до звонка будильника. Мой желудок завязан узлом, сердце бешено колотится, и это не совсем из-за моего нового места работы.
Дело в нем.
Это всегда он, мать его.
Мой телефон звенит на тумбочке, и глупые, наивные бабочки порхают у меня в животе при мысли о том, что на экране высветится его имя.
Я ненавижу себя еще больше, когда разочарование наполняет мои вены, когда происходит неизбежное.
Лучшая сучка: Перестань переживать. Сегодня у тебя все получится. И если ему есть что сказать по этому поводу, то… да пошел он. Не в буквальном смысле — ты будешь в школе, помни. *подмигивающий смайлик*
— Дельный совет, Джо-Джо, — пробормотала я про себя.
Брианна: Спасибо. Он был так пьян прошлой ночью, что я сомневаюсь, что он вообще покажет свое лицо.
Я зажмуриваю глаза и делаю глубокий вдох в тот момент, когда мой палец нажимает на кнопку «Отправить».
Лучшая сучка: Ты уверена, что не хочешь, чтобы Тоби всем рассказал?
Брианна: Я справлюсь. Я могу справиться с плохими мальчиками-подражателями.
Лучшая сучка: Подражателями?
Брианна: Да. Подражатели.
Но даже когда я печатаю это сообщение, я знаю, что это чушь.
В этой проклятой школе правят эти прекрасные развращенные мальчики. И если Нико не хочет, чтобы я там находилась, то я не сомневаюсь, что он найдет способ вытащить меня оттуда очень, очень быстро.
Черт, насколько я знаю, я даже не попаду в приемную, чтобы встретиться с миссис Хендрикс.
* * *
Я выхожу из здания, на бедре жжет клеймо, напоминающее обо всем, что я пытаюсь забыть, и провожаю взглядом ряд машин, стоящих вдоль моей улицы, желая, чтобы хоть одна из них принадлежала мне.
Это сделало бы утро намного легче. Но сейчас я едва могу позволить себе платить за квартиру, поэтому в обозримом будущем мне придется пользоваться общественным транспортом, который есть в нашем городе. А это, к сожалению, означает, что я иду по своей улице к ближайшей станции метро более чем за час до того, как мне нужно будет встретиться с миссис Хендрикс. Единственный плюс в том, что город уже кипит жизнью, и, спускаясь в метро, я оказываюсь в окружении эклектичных людей, составляющих мой родной город.
Чтобы хоть немного приблизиться к колледжу Найтс-Ридж, требуется не менее четырех метро, а когда я выхожу на конечной станции, до него еще довольно прилично идти.
Я планировала сесть на автобус, но поскольку нужный мне проплывает мимо остановки за несколько секунд до того, как я туда добралась, я взваливаю сумки чуть выше на плечо и иду дальше.
— Святые угодники, — выдыхаю я, когда, наконец, останавливаюсь возле колоссальных ворот, открывающих вход в элитную частную школу. Моя кожа блестит от пота, сумки тяжелее, чем, я уверена, были, когда я покидала свою квартиру.
Когда я стою и размышляю о своей жизни, мимо проезжает машина. Это Bentley. Конечно же, это Bentley.
Сделав строгие черты лица и подавив волнение и нервы — ладно, чистый нефильтрованный страх, — я высоко поднимаю голову и прохожу через ворота, как будто я здесь хозяйка.
Джоди предложила заехать за мной. Она предложила, чтобы Тоби заехал по пути и привез меня. Но я не хочу ехать с ним. И еще мне очень не хотелось, чтобы в первый день меня видели выходящей из машины ученика.
Моя связь с ними уже сейчас, я уверена, сделает это распределение более трудным, чем нужно. Я очень не хочу, чтобы мой наставник, мои коллеги в течение следующих нескольких недель знали, что я с первого дня дружу с элитой из элит.
Я знаю, что они подумают, если узнают.
Что я оказалась здесь на халяву.
Мой желудок сжимается, когда я в очередной раз думаю о том, что это размещение может оказаться не таким уж и большим совпадением, как я сначала подумала, а на самом деле вмешательством одного из них.
Но так ли это? Если отбросить Джоди, есть ли среди них те, кому не все равно, кто попытается это сделать?
В голове мелькает одно лицо, и я не могу не улыбнуться, думая о Калли.
Она бы сделала это ради меня, но я не уверена, что она сейчас думает о ком-то за пределами своей собственной драмы.
На мгновение я забываю о собственном страхе, когда думаю о ней, Деймоне и тайне, которую они скрывают. Все, что им пришлось пережить в последнее время, помогает оценить мою нынешнюю ситуацию в перспективе.
Глубоко вздохнув, я заставляю свои ноги двигаться быстрее и продолжаю подниматься по кажущейся бесконечной подъездной дорожке.
Мимо меня проезжает все больше машин, но я не смотрю по сторонам, а сосредоточиваюсь на том, куда иду. На том, что мне предстоит.
После, как мне кажется, самой долгой прогулки в моей жизни, которую, я уверена, за эти годы прошли не многие сотрудники и ученики, передо мной появляется колоссальное главное здание школы.
— Ух ты, — вздохнула я.
Возможно, я провела всю прошлую ночь, изучая сайт Найтс-Риджа, чтобы узнать о школе все, что только можно было найти, но ни одна из фотографий, которые я посмотрела, не смогла передать всего масштаба этого места.
Это… невероятно. Архитектура прекрасна, призрачна, завораживает.
Еще рано, к главным дверям направляются только сотрудники, но я знаю, что это ненадолго. До начала занятий остается всего час, и вот уже студенты готовятся к последнему дню своей недели.
При мысли о тех учениках, которым осталось совсем немного, меня пронзает нервная дрожь.
К счастью, они будут проводить свои дни в здании школы для старшеклассников. Мне остается только надеяться и молиться, что мне никогда не придется туда идти.
Задержав взгляд на самых больших двойных дверях, которые я, кажется, когда-либо видела, я продолжаю двигаться. У меня болят ноги и спина от всего, что я несу. К этому придется привыкнуть, если я собираюсь провести здесь остаток учебного года. Или мне придется купить велосипед.
Я чуть не фыркнула от смеха, представив себя едущей на велосипеде по подъездной дорожке среди дорогих машин.
Действительно, неудивительно, что они никогда не пускают студентов-преподавателей. Могу только представить, что их сотрудники проходят всестороннюю проверку, чтобы убедиться в том, что они подходят для обучения дорогих детей городской, а может быть, и мировой элиты.
Я переступаю порог, кровь шумит в ушах, и сразу же обращаю внимание на женщину, которая сидит за маленьким окошком и приветствует посетителей.
Ее глаза находят мои, на губах играет мягкая улыбка, когда я приближаюсь.
— Доброе утро, — говорит она, к счастью,
