празднуем мой день рождения в ноябре.
Это… странно.
– Почему?
Он сильнее сжал мою руку.
– Семья не была готова к тому, чтобы праздновать день, в который родился Лиам после того, как он покончил с собой, поэтому Джейс предложил мне выбрать новую дату. Ту, которая не напоминала бы им о смерти Лиама.
У меня в груди все сжалось. Я едва сдержалась, чтобы не обнять его, ведь что-то мне подсказывало – он решит, будто это жалость, и его дальнейшая реакция не будет приятной.
– Почему ноябрь?
– Седьмое ноября. – Он ухмыльнулся. – И да, ноябрь – лучший месяц в футболе.
Я попыталась понять причину его усмешки, а затем в моей голове пронесся образ Коула на футбольном поле.
– Твой номер на майке. Все называют тебя Счастливой Семеркой.
Он поиграл бровями.
– Потому что так оно и есть.
На мгновение мне показалось, будто он собирается начать разглагольствовать о том, какой потрясающий у него бросок или расскажет о своей статистике, но то, что он сказал дальше, звучало в разы хуже.
– Учитывая, что я – близнец, который пока что жив и все такое.
Вау. Самоуничижение – одно, но это…
Словно его собственная искореженная версия брони.
Как толстая девушка шутит о том, что она тяжелая, прежде чем кто-либо другой сможет это сделать.
Мы поступаем так, чтобы защитить себя, но это только глубже вгоняет нож… Ведь мы признаем, что воспринимаем себя так же, как и все остальные.
Мы признаем, что мы такие же никчемные, какими они заставляют нас себя чувствовать.
Я не могу представить, каково это – быть на месте Коула и потерять своего брата-близнеца, но я знаю, каково использовать кусочки своей личности в качестве щита, чтобы попытаться защитить то, что внутри.
Потому что правда настолько уродлива, что причиняет боль.
– Коул…
– Не надо. – Его голос надломился, словно кончик лезвия. – Не трать свое время, пытаясь исправить меня. Ты только порежешься о мои сраные осколки. – От его взгляда у меня внутри все перевернулось. – И когда это произойдет… я буду с улыбкой смотреть, как ты истекаешь кровью.
Я никогда раньше не встречала человека, которого нельзя было бы спасти, но думаю, что все бывает в первый раз.
Я должна уйти.
Должна забыть этот случайный, странный разговор… и оставить его здесь одного.
Я должна продолжать притворяться, будто не схожу по нему с ума.
Есть так много вещей, которые я должна сделать…
И все же я придвинулась ближе.
– Угрожай мне, сколько хочешь, но я тебя не боюсь, Коул Ковингт…
Я не успела закончить фразу, потому что его губы впились в мои.
О. Боже. Мой.
Клянусь, мой мозг отключился, а сердце пропустило несколько ударов. Вкус у Коула был именно такой, каким я себе его всегда представляла. Пиво, рай… и чистейший плотский грех.
Последнее ворвалось в мой мозг ослепляющим напоминанием. Разорвать поцелуй требовало больше силы воли, чем отказаться от декадентского шоколадного торта, когда ты не ела в течение двенадцати часов.
– Мы не можем. Это неправильно.
– Господи. Мало того, что твой Бог – воплощение предубеждений, он еще и херов кайфолом.
Трудно было не рассмеяться, потому что… ну, тут он не так уж и ошибался. Однако предположение Коула о том, почему я остановилась, таково.
– Это не имеет никакого отношения к Богу. Это все твоя чирлид…
– Кейси здесь нет. Она, наверное, болтает с парнем, с которым переписывалась всю неделю. – Переместившись, он прижался ко мне, заставив мой здравый смысл пошатнуться. – Даже если бы она была здесь, я бы хотел, чтобы это была ты.
После этого заявления из комнаты испарился весь воздух.
Но как бы мне ни хотелось, чтобы это было правдой, и чтобы он говорил искренне, я знала, это не так.
– Ты пьян.
– А ты красивая. – Мои глаза закрылись, когда он прорисовал дорожку из поцелуев вниз вдоль моей челюсти. – И настоящая.
Резкая реплика Коула из прошлого пронеслась у меня в голове.
– Забавно, могу поклясться, что несколько минут назад ты сказал, будто я тебе неинтересна.
Он одарил меня дерзкой ухмылкой.
– Говорил же, сладкая… Я лжец.
Его губы сократили расстояние между нами, прежде чем я успела возразить.
Боже милостивый.
Пытаться противиться поцелуям Коула – все равно, что бороться с зыбучими песками, в которых уже увязла. Я пыталась поступить правильно. Это что-то да значит, верно? Всю свою жизнь я изо всех сил старалась идти по пути высокой морали. В кои-то веки я хотела побаловать себя и посмотреть, каково это – быть девушкой, которая получает парня.
Даже если это случится только потому, что парень пьян, а я… здесь.
Приоткрыв губы, я позволила его языку проникнуть внутрь. Как по щелчку, его поцелуй из легкого и дразнящего превратился в активный и всепоглощающий. Мне стало тяжело дышать, когда он принялся жадно исследовать каждый дюйм моего рта, словно не мог им насытиться.
Мое сердце заколотилось сильнее – от нервов и удовольствия, – когда его руки начали блуждать по моему телу. Пальцы поигрались с первой пуговицей моего свитера.
– Ты в порядке?
Нет. Я не могла пошевелиться.
Дальше всего я зашла с Томми ДаСильва.
Он был волком в овечьей шкуре. Мудаком, напустившим на себя образ хорошего мальчика. А еще он был злейшим врагом Ковингтонов.
Но ничего из этого я не знала, когда мы познакомились в Интернете, на христианском форуме для знакомств. Только когда мы перешли в личные сообщения, он признался, что тоже живет в Роял-Мэноре. Но Томми учился не в Королевской Академии. До выпуска в прошлом году он ходил в государственную школу на другом конце города.
Томми предложил встретиться, но я отказалась. Прошел месяц, и он с завидным постоянством продолжал просить о встрече. Наконец, я призналась и сказала ему, что
