На улице моросит дождь. Бросаю короткий взгляд на затянутое тучами небо, ежусь.
К нам уже спешит водитель с раскрытым зонтом.
— Степан Геннадьевич! — подчиненный выставляет руку, защищая шефа от дождя.
— Не нужно, — босс отводит руку водителя в мою сторону, и зонт оказывается над моей головой. — Идите.
Мы подходим к машине. Степан Геннадьевич садится рядом со мной на заднее сиденье и отдает короткую команду:
— Поехали.
Водитель кивает. Мы выезжаем с парковки и направляемся в центр.
Проехав квартал, я оглядываюсь. За окном мелькают силуэты домов и деревьев, размытые каплями дождя.
— Ты молодец, Майя, — неожиданная похвала босса заставляет меня замереть на месте и залиться краской.
— Спасибо, Степан Геннадьевич. Я действительно старалась, — отвечаю ему.
— И это заметно. Мне действительно повезло с таким ассистентом, как ты. В наше время очень мало трудолюбивых людей. Они — на вес золота.
Мужчина меня хвалит, а я все больше заливаюсь краской. Это так приятно, что не передать словами.
— Хотелось бы мне, чтобы и Максим чем-то был на тебя похож, — дополняет свою речь босс, а мое сердце перестает биться. Мурашки от плеч по всей спине разбегаются, вызывая неприятную дрожь.
— Максим? — переспрашиваю и замираю в ожидании ответа.
Я неожиданно вспоминаю наш с боссом первый разговор, именно тогда он упоминал имя своего сына. И конечно же, встреча в лифте сразу всплывает в моей памяти в самых ярких красках.
— Да, — недовольно бурчит босс. — В Америку ехать хочет, а я не пускаю. Мал еще. Сосунок совсем. Только восемнадцать исполнилось. Бездарь. Каждый раз, как вижусь с ним, настроение только портится. Вот и сегодня…
И дальше для меня весь мир останавливается, сжимается до моих воспоминаний о встрече с Максимом. Я теперь смотрю на него немного иначе; да, я все так же вижу в нем мальчишку. Он молод. Амбициозен. Но теперь мне абсолютно ясно, почему он был так дерзок и нагл. Он просто не хочет ни от кого зависеть.
Возможно, как и я, он хочет всего достичь своим трудом. Но ему это будет сделать намного проще, нежели мне. У его папы, в отличие от моих родителей, есть много денег. А вот мне пришлось немало потрудиться.
— Возможно, вам стоит отпустить его, — отвечаю глухо, скорее себе самой.
Пальцы невольно касаются губ. Они еще помнят его поцелуй. Нежный, мягкий.
— Прости, что? — сквозь вату продирается голос босса.
— Что? — несколько раз часто моргаю, и силуэт мужчины становится четче.
— Ты говоришь, что нужно его отпустить. Почему? — с интересом смотрит на меня Степан Геннадьевич.
Я знаю, что мой ответ вряд ли изменит его отношения с сыном. Да и спрашивает он скорее из любопытства. Босс — взрослый человек. Состоятельный. Добившийся в своей жизни очень крутых вершин. И что такому мужчине до моего мнения?
Но раз он спросил, я решаю все же ответить:
— Возможно, вы недооцениваете своего сына или не доверяете ему. Восемнадцать — если вспомните — это тот возраст, когда ты полон сил, энергии, любознательности. Когда сердце горит огнем, а ты уверен в том, что любые трудности тебе по плечу. Ни одна гора не устоит перед тобой! Ты заберешься и покоришь любую вершину! — с энтузиазмом выдыхаю.
Мужчина молча наблюдает за мной все это время, а потом неожиданно ударяет себя по колену и начинает смеяться. Я в недоумении пялюсь на него. Он что, смеется надо мной? Я что-то сказала смешное?
Мне вдруг до слез становится обидно. Сжавшись на сиденье в комок, забиваюсь в уголок ближе к двери.
— Майя! Ты невероятна! Теперь я понимаю, почему ты мне так приглянулась, — Степан Геннадьевич кладет мне руку на колено, сжимает. Я каменею. Опять?!
Но босс, как будто не замечая моего состояния, достает из кармана айфон, набирает чей-то номер. Я слышу гудки.
— Да, — раздается из динамика (у босса хорошая слышимость), и я сразу узнаю голос Макса. Он точно парень из лифта.
— Макс, я выполню твою прихоть, — говорит Степан Геннадьевич деланно серьезно.
— Чего?! — настороженно отвечает его сын, и даже я вся вытягиваюсь на сиденье, прислушиваясь. — И что взамен?
