Дом у Алиевых украшен так, что министр энергетики позавидовал бы.
Тащусь с этого новогоднего вайба. Раньше мы с Мией прятались за ёлкой, чтобы с помощью канцелярского ножика надрезать упаковочную плёнку и посмотреть, что нас ждёт утром первого января. А ещё пили детское шампанское и засыпали в обнимку, непременно слушая взрослые разговоры. Золотое время.
– Всем привет, – громко горланю в толпу.
В гостиной уровень шума в децибелах зашкаливает.
Пока Огонёк снимает шубку, быстро обвожу взглядом всех присутствующих. Долинские, дядя Глеб с семьёй. Мелкий Глебасик, мой двоюродный брат, чуть не сшибает с ног. Пятернёй ерошу тёмные волосы и ржу с жёлтого костюма Пикачу.
Где? Где Карамелина?
Хозяйка дома, мама Мии, спускается по лестнице, ведя за руку маленькую Оливку, самую младшую из Долинских.
– Здравствуйте, – здороваюсь весело, но напарываюсь на ледяной взгляд, отскакивающий за мою спину.
– Добрый вечер, – отвечает Элина холодно.
Охереваю от её тона настолько, что зависаю.
– С Новым годом, – произношу уже не так радостно, показывая бутылку шампанского, которую держу в руке.
– Спасибо, Мирон, – поджимает губы.
– А Мия где? – интересуется Арина Долинская, забирая Оливию на руки.
– Она к моим уехала, – отвечает ей Элина, не глядя в нашу сторону.
Пиздец.
Внутри словно пробки вырубает. Чё за хрень?
В смысле уехала? Мы девятнадцать лет отмечали Новый год вместе. Для меня наряженная Карамелина – это традиция похлеще наряженной ёлки.
Хочу её видеть!
Лично вручить выбранный для неё подарок… Я… блд… хочу, чтобы всё было как раньше. Несмотря на то, что Алиева внезапно обзавелась третьим размером груди в свои девятнадцать. Естественно, с карамельными сосками. С какими же ещё?!
Как я должен это развидеть?..
До двенадцати Мия была плоской как доска для сёрфинга. Купальники смешно морщились, а наша звезда подкладывала в них обычную вату, как правило, всплывающую на поверхность воды в самый ненужный момент.
Усмехаюсь.
Не дыша, подслушиваю следующий диалог.
– Да ты что? – расстраивается Арина. – Как же так?
– Так захотела.
– Приглашу её к нам завтра же. Давно не виделись.
– Позвони, поговори с ней, Ариш, – беспокойно просит мама Мии. – Я… немного потеряна. Ещё гормоны эти бушуют, чуть что сразу в слёзы. Переживаю.
– Мы так и будем здесь стоять? – чувствую нежный тычок в спину от Лады, который она совмещает с тем, что незаметно гладит мои поджимающиеся яйца.
– Нет, – отвечаю сдавленно, хватая её за руку. – Пойдём.
До Нового Года остаётся около пятнадцати минут, поэтому все усаживаются за накрытый стол.
Озираюсь, как дебил, потирая шею.
Я до сих пор в дрова от её решения нарушить традицию. Это так не похоже на Карамелину, что вышибает из колеи.
Уехала.
К своему генералу, которого, если честно, я с детства опасаюсь. Мощный мужик. Почти как её отец, только со званием.
За пять минут до боя курантов решаю выйти отлить, а минуту спустя срываюсь и несусь по лестнице наверх.
Если кто-то спросит меня, на хрена я это делаю? Чёрт его знает.
Просто на автомате.
От розового в комнате, как обычно, свербит в глазах, но я упрямо прохожу к столу и усаживаюсь в мягкое кожаное кресло. Первое, что бросается в глаза – она сняла наши общие фотографии со стены.
Покачав головой, тянусь к этюднику. Открыв его, просматриваю отрисованные работы.
Идеально.
Линии чёткие, профессиональные. Осталось немного добить объём, но стопроцентно уверен, что зачёт она сдаст даже в таком варианте.
Я видел все её рисунки начиная с детсадовских, поэтому с точностью могу утверждать, полгода в Архе только усилили Алиеву как художника.
Ещё раз обвожу глазами пространство.
Здесь каждый сантиметр знаком и понятен. Всё ей пропитано.
Детством.
Нашей дружбой, которой я гордился и буду гордиться всегда, как бы Мия ни выёбывалась. Дурь в её башке выветрится, а наша близость останется. Отвечаю.
