Колдовала она надо мной минут 30. Что-то втирала, мазала, вбивала пальцем, а когда потянулась за кистью, я невольно отшатнулся назад.
— Припудривать меня удумала?
— Закрепить нужно, а то поплывет со временем…
Прикрыл глаза, недобро вздыхая, и подвинулся обратно.
Ну пиздец, дожили… как баба накрашен теперь.
— Цвет помады какой будем брать?
Распахиваю глаза, и вижу, как эта балбеска довольно скалится.
— Всё готово. — Со знанием дела кивает головой, довольная собой и своей работой.
Беру со стола маленькое заркальце и рассматриваю свой лоб.
— Хм… почти не видно…
— Ну… завтра будем точно знать, а то может быть вон, как у меня… — В миг погрустнела.
— Лер… а это… — дотрагиваюсь до её губы большим пальцем, — это ведь не от падения?
Девушка долго молчит, опустив голову вниз, а потом отрицательно мотает головой.
— И здесь ты осталась потому…
— Потому что мне некуда идти… — Стыдливо прячет глаза, опуская голову еще ниже.
— Собирайся! — Встаю со стола и сам начинаю собирать свои разбросанные вещи.
— Ты… ты меня выгоняешь? Извини, я не буду больше тут ночевать, просто я…
— Лера, собирайся и не тарахти. Сегодня переночуешь у меня, а завтра будет видно.
— Как это у тебя? Это будет…
— …сложно… — «для меня так точно»…
— Неудобно… — не услышав мою реплику, продолжила.
— Неудобно спать на этом диване, так что давай, шевели своими худощавыми ножками и собирайся.
Малявка покосилась на свои ноги, снова попыталась отдернуть края футболки и вышла из кабинета.
Через пару минут выхожу к ней в приёмную, и вижу, что девчонка снова влезла в свои тряпки.
— ЭТО, — указываю на поношенные джинсы, порванные в районе коленок и серую майку, — нужно будет выбросить.
— Нет! Я, конечно, буду носить сюда вещи, которые заказала, по после отработки долга, я не смогу в них ходить, а я не миллионерша, чтоб вещами разбрасываться своими.
— Ладно, потом обсудим. Пошли. — Киваю в сторону выхода и иду вперед.
Переступаю порог дома первым, включаю свет и приглашаю Леру.
Мелочь топчется на пороге, переминается с ноги на ногу, а я закатываю глаза и затаскиваю её вовнутрь за руку.
— Что-то днем я не замечал за тобой подобной скромности… — Подкалываю, от чего щеки девчонки опять розовеют. — Пошли, покажу тебе твою комнату.
Она кивает, прижимает к себе свои пожитки и неуверенно шагает за мной на второй этаж.
Проходим в светлое помещение, которое изначально предназначалось для гостей, показываю Лере где душ, и оставляю её немного обжиться и привыкнуть.
Сам же спускаюсь обратно вниз, захожу в кухню и включаю кофемашину.
Лера приходит через минут 20.
— Садись, сейчас закажем ужин. Ты какую кухню предпочитаешь?
— Домашнюю… — Бурчит себе под нос.
— Ну это понятно, а если на заказ? Китайская, итальянская, французская?
Мелкая пожимает плечами и прячет глаза.
— Лер… — Прикусываю язык, хотя догадка уже и не догадка вовсе. Она не знает, потому что не ела…
Решаю не смущать её своим вопросом, и заказать на свой вкус.
— Я могла бы… приготовить что-нибудь, если хотите…
— Хочу. А еще хочу, что бы вне работы ты мне не «выкала».
— Хорошо… — Поднимается из-за стола и оглядывает кухню. — Только… покажи, как здесь всё включить…
У меня довольно дорогая, но простая в использовании кухня, но, подозреваю, что дома у мелкой обыкновенная комфорочная плита.
Рассказываю, как включить духовку, где сковородки и кастрюли, оглашаю ассортимент холодильника, и когда вижу, что мелочь начинает чувствовать себя более уверенно, покидаю кухню, что бы поработать в кабинете.
Пока зарывался по шею в документы, в кабинет просочился приятный, аппетитный аромат.
Хм… неужели не сгорело ничего?
Откладываю бумаги, переодеваюсь в удобную домашнюю одежду и тихо подхожу к кухне.
Лерка крутится у плиты, словно юла. Одной рукой что-то мешает, второй дорезает овощи на доске, затем быстро достает из духовки противень, и легонько закрывает ножкой дверцу.
