Тянется ко мне, и, нависнув на мгновение (ох-хо-хо, какое жаркое мгновение, между прочим), умело пристегивает меня к креслу.
— К-куда мы едем? — тихо интересуюсь я.
— Здесь я задаю вопросы, а ты даешь мне!!!
В смысле даешь?! Что даешь?!
Глава 9
СУЛЕЙМАН
Снова трусы с щенятами на мою почти седую голову!!! Какого хера, а?!
Этой уборщицы стало слишком много в моей жизни. То ли она специально пытается произвести на меня впечатление такими дикими способами, то ли не нарочно влипает в подобные дурацкие ситуации, но меня это уже честно говоря подбешивает и напрягает. В тот раз меня чаем облила, а в этот, я ее чудом под колесами своего крузака не раздавил! В последнюю секунду рулем влево крутанул. Обосрался знатно, думал все, хана девке! Мне-то похер, меня мои юристы меня на раз-два отмажут, а вот ее бы с асфальта отскребать пришлось.
Но нет, смотрит на меня испуганно, затравлено. Вся одежда порвана, сама вся в синяках и царапинах. Во мне борются два чувства. Хочу ее прибить за то, что бросилась мне под колеса, и хочу немедленно укрыть ее своей курткой, чтобы не замерзла, дуреха к херам собачим.
А потом появляются эти сволочи. Мансура и Максута я знаю довольно давно. Приспешники Шамиля — моего партнера и папаши Артурика. Поднадавал я им знатно. А нечего девушку по лицу бить! Бить девушек вообще нельзя. А шлепать можно. По попке, и то, после их однозначного согласия и для их же удовольствия.
Нинка же этого согласия явно не давала. Откуда ее имя запомнил? Ха! Об этой дурочке, облившей меня чаем я знал всю подноготную уже спустя пять минут. Ну и имя запомнил. Хотя фамилия круче. Няшкина! Пиздец, а не фамилия! Но ей идет. Она — Няшка на самом деле, хоть и дешманские вещи носит и уродские трусы.
Хватаю это недоразумение и несу в машину. А она горячая вся, напуганная. Мой младший брат немедленно пробуждается в штанах и недвусмысленно дает о себе знать, давлением на ширинку джинсов. Это у меня так на ее трепыхание в груди встало? Ого! Надо бы выебать ее и забыть уже!
Но как ее иметь в таком состоянии, когда она напуганная и нуждается в моей защите? Силой я ее брать не собираюсь. Еще чего! На меня и так любая баба запрыгнет и ноги раздвинет — бери, пользуй, как угодно и когда угодно!
Значит надо заботой продавить. Чтобы точно так же запрыгнула на меня, и поскакала во весь опор на моем боевом коне!
Едем в тишине, после того как заткнул ее. А она пахнет так вкусно. Конфетками какими-то. Молочно-карамельным запахом. Вкусная и сладкая. Глазки в пол свои лисьи уставила, а грудь в декольте так зазывно колыхается во время ее рваного дыхания. Интересно, сиськи у нее свои? Натуральные? Или это лифчик такой, где один поролон вместо естественного наполнения?! Вот это и выясним.
Блядь, что за мысли прыщавого пацаненка?! Я — серьезный взрослый мужик. Мне что мало баб давало, чтобы я сейчас сидя за рулем представлял как имею рядом сидящую девушку, которую только что выручил из беды?!
Та-ак… а сейчас пришло время продавить ее.
— Тут гостиница рядом. — кидаю на нее однозначный взгляд. Специально пялюсь на губы. Губки, что надо! Бантиком, пухлые, блестящие, розовые! Как отпадно они будут смотреться на моем стволе.
— Спасибо, но мне есть где жить. — отрезает Нина, отодвигаясь от меня подальше.
Не поняла? Да все она поняла. Просто не хочет мне дать с первого раза.
— У себя хочешь? — усмехаюсь я. Быстрый взгляд на декольте. Но не вороватый, а скорее хозяйский.
— Да, я грязная вся. В царапинах. В пыли. Отвезите меня домой.
И покраснела вся. Блядь. И что это за спектакль такой? Набивает себе цену? Хочет показать, что она не такая? Такая, Ниночка, ты — такая, как надо и не пытайся убедить меня в обратном.
— Ну, хорошо, к тебе, так к тебе. Напомни адрес.