Взяв листок со стола, вывожу карандашом ровные буквы, а затем усаживаюсь на заправленную кровать. Аккуратно складываю на подушку записку и кулон в футляре.
Схватив плюшевого медвежонка, затягиваюсь еле уловимым ванильным ароматом и слыша радостный крик, перебиваемый звоном бокалов, шепчу:
«С Новым годом, Карамелина!»
Глава 10. Скучающая Мия
Энж: «Мия, как там твой новый краш?»
Смеясь, набиваю ответ в чат:
Мия: «Каждый день пишет»
Тайка: «Оу, а фотку нормальную посылал?»
Ива: «Только деньги ему не отправляй или смс с кодом».
Тайка: «Дура ты, Ивка, разве такая спина может врать?»
Ива: «Сама ты дура, Валеева»
Тайка: «Ну не обижайся. Я же шутя. Лю тебя. Девочки... а я вчера Ваню видела»
В чате начинается мракобесие с сердечками и целующимися гифками, а я отвлекаюсь на стук в дверь.
– Миечка, чай пить пойдём? – спрашивает бабуля.
– Если только ты не будешь доставать из холодильника всё лучшее и сразу.
– Клянусь, – улыбается она.
Вскакиваю с кровати. Рыся поднимается вслед за мной и недовольно глазеет по сторонам.
– Разбудила тебя, Огонёк, – весело проговариваю и тут же грустнею.
Моя кошка породистая. Благородная пятнистая «бенгалка». С детства привыкла ассоциировать Рыську с бенгальскими огнями. Но в клубе случайно услышала, что Мирон так ласково величает рыжую и теперь каждый раз дёргаюсь.
– Будь ты проклят, Громов! – шепчу, яростно одёргивая длинную футболку. – Даже прозвище кошки забрал.
Знать его не хочу.
Вчера, сразу после боя курантов мне позвонили родители. Телефон у мамы выхватила Юлька, а уже у неё Мир.
– С Новым годом, – прохрипел он в трубку.
– Спасибо.
– Давай метнусь за тобой на такси?!
Сумасшедший. Это ж пятнадцать километров! В новогоднюю-то ночь.
– Не надо.
– Мия… – звуки, сопровождающие его голос, стали тише. Наверное, вышел в коридор. – Может, хватит?
– Что?
– Показывать характер. К чему это всё?
– Что всё?
– Что ты хочешь этим мне показать?
Я прижала руку к груди и зажмурила глаза. Нашего старшего сына я мечтала назвать Никитой. Никита Миронович. Красиво. А если бы родилась дочка, то Таисия. В честь Тайки.
– Карамелина…
– Завязывай с шампанским, Громов, – горько усмехнулась. – Моя жизнь вокруг тебя не вращается. Тем более, теперь.
– Хочешь сказать, что всё это не из-за меня?
– Нет, конечно. С Новым годом и передай трубку Юльке.
– Мия… зачем ты так?! – его голос дрогнул, как и моё плачущее навзрыд сердечко.
Я ждала его из Европы.
Каждый день думала написать, но было стыдно до ужаса, что устроила то представление в его комнате. Между тем эти полгода, наверное, по привычке, я ощущала глубокую связь с Мироном. Проверяла его соцсети, а он мои. По крайней мере, лайки на фотографии ставил.
А это о многом говорит, правда?
Но сейчас… я дико благодарна этому времени, потому как если бы всё что случилось произошло без перерыва… наживую… я бы не выплыла. Точно умерла бы.
– Мия…
– Передай телефон Юльке… или я отключусь.
– Бля-ядь, – слышится рычание и тяжёлые шаги.
– Мия, – булькает его сестра. – Как ты могла так со мной поступить? Оставила меня с этим детским садом.
– Дамир с Эмилем всего на полгода тебя младше.
– В нашем возрасте это беспощадная пропасть. Да и парни дольше развиваются.
Я посмеялась, глядя, как огоньки на ёлке играют в отражении. Мама была права. Здесь дико скучно и одиноко.
– Меня бесит Жигули, – доверчиво призналась Юлька.
– Кто?
– Ну… Лада… я её прозвала Жигули.
Против воли смеюсь в кулак.
– По-моему, она без трусов… – шепнула Юлька.
– Да ладно?! – офигела я.
– Ре-еально. Лифчиков-то у неё никогда не было. Ей в них положить нечего.
