Плохой Круз - Л. Дж. Шэн

— Привет, привет, привет! Я здесь! — Я использовала свой ключ, чтобы открыть дверь дома моих родителей в стиле Кейп-Код, держа огромную коробку пончиков. Я сняла леопардовые туфли на каблуках, с важным видом пробралась на кухню и включила кофеварку.

Что касается дизайна интерьера, дом моих родителей был катастрофой глобального масштаба. У моей матери, которая была учителем рисования в местной начальной школе, был довольно эксцентричный вкус. И под эксцентричным я подразумеваю, конечно же, безобразного.

У них был бирюзовый ковер от стены до стены, картина какой-то причудливой фермы на кухонной стене, которая должна была быть пасторальной, а ванные комнаты и ванны были выкрашены в ярко-красный и оранжевый цвета, что придавало комнатам элегантность. Публичный дом в огне.

— Иду! — Я услышала шаги наверху.

Тринити все еще жила с моими родителями. На самом деле я слегка беспокоилась о том, что она выйдет замуж и переедет к Уатту. Вернувшись домой в двадцать пять лет, она выросла гораздо более защищенной, чем я.

Уатт был старше ее почти на десять лет, и хотя у него была отличная работа инженера в Уинстон-Сейлеме, он был известен своей любовью к выпивке, вечеринкам и сомнительным решениям.

Я могла бы возразить, что если бы я не была такой полной неудачницей, Уатт занял бы мое место в качестве официального городского позорника. С другой стороны, у него был Круз, чтобы уравновесить его ужасность. Идеальное отвлечение.

Шаги застучали по устланной ковром лестнице, и на кухне появилась моя светловолосая сестра, все еще в своей атласной нежно-голубой пижаме, с волосами, заплетенными в длинную косу.

— Несси! О, Несси, я так рада, что ты здесь. Я совершенно удивлена. — Она обняла меня за плечи, крепко прижав к себе. Я похлопала ее по спине. — Миссис Андервуд ходит по городу и рассказывает людям, что вчера ты заставила ребенка подавиться соломинкой?

— Это ложь, — пробормотала я ей в волосы, желая самой миссис Андервуд неприятного визита кармы.

— Да, я поняла. — Тринити понюхала воздух, оглядываясь вокруг. — Я чувствую запах кофе?

— И пончики. — Я открыла маленькую коробку со свежими вкусностями, которые прихватила по пути сюда.

— С глазурью? — Ее глаза расширились от надежды.

— Ты знаешь это.

Я налила нам обоим по чашке кофе, а Тринити уселась на перекрашенный ярко-желтый стул и начала грызть глазурь с одного пончика. Она ела только глазурь. И потом почти ничего больше до конца дня.

— Эх, лучше бы ты их не приносила. Те последние пару фунтов, которые я пытаюсь сбросить к свадьбе, надирают мне задницу.

Она запихнула весь пончик себе в рот, выглядя скорее огорченной, чем счастливой.

Было только одно, что Тринити любила больше, чем свою фигуру, и это были пончики.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказала я.

— Легко тебе говорить. Ты всегда была тощей. Ты хочешь, чтобы я выглядела раздутой на свадебных фотографиях?

Всегда пожалуйста, сестричка.

— Где мама?

Я села рядом с ней, держа кружку с кофе. Я немного послабила Тринити в вопросах поведения, поскольку через шесть недель она собиралась связать себя узами брака. Я посмотрела достаточно эпизодов «Бридезиллас» , чтобы знать, что по шкале беспокойства планирование свадьбы может быть эквивалентно рождению тройни без эпидуральной анестезии.

— Она пошла обменять макаруны на подарочные наборы для девичника. Она совершенно забыла об аллергии Габриэллы на орехи и заказала обычные макаруны с миндалем и всем остальным. Прошлой ночью у нас был скандал, который закончился тем, что я сказала ей, что если она собирается убить мою подружку невесты, то пусть признается, и я просто отменю все это. Наконец, ей удалось убедить миссис Патель переделать их. Почти уверена, что миссис Патель не сомкнула глаз прошлой ночью, но что я могу сделать, верно?

Ты могла бы просто сказать Габриэлле, чтобы она не трогала макаруны. Во всяком случае, она не употребляла углеводы за последние семь лет.

— Как сделать макаруны без миндаля? — спросила я вслух.

— Все равно, лишь бы подружка невесты не упала замертво на своем девичнике. — Тринити фыркнула, бросив еще один холодный пончик, который она надкусила, обратно в пакет и взяла новый. — Думаешь, этого будет достаточно? — Она указала на стол перед нами, заставленный мини-бутылочками из-под шампанского, персонализированными бальзамами для губ, лаком для ногтей Mani Thank, бомбами для ванны и пушистыми персонализированными носками. — Я хотела сделать одинаковые серьги Swarovski для каждого из нас, но папа сказал, что вычеркнет меня из завещания, если я потрачу столько денег.

— Думаю, этого более чем достаточно.

Я также думала, что будет очень утомительно украшать каждый набор разноцветной бумагой из рафии и миниатюрными конфетами ручной работы, тем более, что я не собиралась быть получателем даже одного из этих пакетов.

— Почему Габриэлла не помогает тебе? Она подружка невесты, — указала я. Со всем ее свободным временем.

Я, кстати, совсем не огорчилась.

— Она хотела, но потом ей пришлось спешить в город, чтобы найти красивое платье для благотворительного мероприятия с черным галстуком, которое посещает Круз. На самом деле он ее не приглашал, но ты же знаешь мужчин. Такой забывчивый. Ты ведь не злишься?

Тринити взглянула на меня краем глаза, слизывая глазурь с размокшего пончика.

Я никогда не мола отказать своей младшей сестре, и она знала это. Я бы сорвала с неба луну и все звезды, лишь бы вызвать у нее улыбку. Она была рядом со мной первые пять лет жизни Бира и была ему второй матерью.

— Нет, — Я схватила одну из корзин, которые мы использовали для комплектов, и начал набивать ее, чтобы получить фору. — Нисколько.

— Хорошо. Потому что я понятия не имела, что ты сегодня работаешь.

Я знала, что это ложь.

— Кроме того, Габриэлла вызывала у меня очень странные эмоции, и я просто не хочу драмы. Я знаю, что она просто незрелая, но я рада, что ты выше этого.

Это, к сожалению, не было ложью.

Габби, лучшая подруга Тринити, никогда не любила меня. Но особенно я ей не нравилась с тех пор, как она начала встречаться с мистером Совершенным. Я понятия не имела почему, и на данном этапе жизни мне было все равно.

Некоторым людям просто суждено не любить вас. Если у них не было достаточно веских причин, я подумала, что вы должны позволить им. Как говорится в старой поговорке, что бы люди ни думали обо мне, меня