— Как зовут типа вы знаете?
— Представился Мироном, а так его зовут или нет уж не знаю.
Я закрываю папку и сжимаю пальцами виски. Не может быть, чтобы Марк так поступил. Это низко для него. Но червячок сомнений уже поселился в моей душе и требует ответов. Я беру со стола телефон и смотрю на экран. Несколько пропущенных звонков и сообщений от Марка. Пока я раздумываю с чего начать разговор с Михельсоном, в дверь звонят. Марсик звонко лает и несется в коридор. Я кладу смартфон на стол и иду открывать дверь. На пороге стоит Марк с букетом цветов и виноватым видом.
— Ты не отвечала на мои звонки.
— Я была занята, прости.
— Это ты меня прости, я сорвался, — он протягивает мне цветы и улыбается. — Можно войти?
Я отхожу от двери, пропуская мужчину внутрь. Мак заходит и начинает снимать ботинки.
— Не сердись на меня, просто все это выбивает меня из равновесия, еще этот чертов билборд, и я вспылил…
— Марк, — перебиваю я мужчину.
Стянув один ботинок, он поднимает на меня вопросительный взгляд.
— Ты знаешь человека по имени Мирон?
Глава 6. Марк
Вопрос Агаты застает меня врасплох. Стоя по-дурацки согнувшись, в одном снятом ботинке и глядя на нее, я лихорадочно соображаю, что ей ответить. Что она знает? Кто ей сказал? Как она к этому отнеслась? Тысячи вопросов вихрем проносятся в сознании. И я решаю выбрать осторожный путь.
— Имя довольно редкое, — отворачиваю голову, чтобы она не видела моих глаз и делаю вид, что снимаю второй ботинок. — Но парочку человек я знаю.
— В Питере живут два человека с редким именем и тебе они известны? — сильно удивляется Агата.
Я снимаю ботинок и выпрямляюсь. Девушка выглядит обескуражено. В ее глазах прострация. Значит, что-то она все-таки знает. Но как?
— Представь себе, — улыбаюсь ей я. — Также, как и с именем Агата, — кладу ей руку на плечо, притягиваю к себе и целую в щеку. Она не отстраняется, но и не отвечает на поцелуй. Никак! Даже бровью не повела. — А почему ты спрашиваешь?
Агата разворачивается и идет на кухню. Я иду следом за ней, в ожидании хоть какой-то конкретики. Мы проходим в кухню. Девушка кладет цветы на столешницу и достает вазу из навесного шкафа. Легким движением она открывает кран с теплой водой.
— Приходил Артем, — как бы невзначай говорит она, под шум льющейся струи.
Я округляю глаза. Сказала как само собой разумеющееся. Даже плечо не вздрогнуло. Артем, Мирон… Картинка очень размыта, но персонажи действительно взаимосвязаны.
— Вы до сих пор общаетесь? — холодно спрашиваю я.
— Нет, что ты? Мы не виделись с тех пор, как он убежал отсюда голышом, — Агата закрывает воду, достает вазу из раковины и начинает вдумчиво ставить цветы в нее. — Он нагрянул днем. Выглядит, кстати, неважно — весь грязный, сальный. Еще хуже, чем когда жил со мной…
— Мне кажется или слышу скучающие нотки? — поднимаю бровь я.
— Тебе точно кажется, — Агата оборачивается и улыбается по-доброму. Но тут же выражение ее лица меняется на озабоченное. — И тем не менее, он меня сильно озадачил.
— Чем же?
Агата скрещивает руки на груди и кивает на лежащую на столе папку.
— А ты сам посмотри, — холодно говорит она.
Я сажусь на стул, беру папку со стола и начинаю вдумчиво листать. Да-а-а. Досье собрано приличное. И Мирон засветился, и шлюха которую он нанял. Даже все транши, которые я пускал на рекламу его сраного стрима. Только это ничего не доказывает.
Я смеюсь и закрываю папку.
— А он очень находчивый. Пришел к тебе с компроматом на меня. Весь замызганный и растерянный. У тебя не возникло подозрения, что все это сшито на коленке?
— Возникло, но…
— Но зерно сомнения, уже посеяно и дало свои ростки, — заканчиваю за нее.
— Ростков пока нет, а вот зерно прочно сидит внутри. Мне еще тогда показалась странной вся эта его спустившаяся с небес слава.
