делать прикажите, Валерия Никитична?
Вчера об этом надо было думать, когда вместо поисков компромата искала приключений на свои нижние девяносто.
Гудок. Один, второй, на третьем я услышала:
– Я очень надеюсь, что у тебя есть хорошее оправдание, Совина! – шипение в трубку.
Оправдание? Ну, все, что для меня может звучать как оправдание, для Эллы это лишь невнятный лепет и отмазки. Карьеристка до мозга костей, она уже всему штату работников как кость поперек горла стоит. Но нельзя не отметить, что благодаря такой ее хватке, наш журнал один из самых известных и процветающих в наше, прямо скажем, скверное время для печатных изданий.
– Ты почему молчала и не отзвонилась мне вчера? – этим тоном можно заморозить Ледовитый океан.
Вот и что, спрашивается, мне делать?
И тут меня осеняет!
Правда, стоило бы хорошенько подумать, прежде чем спустить с языка:
– Троицкий вчера ушел из банкетного зала в обществе девушки.
Ляпнула. Черт! Что я несу, дура?!
– Та-а-к, отсюда давай подробней, Лера. Кто она? Откуда она? Они были знакомы? Они любовники? Или, может, у него есть жена?
– Да… э-э, то есть нет. В общем, я не знаю, – сдалась я в попытке срочно придумать, что говорить дальше.
Сочинять на ходу – вообще дело неблагодарное, можно такого наворотить, а потом попросту забыть. Но не говорить же Эллочке, что это я сбежала с маскарада с незнакомцем, а Мирона Троицкого вообще в глаза не видела, и знать не знаю, кто он! И уж тем более, чем он занимался вчера на благотворительном вечере.
Внутри развернулась настоящая война: ангела и демона.
С одной стороны, врать я не умею и не люблю – это подло.
С другой, я и без работы остаться не могу, верно? Мне кушать надо. И ипотеку платить еще… цать лет. А зарплаты среднестатистического продавца мне не хватит, недвижимость в столице, между прочим, ого-го и го-го стоит! Даже на окраине. Даже студия-однушка. А именно должность продавца мне и светит, если Эллочка-стервочка, подключив свои связи, выкинет меня из мира журналистики. А потом еще я платьице на лето присмотрела, такое миленькое, беленькое, с цветочками. И туфельки в тон, и сумочку бы.
– Думаю нам надо попробовать эту даму найти. - Сделала я заключительный выпад.
Что уж, была не была.
– Ты проследила за ними? Как она выглядела? Ты хоть что-то узнала?
Узнала! Конечно, узнала. Что истории про секс-гигантов – это не враки и можно кончить с десяток раз за ночь. Но, к сожалению, меня сейчас не об этом спрашивает моя “любимая” начальница, и приходится включить все свое хромающее с похмелья воображение и сочинять.
Сочинять, сочинять и сочинять…
Да простит меня Мирон Троицкий, когда в журнале выйдет одна большущая статья-ложь. Хотя почему ложь сразу? Богатые мужики, они же часто так делают. Снимают себе девушек в клубах, барах, ресторанах или где там еще. И может, есть мизерный, но шанс, что я-таки верно ткнула пальцем в небо?
Полтора месяца спустя...
Мирон
– Можно выдохнуть, сплетни поутихли, – заходит в мой кабинет Костя, тряся очередным журналом, ими за последние без малого шесть недель я досыта наелся.
– А если бы сразу подсуетился и выкинул из зала представителей прессы, то бы этого, – тычу пальцем в журнал, – не было.
– Я финансовый директор, а не цепной пес, – ухмыляется друг, усаживаясь в кресло напротив. – Что думаешь?
Что я думаю?
В голове последние недели только один вопрос: как вообще они – эти ушлые журналюги – прознали о том, что я ушел с банкета не один?! Что, твою мать, за ерунда такая?!
Нет, конечно, можно было бы подумать, что та ночная незнакомка в серебристом платье, от которой у меня снесло сразу обе “головы”, разом оказалась одной из “засланных казачков”, если бы не одно “но”. Она упивалась вдрызг, сидя в баре, и ей было явно не до слежки за Мироном Троицким, то есть мной.
Я вообще не планировал секс. И уводить ее оттуда я тоже не планировал. Но в какой-то момент управление телом с верхней головы ушло в нижнюю, и мозг отключился напрочь.
При воспоминаниях о ее пухлых розовых губках и крышесносной упругой груди с нежно-розовыми сосками член до сих пор встает по стойке смирно и падать не собирается. Горячая. Неистовая. Нежная, но внутри просто вулкан страсти. Ее стоны до сих пор, как самая приятная на свете музыка, звучат в голове, а в носу приятно щекочет от воспоминаний ее запаха. Удивительный запах кокоса.
Никогда терпеть не мог кокосы. Но сейчас…
Удивительно, но я даже не слышал, как закрылась за ней дверь в то утро.
Жалею ли я о произошедшем?
Ни черта подобного!
Вот о том, что упустил, да, бывает временами. Но искать ее, разумеется, я не пытался и пытаться не буду.
А вот о том, что устроил своему телу полнейшую разрядку по всем фронтам, нет, не жалею. Я бы повторил.
Лера
Утро сегодня снова было странным. Если не сказать опять отвратительным!
Потому что началось оно с тошноты, от которой, собственно, я и проснулась раньше звонка будильника.
Соскочила с кровати и понеслась в туалет, уже в последний момент согнувшись пополам над унитазом.
Что за чертовщина?!
Уже вторую неделю подряд меня полощет, как может. Я то зеленая, то бледная, то серая, и исправно отправляю в унитаз утрами все то, что съедаю на ужин.
Я уже даже рацион свой пересмотрела! Думала, может, на жирное сильно налегаю, или сладкого переедаю, или еще фиг пойми, чего не так. Кроме кефира, йогуртов и прочей полезной лабуды, типа овощных салатов, да фруктов на ночь, я больше не ем ничего, и все равно итог один. Семь утра – привет, мой белый друг.
Ничего не понимаю!
Проведя в обнимку с моим ежеутренним спутником добрые полчаса, чувствую, что меня наконец-то отпускает.
Я на ватных ногах, вконец обессилев, ползу в контрастный душ, чищу зубы и, глядя в зеркало, снова подмечаю необычную серость моего лица. Хотя оно и не удивительно с такими-то утренними “бодряками”. Тональник и румяна мне в помощь.
А потом топаю на кухню, едва переставляя ноги.
Варю себе кофе в турке и даю себе десять минут на то, чтобы его выпить, никуда не торопясь, бесцельно пялясь в стену.
Завтрак снова
