так бесится, что страшно к ней подходить. — Что-то не так?
— Все в порядке, Милена. Сергей Владиславович немного разозлился, но это к нашему с тобой разговору никакого отношения не имеет. Тебе нужно ознакомиться с документами и, если все устраивает, подписать их. Держи, — протягивает мне синюю папку. — А если коротко, то будешь сниматься в рекламном ролике. Там большие деньги, Милена. Подумай хорошенько.
Да, сумма действительно хорошая. И не хотелось бы, конечно, отказываться. Никакой умный человек не стал бы. Да только меня смущает один пункт. Я буду снимать с… Германом! Как и предполагала! Потому что он идеальный напарник. И для меня был именно таким. Высокий, сильный, красивый. Правда, до недавних пор. Сейчас же я его не то чтобы видеть… Я его имя даже слышать не хочу!
— Нет, Надежда Вениаминовна. Я против, извините. Знаете, человек я не принципиальный. Тем более если речь идет о работе. Но… С Афанасьевым я сниматься не буду. Хоть убейте! Ну никак!
— Ты что, с ума сошла? Вы же с ним… Так, стоп! Поссорились, что ли? И сейчас ты хочешь плюнуть на такое крутое предложение? Понимаешь, что сильно пожалеешь, когда помиритесь с Германом?
— Поверьте, не пожалею. И никакого примирения не будет. Только через мой труп! — кровь в венах закипает. Раздражение поднимается во мне с невероятной скоростью. — Потому что он для меня умер. У вас есть какие-то другие вопросы ко мне?
— Милена! — вдруг повышает голос женщина. — Сергей меня уволит!
— Простите, — пожимаю плечами. — Не уволит, конечно же. Не преувеличивайте. Вы скажите как есть. При любом раскладе помочь я вам никак не смогу. Он понимающий человек и обязательно услышит вас. Мне лучше уйти.
— Боже, — качает она головой, обхватывая ее обеими руками. — Боже мой! Я скоро с ума сойду!
Молча встаю с места и покидаю кабинет. Нужно решить другие вопросы, и я первым делом отправляюсь на съемочную площадку. Пару часов теряю тут. Ловлю себя на мысли, что мои глаза разбегаются.
Я ищу его…
Господи, я ищу взглядом Беркутова!
— Милен, посидим где-нибудь? — предлагает Соня. — Я как раз закончила с делами. Хочу поболтать немного.
— Поболтать? Думаю, у тебя опять проблемы, и тебе нужны советы, — хмыкаю я. — Но извини, я скорее хочу поехать к сестре и увидеть племянницу. Сегодня, в общем, никак. Потом как-нибудь.
— Ну и ладно, — обиженно надувает губы девушка.
Не сказала бы, что близкая, но все же она моя подруга. Общаемся часто, однако мне действительно сейчас не до ее душевных разговоров.
Едва я дохожу до выхода, как кто-то цепляется за мое плечо и слишком резко поворачивает к себе лицом. Еле удерживаю равновесие, чуть ли не падаю. Потому что я на каблуках.
— Что ты творишь, сукин сын долбанный?! — повышаю голос на Германа.
— Какого хрена палки вставляешь, Милена? До чего ты докатилась? Я должен был сниматься в том ролике! Я!
— Так иди снимайся! — рычу сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как хватка на плече усиливается. Герман причиняет мне боль. — Отпусти, мне…
Договорить не успеваю. Потому что Афанасьев мгновенно отпускает мое плечо и буквально отлетает в сторону — к стене. А потом получает в челюсть от… Димы.
— Вставай. Посмотрим, на что ты способен, — командует Беркутов.
«Охренеть», — мысленно шепчу я, глядя, как Дима цепляется за воротник Германа. Поднимает на ноги и встряхивает. Они одного роста. Оба спортивные, но почему-то я уверена, что Беркутов без сомнений сломает Афанасьева.
Понимаю, что не о том думаю. Но я в таком шоке… Это все так неожиданно, что я буквально впадаю в ступор и не знаю, что делать. Такое состояние у меня впервые. Наверное, потому, что раньше из-за меня парни не грызли друг другу глотки.
— Дима! Дима, да что ты делаешь? Дим?! — я пытаюсь отстранить парня, но получается у меня это не с первого и не со второго раза.
— Да подожди ты, Мили. Это так забавно смотреть, как парень, обманувший тебя, сейчас в чем-то обвиняет.
На миг я вспоминаю слова Германа. Те самые, которые он говорил своей девушке, разговаривая с ней по телефону. И которые я услышала, после этого послав его к чертям собачьим.
Слова о том, что он останется без работы, разорвав со мной отношения по-плохому. Знал гад, чувствовал. А действительно… Получается, что он оказался прав. Многое зависит от меня. Германа заменить смогут, а вот меня вряд ли. В самых редких случаях. Если я сама откажусь, например.
— Дим, прекрати. Люди на нас смотрят, — проговариваю я тихо, но очень твердо. — Пусть орет сколько влезет. Мне до одного места. Пойдем.
Беркутов отталкивает Германа, но уходить не собирается. Я сжимаю его ладонь, и он, воспользовавшись случаем, переплетает наши пальцы, намекая на то, что мы вместе.
— Мне что попало говорила, обзывала всеми словами. А сама так быстро этого нашла? — Афанасьев кивает на Диму. — Понятно, конечно, почему всегда всюду впихивали, хоть другие девчонки были гораздо круче и красивее тебя. А не бревно, как ты.
Он намекает на то, что меня из-за Дима все хотели? Или, быть может, это Сергей Владиславович старался? Ни черта не понимаю, но это неправда.
Всего лишь мгновение. Дикий рык. Не пойму чей. Зажмуриваюсь, делая шаг назад. Крики… А потом чувствую, что меня кто-то обнимает за плечи. Открываю глаза и вижу лежащего на полу Германа. Лицо у него в крови. А рядом Беркутов.
— Теперь пойдем, — тяжело дыша, выдает Дима. — Сукин сын! Впредь сто раз будет думать, прежде чем обвинять тебя в том, чего нет на самом деле. Он и сам это прекрасно знает. Хотел больно сделать? Но самому стало невыносимо! Сдохни! — проворчав сквозь стиснутые зубы, тянет меня к двери.
Я слышу за спиной перешептывания. Вижу Соню, которая не сводит с нас глаз, закрыв рот ладонью. Вижу коллег, которые в недоумении и немного в шоке оттого, что я выхожу из агентства, взяв за руку сына нашего босса.
Едва мы оказываемся снаружи, я сразу же втягиваю носом воздух глубоко в легкие, снова зажмуриваюсь.
— Отпусти, — прошу я, но хватка железная. Дима даже не собирается отстраниться. — Дим, отпусти, — прошу тверже, заглянув в его глаза.
— Почему? Пойдем в машину.
— Нет, я на своей. Точнее, маминой, — услышав неподалеку знакомый голос, я замолкаю. Поворачиваю голову в сторону и замечаю дядю Эмиля, разговаривающего по телефону. Он разглядывает нас с Беркутовым прищуренным взглядом. — Черт!
— Он нормальный мужик, — произносит Дима.
— Нормальный, — подтверждаю, вспоминая племянницу. Если бы не дядя Эмиль,