— У чувака кончились деньги и свою славу он уже точно просрал. Приполз к тебе в надежде, что ты поверишь в это, и мы с тобой расстанемся. Очень благородно с его стороны.
Агата выдыхает, но продолжает стоять, скрестив руки на груди. Она отворачивается к окну и напряженно смотрит вдаль. Не понимаю ее чувств, не могу прочитать. И в тоже время у меня не поворачивается язык соврать ей. Последствия будут. Точно будут. Она будет чувствовать себя обманутой. Возможно, это тот вариант, когда сладкая ложь лучше горькой правды. Но я уже, и так, причинил ей достаточно страданий, а начинать отношения фактически со лжи, это низко. Вскрылось, значит, вскрылось.
— Как ты отреагируешь, если я скажу, что все, что написано в этой папке, правда? — спрашиваю я.
— Не знаю, — пожимает плечами Агата. — Мне не хочется в это верить.
— Почему?
— Тогда получается все неправда.
— Что неправда? — я встаю и смотрю ей прямо в глаза. Хочется подойти и взять ее за руку, но понимаю, что она сейчас не готова к такой близости. — Что человек проявил себя во всей красе? — выразительно смотрю на нее. — Что только малейшая уверенность в себе появилась, так нутро полезло наружу?
— Перестань, — опускает руки Агата и подходит к окну. Вся ситуация сильно бередит ей душу.
Я осторожно подхожу сзади и останавливаюсь на расстоянии одной ладони. Чувствую привычный запах ее духов — жасмин и сандал. Эта девушка заслуживает большего.
— Он ведь даже в больнице ни разу не навестил тебя. Вместо этого кувыркался со шлюхой. Даже ни на секунду не возникли сомнения. И да, я это знаю, потому что мне рассказали.
— Значит, все это правда, — проглотив тугой комок, говорит Агата.
— Я не хочу тебе врать, — кладу руки ей на плечи. — Но иначе, как бы я показал тебе какой он есть на самом деле?
— Ты не имел права лезть в мою жизнь, — она дергает плечом пытаясь сбросить мою руку.
— Не имел, — хмуро говорю я. — Но должен был. Потому что хочу, чтобы ты была счастлива, а он отравлял твою жизнь.
Агата стоит спиной ко мне, и я вижу, как на ее шее вздувается вена. Мелкая дрожь проходит по ее телу, и я не пойму она плачет или злится.
— Агата, я… — я снова беру ее за плечи, но она уже с силой стряхивает мои руки и оборачивается. Глаза ее полны гнева, а верхняя губа зло приподнимается.
— Уходи, — цедит она.
— Но…
— Просто уйди, мне нужно побыть одной. Пожалуйста, — она серьезна как никогда.
— Разговор еще не окончен.
Я разворачиваюсь и иду к выходу с кухни. Останавливаюсь возле злополучной папки, беру ее в руку и с секунду смотрю на нее.
— Когда будешь думать над всей этой ситуацией, подумай еще о том откуда у твоего бывшего эта папка, кто ему ее дал и кому это может быть выгодно.
Агате нужно время, чтобы прийти в себя. Если бы я остался, это неминуемо привело бы к скандалу. Все-таки такие вещи нужно переваривать самой. Надеюсь, она придет к нужным выводам. Ну а если не придет, что ж, придется убеждать ее по-другому. Этот долбаный тюфяк. Похоже ему следует объяснить все куда более доступно. И ведь не испугался же. Интересно откуда у него эта папка? Есть у меня пара догадок и все они могут оказаться правдивыми.
Я сажусь на заднее сиденье Майбаха.
— Поехали, Олег.
— Куда? — коротко спрашивает водитель.
— Пока не знаю, отъедь за угол. Агата смотрит в окно, не стоит нам здесь мельтешить.
Олег послушно трогается с места и паркуется у торца дома. Я лезу в смартфон. Вот номер, который мне нужен.
— Здравствуй, — раздается в трубке хриплый голос.
— Привет, Мирон. Нам нужно поговорить.
— У тебя проблемы.
— Да и еще какие.
— Я не спрашиваю, я констатирую факт. У тебя огромные проблемы, Марк. И мне кажется, ты даже не представляешь какие, — голос мужчины звучит глухо. Он прокашливается.
— Может ты меня просветишь, в таком случае? — настороженно спрашиваю я.
