Он не знал, как долго у него получилось поспать и получилось ли вообще, но утром он чувствовал себя просто отвратительно. Хотелось прибить всех, включая сволочного отца, подбившего его, любящего комфорт, на авантюру и заставившего страдать по ночам! А ведь впереди еще почти неделя! И кровать Виталику точно не светит, при всем его желании!
Спать рядом с кикиморой желания не было ни малейшего. Тем более что эта дура возомнила из себя невесть кого и, похоже, всерьез поверила, что интересует Виталика, как женщина! Три раза ха! Да он и при сильном воздержании на нее не позарился бы! Уродка ведь! А еще толстуха! Кому она нужна, в таком-то виде!
С этими мыслями Виталик выполз утром из ванной, где тщетно пытался привести себя в порядок, рыкнул на попавшуюся под руку кикимору и попытался взбодриться кофе.
Угу, аж два раза. Даже в дешевых кафешках, куда он заходил изредка с приятелями, Виталик ни разу не пил подобной бурды. Гадость жуткая! Пить ее точно нельзя даже под страхом смерти! И только тупостью кикиморы можно объяснить ее желание глотать вот это вот все.
Впереди Виталика ожидали трава на участке и магазин с гадкими товарами. Вспомнив и о том, и о другом, Виталик ощутил огромное желание завыть. Как волк. Ну, блин, отец! Предупреждать надо! Тут, в этих условиях, жить же невозможно! Максимум — сутки побыть, чтобы напугать себя тем образом жизни, который ведут некоторые не особо умные люди. Побыть — и сразу сбежать домой, в теплую кроватку! А не гробить на местных дорогах дорогую тачку, добираясь в магазин за отвратными продуктами.
Можно, конечно, было прогуляться пешком. Но потом же надо возвращаться с пакетами, полными продуктов!
Еще и кикимора под боком что-то вякала, выводя Виталика из себя.
— Мы давно уже в другом веке живем, — заявила она, гордо задрав нос. — Ты за сохой не пашешь, леса не рубишь. Так что сил тебе надо столько же, сколько и мне.
Виталик хотел популярно объяснить ей, на что он обычно тратит силы, но вспомнил о байке и сдержался. Лесом. Все лесом. Он проживет в этой глуши неделю! И получит свой байк!
Глава 9
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно-много — двух. Нечеловечески — всегда одного…
Марина Цветаева
Вчерашний день заставил Алису изрядно попотеть. И когда она решила снова прогуляться на участок и порвать траву, чтобы вечером отчитаться матери, тело напомнило о себе. Практически сразу же заболели едва ли не все мышцы, особенно ног. Алиса почувствовала себя древней бабкой, лет так девяноста, не моложе.
На улицу она все же выползла, предварительно одевшись так, чтобы защитить все части тела. И конечно же, по закону подлости, ее в позе «сынок, переведи бабушку через дорогу, а то поясницу заклинило» застал во дворе мажор.
Его спортивная фигура начала раздражать Алису все больше. А сам он — бесить до желания прибить его любой подвернувшейся под руку вещью.
— Физкультура — пусть к здоровой жизни, — язвительно проинформировал Алису мажор.
— И быстрой смерти, — огрызнулась она.
В ответ он прошелся полным пренебрежения взглядом по ее далеко не идеальной фигуре и молча направился к машине.
Алиса сжала и разжала кулаки, напомнила себя, что если попортит машину этой сволочи, то денег, чтобы заплатить за повреждения, у нее не найдется, и, матерясь про себя, направилась к траве.
Ну как направилась. Похромала. И даже дошла куда нужно. Осмотрела, как главнокомандующий, поле, расстилавшееся перед ней, и вздохнула.
Сюда надо было присылать рабов. Человек так с десяток хотя бы. Иначе с буйно разросшейся травой никак не справиться.
Хотя о чем это она? Для ее матери она сама рабыня. Но в том состоянии, в котором Алиса сейчас находилась, она не могла работать эффективно. Да что там говорить. Можно и не врать самой себе. Она вообще не могла работать. Ее жутко бесило все вокруг, хотелось прибить мажора и сбежать отсюда. Увы. Даже если потратить деньги с карты, переведенные за продукты, и уехать на первом же автобусе, жить Алисе было негде. Вообще. А потому…
Потому она повернулась и отправилась домой, хромая и снова матерясь. Про себя, естественно.
