решил не вмешиваться и понаблюдать за ними. Они находились далеко и я не мог слышать, о чём она ему рассказывала, но мужчина внимательно её слушал, что-то обдумывая. Видимо потом, Марина Александровна захотела что-то показать внутри или достать, но решила почему-то сделать это не через дверь, а через открытое боковое окно автомобиля. Я даже прикрыл глаза, предвкушая это представление. Да! И она туда полезла. Просунувшись наполовину через окно в салон автомобиля, открыв вид на свои сексуальные ноги. Хорошо, что она сегодня была в брюках… Мужчина замешкался и не знал куда смотреть и как помочь девушке. Я прислонился к стене и, поглаживая подбородок, наблюдал за этой эротикой. Но Марина ловко перевернулась и, втянув ноги в салон, оказалась в машине на водительском сидении.
Она показывала ему, как просто это можно сделать. Я не понимал, зачем мужчине понадобилось бы залазить через окно в автомобиль, если есть дверь, может это прихоть покупателя? Я направился к ним, узнать, что они обсуждают.
— Я бы вам еще кое-что порекомендовала, — продолжала Марина, не замечая меня, — что обязательно должно быть в комплектации, чтобы вашей любимой было комфортно и она думала только о вас, когда едет на этой машине. Садитесь сюда, я вам покажу, — она перелезла на место пассажира, а мужчина сел на водительское место. И она продолжила ему рассказывать и нахваливать машину.
На самом деле она неплохо справляется с этой работой. Я же продолжал наблюдать за ней со стороны. А я, кажется, вспомнил этого мужчину. Он уже пару раз заходил к нам, выбирал автомобиль для женщины, но так и не мог определиться. Хочу то — не знаю что. Неожиданно, она оторвала взгляд от клиента, и осматривалась вокруг, разыскивая кото-то. Заметив меня, глазами попросила помощи. Надо было спасать маленькую продавщицу, и я пошёл к ним.
— Здравствуйте, — поздоровался я с мужчиной, — чем-то помочь?
— Здравствуйте, — ответил он, — вы знаете, я наконец определился с автомобилем. Марина Александровна поняла, что мне надо, я хочу, чтобы она мне все оформила.
— Я… не — начала махать она головой, я понял, что она хотела сказать, поэтому перебил ее.
— Конечно, она все сделает — кивнул я. Мужчина вылез из машины, следом подтянулась и Марина. — Сегодня же она займётся вашими документами, оставьте свой телефон, мы вам перезвоним.
— Отлично, — он достал визитку и передал девушке, она смотрела то на него, то на меня большими глазами, но молчала и не возражала.
— Всего доброго, — пожал он мне руку, а Марине галантно поцеловал руку, — буду ждать вашего звонка, Марина.
— Хорошо, завтра я пришлю вам документы.
Мужчина направился к выходу, а я развел руки в стороны и довольно похлопал.
— Браво, Марина Александровна. Я подумал, может мне стоит пройти у вас стажировку, у вас такие нестандартные подходы и методы?
Она улыбнулась и опустила глаза. Неужели она умеет краснеть? Вот бы не подумал…
— Отличная работа, но нам уже пора ехать на завод, пойдемте, — сказал я.
— Я только возьму сумку.
Как только она вернулась с вещами, мы направились к моей машине. Вернее я думал, что к моей машине, но Марина пошла в сторону своей мышки. Ехать туда на двух машинах бессмысленно, мы всё равно должны вернуться назад.
— Марина, вы куда? — догнав ее, спросил.
— Я поеду на своей, — вздернув носик к верху, сказала она и прислонилась спиной к своей машине, сложив руки на груди. Она, похоже, настроена решительно и не собирается уступать.
— Марина, там сильное движение и запутанная дорога, давайте лучше со мной, так безопасней, — уговаривал сумасшедшую дамочку и не понимал, в чем причина её отказа.
— А с вами ездить не безопасно, Алексей Дмитриевич. Вам может не понравится моя шутка, или то, что я скажу, или то, что я пою, и вы меня высадите где-нибудь на пустыре, — выдала девушка.
Вот в чём была причина ее капризов, она до сих пор дуется.
— Марина, я извинился, я был не прав.
— А кто вам помешает сделать это снова? Где гарантии?
О чем она вообще говорит? Какие гарантии? Сжав ладони в кулаки, попытался успокоиться. Переходил на «ты» я в крайнем случае, а это был именно он. Мне уже надо было быть на заводе, а я перед какой-то пигалицей должен отчитываться и давать какие-то гарантии.
— Ты мне это все время будешь вспоминать? Да, я так сделал, я виноват, этого уже не исправить. Что мне сделать теперь?
Она прикусила нижнюю губу, окидывая меня взглядом, и неожиданно выдала.
— Хорошо, покажите, что у вас под капотом, Алексей Дмитриевич?
— Что показать? — удивленно и непонимающе приподнял я брови.
Она отодвинула одну половинку пиджака и подцепила мою рубашку пальчиком. При всем при этом она невинно и вполне естественно на все это смотрела.
— Что под рубашкой, — уточнила она.
— Зачем? — не понимал я.
— Просто.
— Просто раздеться посреди парковки?
— Да, — уверенно говорила она.
— Нет, — твёрдо ответил я.
— Тогда я это никогда не забуду. И заметь, — наставляя на меня указательный палец, раздраженно продолжила, — я пока это никому не рассказала, но могу.
Лишние сплетни мне не нужны, а они раздуют так, что мне придётся жениться на ней после этого. Я искренне не понимал, зачем ей это, но и раздеться тут я не мог. Может, есть какая-то альтернатива.
— Еще есть варианты? — надеясь на что-то более дипломатичное, спросил я.
— Нет, — говорила она, как будто была точно уверена, что я это сделаю.
Что стоило раздеться? Ничего. Зачем ей это? Не знаю. Зачем мне это? Прекратить эту глупую ссору и заставить молчать. Чёрт. Ладно. Надеюсь, я не пожалею об этом.
— Хорошо, — сказал я, снимая пиджак. — Не знаю, зачем тебе это, но, если конфликт будет улажен, — бросил пиджак на капот и ослабил галстук, — и ты будешь молчать, я сделаю это.
Марина достала телефон и направила на меня камеру. Этого еще не хватало.
— Это зачем? — сняв и бросив галстук, спросил.
— Мои гарантии, что после этого, ты больше не захочешь меня обидеть.
— Окей, — закатил я глаза. Может мне вообще отправить тебя домой, детка?
Усмехнувшись этой ситуации, я начал медленно расстегивать пуговицы рубашки начиная сверху. Она всё это время смотрела на меня, слегка улыбаясь. И даже легкий румянец не тронул ее щечки. Я дошел до последней пуговицы, расстегнул манжеты и, сняв рубашку, бросил ее к остальной одежде. Тело у меня было в форме, стесняться было ничего, да и предъявить тоже, если она об этом думала.
— Что-то еще? — махнул я ей головой.
— Нет, — улыбнулась