Навостряю уши. Мне тоже любопытно, почему вдруг босс изменил свое решение.
Степан Геннадьевич поворачивается ко мне. Улыбаясь, подмигивает. У меня глаза становятся больше. Мне кажется, я даже начинаю догадываться, что сейчас ответит босс. Сердечный ритм останавливается. Дыхание замирает. Я во все глаза смотрю на мужчину.
— С тобой поедет моя ассистентка, — выдает Степан Геннадьевич.
— Нет! Не-не хочу, — заикаясь, отрицательно качаю головой.
— Так нечестно! — слышу в динамике.
— Я все решил, — резко отвечает босс, убирает с моего колена руку и отключает вызов.
— Но…
— Майя. Это твоя работа. Сейчас ты будешь нужна моему сыну больше, чем мне. Поможешь ему подать все документы в институт. На тебя я могу положиться. А на него — нет. Да и выбора у тебя нет. Скажу честно: командировки в твоем договоре прописаны. Считай, это твоя первая командировка.
Глава 10
— Мне не нужна нянька! — грубо отвечаю отцу. — Тем более одна из твоих подстилок.
— Заткнись! — обрывает меня отец. — Как ты смеешь говорить подобное?
— Я констатирую факты, — парирую, но обороты все же сбавляю.
Грубить отцу не хочу. Но с эмоциями справиться практически невозможно. Я так долго уговаривал его отпустить меня, и что в итоге? Меня будет сопровождать какая-то тетка? Зачем мне нужна нянька? Я хочу развлечься там с друзьями, а она будет шататься за мной везде, а потом отцу докладывать.
— Макс. Лучше не доводи меня, — качает головой отец.
— Ладно. Мне плевать. Я вообще никуда не поеду. Либо я еду один, либо не еду вообще.
— Уже поздно. Билеты куплены. Так что дуй наверх, собирай вещи.
После этих слов отец разворачивается, чтобы уйти.
— Пап?! — моему возмущению нет предела.
— Я все сказал. Ты просил — я сделал. И потом не говори, что я что-то для тебя не делаю…
— Да пошел ты! — бубню себе под нос и, сорвавшись с места, вихрем залетаю на второй этаж, с силой хлопая дверью. — Ублюдок!
В груди горят разочарование и злоба, то ли на отца, то ли на себя…
Я не могу понять, что со мной. Подхожу к окну. Смотрю ему вслед: он садится в машину и отъезжает. Я знаю, что он поехал к очередной шалаве, с которыми проводит свое свободное время. И это бесит.
Кинул мне подачку и возомнил себя любящим отцом. Ненавижу.
Резко отворачиваюсь и падаю с размаху на кровать. Закрываю глаза. И тут же так некстати в голове всплывает образ девчонки из лифта. Губы дергаются в усмешке, когда вспоминаю ее вытянутое лицо после того, как поцеловал ее. Зачем я это сделал? До сих пор не могу понять. Не знаю. Захотелось.
Интересно, о чем она в тот момент думала? И, что самое интересное, она не смутилась и не отскочила! А продолжала стоять, сжимая свою стремную сумку в руках. Скорее всего, она хотела ответить на поцелуй… Глупая.
Я сразу понял, что ей понравился. Наверное, поэтому поцеловал. Господи! Какого хрена она влезла в мою голову?! Зачем? Почему? Не знаю. Честно, не знаю! Зато я знаю на сто процентов, что сейчас она ненавидит меня.
Как же это было подло с моей стороны — уйти и ничего ей не сказать! Но я был так зол на отца, что всю свою злость выместил на ней. Мне захотелось хоть кому-то сделать больно. Так же, как сделал мне отец. А эту девчонку мне будто подкинула судьба. Хоть я в нее и не верю, но тут было сложно ошибиться. Я, как только вошел в лифт, с первого же взгляда понял, что она стажерка. У отца в офисе только стажеры выглядят так, как будто их терзали в комнате пыток целую неделю. Да и то, что она меня не узнала (а меня знал весь офис), тоже говорило о том, что девчонка новенькая. И мне, как оказалось, пошло это на руку. Я сделал все как и хотел.
Обидел ее. Уязвил самолюбие. Поступил так же, как и отец со мной.
Вспоминая все это, я чувствую приступ острого любопытства: насколько сильно она на меня злится? И вообще злится ли? Может, и вовсе обо мне не думает? Хотя вспоминаю ее взгляд и понимаю, что помнить она меня будет еще долго. В отличие от меня.
