, рубашки, брюки, толстовки — почти все черное, серое, или просто темное. Чувствуя себя в замке графа Дракулы, надевая первую попавшуюся футболку, постоянно оглядывалась. Голые ноги мне решительно не нравились, поэтому я натянула еще и черные джинсы. Жесткая грубая ткань чуть натянулась на бедрах, потому что это была моя выдающаяся часть, но в целом застегнулись. Парень был прилично крупнее меня.
В мешковатой одежде я была похожа на беспризорника, но это в разы лучше, чем выйти отсюда голой.
Вернув кресло на место, я осторожно открыла щеколду и выглянула наружу. Передо мной широко расстилался коридор, погруженный в полумрак. Поразительно. В нем горделиво сочетались причудливая старинная мебель, антикварные светильники на стенах, шелковые обои с золотистым тиснением. И… потрясающей красоты картины.
Шла по коридору, открыв рот. Ренуар и его «Площадь», узнаваемые мазки Рембрандта, Веронезе. Я приблизилась. Это оригиналы?! Обалдеть… И таких картин тут множество.
В шоке оглядываюсь, пытаясь остановиться у каждой картины, в итоге мой медленный шаг превратился в какой-то заторможенный эффект. Еще было много дверей, но я не знала, имею ли я право заглядывать в них. Впрочем, одна из них в любом случае должна быть выходом из этого коридора.
Решившись, открываю первую попавшуюся, и, с грохочущим сердцем, столбенею. Комната нежилая. Спальня. Вся мебель и зеркала занавешены специальными чехлами. Кровать тоже под белой тканью. Стены отделаны деревянными панелями, с шелковыми вставками, как и в коридоре.
Следующая комната идентичная первой. Очередная нежилая спальня.
Открывая двери, обнаруживаю гостиную, тоже всю спрятанную в чехлах, посередине скрытый под тканью, рояль. Заглядываю в столовую, в библиотеку. Комнаты меньше и больше. Разные. Но всех их объединяет отсутствие жизни и огромное количество белой скрывающей материи. Только спальня хозяина сильно отличается от всего остального современным интерьером и отделкой.
Что это за гребанный замок? Он точно тут живет?
Очередная дверь ничем не отличается от остальных, я хватаюсь за ручку и поворачиваю ее вниз. Но не успев открыть дверь, шарахаюсь в сторону, потому что кто-то выходит с обратной стороны.
Глава 8
— Проснулась? — его взгляд пронзает насквозь, заставляя сердце пугливо трепыхаться.
Затем медленно и плавно спускается к моей груди, изгибам бедер, обжигая кожу, словно не смотрит, а касается. По плечам пробегают мурашки, и я с леденящим ужасом чувствую, как твердеют соски, проступая под тонкой тканью футболки. Он видит и это.
Обхватываю себя руками, как бы невзначай. Ян продолжает смотреть, даже не моргает.
Быстро опустив глаза, не выдерживая губительной глубины его омутов, рассматриваю его одежду. Хочется истерично рассмеяться, потому что наша одежда очень похожа.
Ну да, я же в его одежде. А у него тут все черное.
— Зачем ты меня сюда привез? — прокашлявшись, спрашиваю, пытаясь заглянуть за дверь, но он тут же ее закрывает.
— Нужно было отвезти тебя домой? — в голосе слышу легкую иронию. Снова обжигает чувство стыда за события вчерашнего вечера. Кошмар. Это, правда, была я?
Боже, меня тошнило на обочине, а он держал мои волосы.
— К друзьям, — неуверенно бормочу я, рискнув снова взглянуть ему в лицо. Ян выглядит утомленным и не выспавшимся.
— Я похож на извозчика? — поднимает бровь.
Мудро решаю на это ничего не отвечать.
— Где мое платье? — Нервы во мне начинают оголяться, едва я представляю его руки на своем теле.
— Выбросил, — пожимает плечами.
— Зачем? Это было мое лучшее…
— Вряд ли, — перебивает парень. — Выглядело отвратительно, нужно было вообще сжечь.
Надеюсь, меня не тошнило на саму себя. Чееерт. Про белье, наверное, смысла спрашивать нет.
— Ты меня раздевал? — запнувшись, задаю терзающий меня вопрос.
— Да.
Лицо вспыхивает под его прямым взглядом. Он даже ни капли не смутился.
— То есть… хочешь сказать… ты…
— Да, я все видел. Я же тебя раздевал.
В ответ на это заявление хлопаю глазами. Ррр. Лучше бы я молчала. Сама виновата. И почему он такой бестактный? Нормальный человек бы извинился, нашел бы оправдание. Сказал бы, что платье промокло насквозь или слегка испачкалось. Что он не смотрел, в конце концов. Нормальный человек отвез бы меня домой.
— А мои очки?
— Какие очки? — в бледно-голубых глазах искреннее недоумение. Истомин начинает шагать куда-то, я иду за ним.
— Очки. Парковка. Ты их забрал, — пытаюсь напомнить.
— Не знаю, — останавливается на мгновение, задумавшись. — Выбросил, наверное.
— Кто давал тебе право выбрасывать чужие вещи? — закипаю я, еле поспевая за его широким шагом. Истомин не соизволил ответить.
Спускаемся по лестнице вниз, я даже успеваю осмотреть высокие потолки огромной залы, которая, впрочем, тоже выглядит неживой. Спрятанная мебель под чехлами явное тому доказательство.
Обилие картин знаменитых художников, скульптуры в углах и на лестнице, антикварные сабли на стенах в очередной раз поражают мое воображение.
— Настоящие? — почему-то шепотом спрашиваю. Парень рассеяно смотрит на то, куда я указываю рукой. — Картины. Очень похожи на оригиналы.
— Это они и есть, — голос абсолютно незаинтересованный. Словно он тут живет в каракулях младшего братишки, а не в шедеврах, которым место в главных музеях мира.
— Вчерашняя встреча — совпадение?
— Да. Я увидел тебя босую, выходящую из заправки с бутылкой в руке. Мы столкнулись в дверях, но ты даже не заметила.
Мы выходим через небольшой коридорчик, поворачиваем, и потом я врезаюсь ему в спину, потому что Ян резко затормозил.
— Что-то хотели, Ян Вячеславович? — из-за стола встает небольшая худенькая женщина в черной форме прислуги, на ней кипельно-белый фартук. — Завтрак готов.
Огромная кухня, которая запросто могла бы существовать при изысканном ресторане. Классические резные шкафчики из темного дерева с узорами, круглый дубовый стол и массивные стулья с атласными сиденьями. На такие и королеву Елизавету не стыдно посадить.
— Женская одежда в доме есть?
