на кровать, но Ниса никак не хочет отпускать меня. Ловлю себя на том, что про себя то и дело называю ее по имени, чего намеревался никогда не делать. И все равно оно прорывается сквозь мои мысли, делая эту девушку более реальной, как бы мне ни хотелось игнорировать ее существование. Больше она не дочь Фоули, не безмозглая амазонка, а вполне себе реальная молодая женщина, с мыслями и чувствами. Серьезно, Омар?! Теперь ты будешь заботиться о чувствах пленницы?!
Грубо сбрасываю ее руки и ухожу. Злой на нее и на самого себя. А еще на то, что внутри меня все переворачивается, когда из комнаты, дверь в которую я решительно закрываю за собой, раздаются сдавленные рыдания.
Вечером открываю вольер и коротким свистом призываю собак вырваться на свободу. Они крутятся вокруг ног, повизгивая от нетерпения. Присаживаюсь и позволяю им тереться об меня, пока хлопаю их по гладким мощным бокам, глажу короткую шерсть, треплю квадратные морды.
– Идем, – зову их за собой. – Вперед! – бросаю длинные палки, которые захватил с крыши вольера, и собаки, словно обезумевшие, несутся к ним. Долго крутятся, чтобы встать мордами ко мне и принести палки назад. Я забавляюсь, глядя на то, как они рычат друг на друга, виляя из стороны в сторону и пытаясь ухватить свою добычу. Наконец, завладев палками, несутся по очереди ко мне, чтобы играть дальше.
Вымотавшись, поднимаюсь к себе и, приняв душ, укладываюсь спать. Недосып прошлой ночью и активный день сказываются на моем состоянии. Я невероятно устал, зато мысли очистились, вытолкнув из головы воспоминания о младшей Фоули.
Ночью я снова просыпаюсь от постороннего присутствия. Первый порыв – выхватить из пространства между каркасом кровати и матрасом пистолет, но потом вспоминаю, что в моем доме гостья.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю, не открывая глаз.
– Мне страшно, – шепчет Ниса.
– Включи ночник.
– Не помогает, – всхлипывает она. О, нет, только не это! Неужели я неправильно ее считал, и она вовсе не воинственная амазонка, а обычная сопливая девочка?
– Включи весь свет в комнате, только уйди.
– Я знаю, что ты не рад мне, – быстро говорит Ниса и снова нагло пробирается под мое одеяло. – Но я не просила привозить меня сюда. Может, отправишь меня домой, чтобы я перестала тебе докучать?
– Нет.
– Тогда тебе придется терпеть мое присутствие в своей постели.
– Я могу пойти спать в гостевую.
– Я и туда приду. Не могу оставаться одна. Как только закрываю глаза, мне кажется, что я снова лечу на мраморный пол, только тебя там нет. Понимаешь? – снова раздражающий всхлип. Но я злюсь не из-за него, а из-за того, что тело невольно отзывается: внутренности опять сжимаются.
– Ладно, спи.
Чувствую, как она устраивается на подушке и заворачивается в одеяло. Пока крутится, задевает меня ногой. Холодной, как у лягушки. Отодвигаюсь немного дальше. Наконец Ниса затихает, а я погружаюсь в дремоту. Но безмятежно проспать всю ночь, судя по всему, мне не суждено с этой ведьмой.
– Омар, – зовет шепотом. Молчу, делая вид, что уже глубоко сплю. – Омар! – настойчивее.
– Что? – тяжело вздыхаю.
– Я знаю, тебе не понравится моя просьба, но не мог бы ты меня обнять?
Я перестаю дышать и замираю на мгновение. Она это серьезно? Правда попросила меня обнять ее?!
– Нет.
– Тогда можно я тебя обниму? Понимаешь, когда мне страшно, чтобы успокоиться, мне нужно прикасаться к кому-то.
– Прикоснись, – сдаюсь наконец, потому что невероятно сильно хочу спать. – Но не обнимай. Просто прикоснись.
И снова перестаю дышать, чувствуя, как ее ладонь скользит по простыни, пробираясь ближе. Ниса поворачивается и наконец прикасается ко мне. Ее пальцы легонько проскальзывают в мою открытую ладонь, сплетаясь с моими. Между нашими руками искрит так, что, кажется, одеяло сейчас воспламенится. По низу живота прокатывается жар, а член оживает, настойчиво упираясь в пижамные штаны. Сейчас я радуюсь, что лежу на животе, отвернувшись от Нисы. Потому что даже в темноте она бы с легкостью увидела мое желание. Вернее не мое, а скорее просто зов плоти. Плоть ведь слаба, правда? В отличие от нее моя голова способна понять, что Ниса – это плохая идея.
Когда чувствую, что она немного расслабилась и не собирается двигаться дальше, снова позволяю себе медленно погрузиться в дрему. Правда, грохочущее сердце не сильно этому способствует. Нервная система дает сбой, и я четко это понимаю по вспышкам за закрытыми веками. Удастся ли мне поспать хоть сегодня?
Сквозь сон чувствую, как ладонь Нисы двигается выше, очерчивая мышцы моей руки, пока не добирается до плеча. Едва успокоившееся сердце снова заходится в неровном, рваном ритме. Я хочу Нису. Хочу просто до зубовного скрежета. Сам не понимаю, почему и зачем, но жажду подмять ее под себя и взять. Грубо и быстро. Не хочу ее ни смаковать, ни ласкать. Просто взять, как животное. Но не стану.
Только вот пальцы, которые настойчиво скользят дальше, не дают мне покоя. Гладят мое плечо, пробираются к затылку, практически невесомо ласкают гладковыбритую кожу головы. А потом внезапно легонько перебирают мою бороду, и там и остаются, сама же Ниса тут же расслабляется. Я сжимаю губы, потому что на них рвется улыбка. Странная эта ведьма. Успокоилась тем, что зарылась в мою бороду. После чего она облегченно выдыхает и наконец засыпает, как и я.
– М-м-м, – тихонько стонет Ниса, и я просыпаюсь от этого звука.
Первые несколько секунд не понимаю, что происходит. А когда до меня доходит, я в ужасе замираю. Мы лежим в позе ложки. Я бы даже сказал, что я смял Нису в эту позу, потому что ее голова покоится на моей левой руке, попка прижата к моему паху, и член настырно толкается между маленьких, упругих половинок. Ее ноги зажаты между моих, а правая рука… отдергиваю ее от груди Нисы и пытаюсь отодвинуться, но она перехватывает ее своей и возвращает на место.
Спросонья никак не могу сообразить, как вести себя в этой ситуации. Убегать или взять то, что так любезно предлагают? Член твердый, как камень, но это не утренняя проверка системы, нет. Это желание, которого не должно быть. По крайней мере, не к ней. Но тело просится именно в нее. Погрузиться во влажный жар, подмять под себя. Ворваться на всю длину и долбиться, пока не потеряю сознание.
По мере пробуждения осознаю, что между пальцами зажат твердый сосок, который я зачем-то сжимаю. Ниса выгибает спину, и у меня в паху нещадно