Где-то через полчаса вернулся мажор с двумя пакетами продуктов.
— Обед, будущий, — язвительно сообщил он, сгрузил пакеты на стол и выжидательно уставился на Алису.
Ей жутко хотелось послать его как можно подальше с его наглостью и язвительностью. Но чувство голода оказалось сильнее.
— Ты собрался помогать мне? — ехидно уточнила Алиса. — Потому над душой стоишь? Задание ждешь?
Мажора как ветром сдуло из кухни. Трус.
Готовила Алиса не особо долго: порезала салат из свежих овощей, сварила пюре, сделала бутерброды с колбасой. Потом пошла искать мажора. Он оказался на участке — стоял, смотрел на простиравшуюся по всему периметру участка траву, как на классового врага, но рвать ничего голыми руками больше не пытался. Уже ученый. Его ожоги, кстати, так и не прошли после сметаны. Что и не удивительно.
— Может, нанять кого? Тут же сутками пахать можно… — задумчиво проговорил мажор, когда Алиса подошла.
Она пожала плечами. В принципе, можно было бы и нанять. Если бы не одно «но».
— Меня сюда отправили самостоятельно участок в порядок приводить, — сообщила Алиса. — И матери доложат, если тут будет пахать кто-то другой. А тебя с каким условием прислали?
Судя по изощренной, пусть и негромкой, ругани мажора, его условие было примерно таким же, как и у Алисы. А значит, нанятые работники отменялись. К огромному сожалению обоих.
И в дом Алиса с мажором возвращались не особо радостные.
Еда, конечно, немного улучшила их настроение, но не так уж и сильно. Обоим предстояло куковать на даче еще уйму времени. И с обоих родители могли спросить потом. Так что с травой в любом случае пришлось бы побороться.
Алиса заварила себе кофе и мысленно хмыкнула. С травой или без, питается она тут нормально, по-человечески, не одними овощами. Так что хотя бы ради халявной еды можно было оставаться какое-то время на даче.
— Скука смертная, — мажор закончил есть, зевнул, прикрыв рот, — как тут можно жить, да еще и постоянно? Тут же свихнуться можно…
Он не договорил: с улицы послышались крики, шум, характерные звуки драки. О, о драке Алиса могла и писать, и рассказывать, сколь угодно долго. В ее родном дворе дрались постоянно, часто даже стенка на стенку, причем обычно — по совершенно выдуманным причинам. И вот теперь она, не вставая со стула, способна была определить, кто дерется. Мужики, точно мужики. Они не орали при драке, дрались аккуратно, берегли силы, стараясь заехать противнику куда подальше, так, чтобы потом встать не мог. Это не визжавшие каждый раз бабы. Нет, кто-то и сейчас визжал за окном, но явно на периферии, не в эпицентре драки.
Виталик мысленно костерил отца на чем свет стоит с самого утра. Сначала не выспался, затем пришлось тащиться в магазин и с тоской смотреть на то, что называлось выбором. Хотя какой там выбор. Два вида продуктов, один из которых почти пропал, точно выбором назвать было нельзя. Выбор — это когда все свежее, и хотя бы пять разновидностей. А не вот это вот убожество.
Трава на участке, все росшая и росшая, тоже мешала Виталику радоваться жизни. В некоторых местах она доставала Виталику по пояс. И как с ней справляться своими силами, он понятия не имел. Разве что покосить. Но, блин, обычной, деревянной косы Виталик боялся. Сильно боялся. Пару раз взмахнет той деревяшкой, и прощай, руки-ноги. Свои, к сожалению. А рвать это все вручную… Так убиться же можно!
Еда особо не помогла. Да, кикимора приготовила все съедобное. Но сидеть на бутербродах и картошке, когда дома ждали суши, роллы, китайская и итальянская кухни доставкой из ресторанов… В общем, Виталик съел картошку, но только чтобы утолить голод.
И настроение осталось все таким же отвратным.