Присунуть Нине мне охереть как охота! Она словно дурманом на меня действует. Верхняя голова напрочь отключается. Хочу эту девку до потери пульса! Никогда со мной подобного не было! Переел элитных баб, на нищенку, на золушку потянуло? М-да… мне под сорокет, а значит, привет мой личный бес! Который в ребро ковыряет мужикам типа меня.
Няшка сообщает мне адрес какой-то параши. Чесслово, хреновей района я еще в столице не встречал. Но, с другой стороны, коли уж охота девушку трахнуть, то сиди и терпи, и не выеживайся. Надо было в свой пентхаус везти, да что уже говорить.
Нинка заводит меня в обшарпанный подъезд. Поднимаемся черти куда на последний этаж. Этажей пять, лифта естественно нет. На лестничной клетке понатыканы двери. Хомяки тут что ли живут? Потому что клетки для хомяков и то больше, чем квартирки…
Нина отпирает обшарпанную дверь. М-да… такую выломать на раз-два. Хотя, что здесь красть?
Моя удаль и бравада понижаются с каждым мгновением. Отвратительный дом, уебищный подъезд, всратая дверь, и квартира небось тоже страхолюдская будет.
И я оказываюсь правым. Как всегда. Этот скворечник, куда меня заводит Няшка, мне жмет в плечах. Я ж здоровый мужик — бывший боец, да и сейчас не прочь провести на ринге пару раундов…
Короче клеточка для мышки, а не квартира.
— Снимаешь, или твоя? — интересуюсь, проходя сразу в крохотную кухоньку.
— Снимаю… — скромно опускает глазки в пол. — На свою еще не заработала… Да вы проходите, присаживайтесь!
И только осмотревшись в кухоньке, я вдруг понимаю, что это не только кухня… это студия на минималках! Вон диванчик кукольный, на котором Няшка спит. А вот стол, где готовит. Далее небольшая плитка, на которой стоит сиротливо чайник, крохотная раковина, потертые обшарпанные шкафчики, и дверь в туалет-ванную, совмещению естественно. Еще тут вместился крохотный холодильник, маленькая стиральная машинка и старый пузатый очень маленький телевизор. М-да…
— Пить что-нибудь будете?! — неловко Няшке за то, что я подмечаю всю нищету и убогость. — У меня кофе есть.
— Буду. — хер знает зачем, соглашаюсь я.
Няшка кивает и начинает суетиться около чайника. Приподнимается на цыпочки, потому что кофе находится высоко, а она мелкая сама по себе, и юбка ее задирается прямо до булочек. М-м-м… вижу край страхолюдских щенячьих трусиков, а самого снова жаром обдает в паху. Нахер, кофе! Всунул, натянул на себя, оттрахал хорошенько, и ушел в свой пентхаус за ноут работать. Бляха… еще ж работы до жопы сегодня! Но я — трудоголик. И фраза — хочешь сделать хорошо — сделай сам целиком и полностью про меня.
Няшка тем временем достает самую дешманскую банку растворимого кофе. Такой херни я не пил еще ни разу в жизни!
Заливает кипятком из чайника. Там наверняка накипи половина!
— Вам сахар класть? Сколько ложек? — интересуется испуганно.
— А ну чайник покажи свой! — рычу я и кривлюсь от отвращения.
Пиздец просто! Попил кофейку, называется! Отвратительно!
Няшка без лишних слов протягивает мне обшарпанный, но неожиданно чистый чайник свежими кухонными прихватками. Открывает крышку, обжигая пальчик.
Черт. Внутри чайник чист, как инструмент хирурга: ни грамма налета. Няшка ставит чайник обратно на плиту и облизывает свой обожжённый пальчик. Чтобы стояк от этого зрелища не сломал мне ширинку, я старательно рассматриваю ее игрушечную квартирку.
Чистота… чистота и убогость! Девушка она аккуратная, сразу видно. Но от того вся эта убогая обстановка выглядит еще тошнотнее.
Но кое-что выбивается из всего этого странного порядка. Точно! На столе небрежно валяется несколько небольших упаковок. Я всматриваюсь в них, пока Няшка отвернулась насыпать мне сахар, и… глазам своим не верю! Тесты на беременность!!! Три штуки! Хера ж себе! Вот тебе и Няшка-скромняжка!
Глава 10
СУЛЕЙМАН
— Твое?! — брезгливо указываю пальцем на находку.
Няшка краснеет на глазах. Очаровательно и очень натурально.
— Нет… — быстрее прибирает в свои беленькие ручки и не глядя забрасывает в шкаф, подальше. А глазки при этом так и бегают, лисьи. Ох, и хитрожопая Няшка на самом деле!