Запах божественного мяса и специй витает в воздухе, и я втягиваю носом слишком шумно, от чего мелкая подпрыгивает на месте, едва не выронив наш ужин.
Глава 13
— Ой…
— Извини.
— Ну… проходи, что ли… Всё готово. — Растерянно указывает на красивый стол, где девчонка уже успела расставить тарелки и разложить приборы.
— Я сейчас… — Покидаю кухню, чтоб спустится в винный погреб.
Когда возвращаюсь с бутылкой красного вина, Лера задумчиво смотрит в окно, любуясь вечерним садом.
За мной красиво поухаживали, заполнив тарелку вкусной едой.
Едва мои губы дотронулись к нежнейшему кусочку запеченного мяса, я прикрыл глаза от удовольствия и тихо застонал.
Лерка засияла, подвигая ко мне пиалу с салатом.
— Вкусно?
— Очень!
Поторопился….
Закашливаюсь, и первым порывом было выплюнуть содержимое рта прямо на стол. Успеваю сдержаться, осушив бокал с вином до самого дна.
— Лерочка…
— Да?
— А ты салатик солила, да?
— Ну… да…
— А много соли добавила?
— Щее. потку… — Заикается, глядя на меня испуганными глазами.
— А-ну, покажи…
Мелкая поднимается и берет солонку, вытряхивая в руку почти половину.
Подхожу к ней, пальцами беру маленькую горстку, и поднимаю руку вверх:
— Это — щепотка, а вот это, — киваю на её ладонь, — жменя…
Стряхиваю соль на всякий случай через левое плечо и улыбаюсь, замечая, как краснеют щеки мелочи.
— Давай выброшу. — Бросается к салату, а я успеваю перехватить её за локоть.
— Не нужно. Сейчас овощей докрошим, и нормально будет.
Не нормально… этот салат уже ничем не спасти, и проще было выбросить изначально, но мне понравилось заниматься таким обыденным делом вместе с Лерой.
После ужина перемешаемся в гостиную, где уже потрескивает камин.
Бокалы и бутылку прихватили с собой. Мелкая расслабленно наблюдает за огнем, а я за ней.
Даже не смотря на ссадины на щеке и припухшую губу, она очень красивая.
Какая-то не испорченная, что ли…
— Лер…?
Девчонка переводит на меня взгляд и ждет.
— А что за история с «Валеркой»? — Вмиг её глаза темнеют, а лицо становится хмурым.
— Это из-за папы…
— Умер?
— Бросил!
— А «Валерка»…
— Это он меня так называл всегда.
Замолкает, обдумывая свои слова, и, видимо, вспоминая отца.
— Он ушел, когда мне было 10. Просто вышел в магазин и не вернулся. Мы долго искали его, писали заявление в милицию. Я бродила по району и расклеивала объявления, искала его в толпе, хватала за руки чужих мужчин, слишком похожих со спины. Даже как-то осталась на всю ночь под дверью магазина, пока мать за шкирку не уволокла.
— А потом… нашли? — Аккуратно уточняю.
— Нашли… Жив, здоров, живет с какой-то женщиной. Дочь её в школу водит…
— Лер…
— Он ведь даже не подошел ко мне, понимаешь? Мама, оказывается, давно знала где он. Ей менты сказали, а я… Я случайно увидела. Когда он ушел, меня словно подменили. Я дралась, кусала одноклассников, прогуливала школу и тогда маму «попросили» сменить учебное заведение, и вот там-то я его и увидела… В первый же день. Стою у окна, а он по двору худенькую девочку за руку ведет. Идет, улыбается, хвостик ей поправляет и в щеку целует на прощание.
— Лер, не надо…
— А она в моем классе, представляешь? — Слёзы лились ручьями по её щекам, но голос даже не дрогнул. — Знакомится ко мне на перемене подошла, села со мной за одну парту, и про папу с мамой давай рассказывать взахлеб. Про ПАПУ, Андрей! Про ПАПУ!!! Я тогда с уроков сбежала, шарилась по городу, и на всех детей, проходящих мимо с отцом за руку, волком смотрела. Почему у них есть папа, добрый, любящий, а меня бросили? Однажды вечером мама вернулась с работы в стельку пьяная. Завались в дверь и злобно на меня зыркнула. Молчала, смотрела так, будто впервые видит, а потом выплюнула: «Это ты во всем виновата!». После этих слов наша жизнь изменилась. В утро я последний раз видела свою маму. Вечером домой вернулась уже незнакомка. Оказалось, что отец ушел, потому что ему мать надоела.
