белой футболке и голубых джинсах выглядит непозволительно шикарно.
— Ты что творишь?! — повторяю вопрос, — хочешь, чтобы меня хозяйка из квартиры вышвырнула?
— Здесь орать будешь или в машину сядешь? — спрашивает невозмутимо.
— Зачем приехал?
— Садись, — кивает на тачку.
— Пф-ф…
Обхожу машину спереди и сажусь на переднее пассажирское.
— Мы можем отъехать хотя бы за угол? — прошу, глядя на то, как бабули с лавки встали, чтобы лучше видно было.
Макс сдает назад и, выехав со двора, паркуется у торца соседнего дома.
— Итак, я повторяю вопрос, что это было? — поворачиваю к нему голову и складываю руки на груди.
Он тоже разворачивается ко мне всем корпусом, одну руку кладет на руль, вторую на спинку моего сидения, и заламывает бровь.
У меня тут же дыхание сбивается, сердце, колотясь быстро — быстро, качает кровь крохотными дозами и буквально заставляет хватать меня воздух губами.
— Ты написала, что заболела и после этого не брала трубки и не отвечала на сообщения. Скажи спасибо, что Скорую сразу не вызвал.
— Да, не болею я!
— Почему тогда со всеми не пошла?
— Не захотела! Отдохнуть решила! — выдаю, с содроганием вспоминая сегодняшнюю уборку.
— Или они тебя просто не позвали?
Врезаемся друг в друга взглядами. От столкновения, клянусь, воздух в салоне искрит. Я мысленно четвертую его. Он — судя, по кровожадной улыбке, душит.
Мои лицо и шея горят огнем.
— Что. Тебе. От. Меня. Надо?!
— Не могу дождаться, когда ты с ума меня сводить начнешь.
— Да, подожди ты, Жанна! Не дергайся, — бурчит Марина, прихватывая булавками платье от костюма Эльзы.
Дергает за ткань на пояснице и случайно укалывает меня иглой. Я подскакиваю на месте.
— Ай!.. Блин!.. Осторожнее!
— Прости… — пугается Маринка и зачем-то дуть начинает.
Потерев пальцами кожу через синтетическую ткань, я снова поворачиваюсь к ней спиной.
— Долго еще? У меня уже ноги затекли так стоять, — начинаю вредничать.
Я все еще злюсь на подруг за обман, в особенности на Марину, которая в нашей конфронтации с Эммой раньше всегда занимала мою сторону. Что произошло сейчас, почему все изменилось, я не знаю.
— Немного еще… — бормочет, удерживая булавки губами, — еще длину убрать надо.
— А-а-а!..
— Не шевелись!
Замираю. Даю возможность Маринке все сделать, а потом осторожно, с ее помощью, снимаю с себя платье.
— Подожди, не одевайся, — просит она, — там еще костюм Верты.
— Боже!..
Маринка уходит за костюмом, а я, обняв себя руками, нетерпеливо постукиваю ногой. Дверь открывается, она входит в кабинет быстрыми шагами и протягивает мне что-то типа камзола.
— Лосины там трикотажные, и шапка тоже регулируется, а это нужно примерить.
Тяжело вздохнув, начинаю его надевать.
— Как к родителям съездила? — спрашиваю как бы между прочим, — или они к тебе приезжали?
— Что?.. — вскидывает на меня взгляд и, густо покраснев, сама же сдает себя с потрохами.
— Праздник какой-то был? Или просто так? — продолжаю я.
Та молчит какое-то время, бесцельно голубую ткань ощупывает и губы свои грызет.
— Тебе Аня рассказала, да?.. — шепчет еле слышно.
— Нет.
— Откуда знаешь? Сама догадалась?
— Я ж не дура, Марин…
Проведя ладонью по лбу, она судорожно втягивает в себя воздух. Ведь хорошая девчонка, справедливая, правильная, сердобольная. С каких пор с друзьями так поступать стала.
— Это все Эмма… — говорит тихо, — она еще накануне сказала, что пойдем в крутой клуб с Кириллом и его другом Тимуром.
— И попросила мне ничего не говорить?
— Потребовала, — округляет Маринка глаза, — сказала, что ты не умеешь себя вести на людях.
— Я не умею?.. Очень интересно, а что же такого я делаю на людях? Пукаю?.. В штанишки писяюсь? Или сморкаюсь в рукав?..
— Что она постоянно за тебя краснеет… — договаривает еще тише.
Ну, примерно так я и думала. Эмма боится, что из-за меня однажды ей вовсе запретят появляться в приличном обществе, если так можно назвать отвязные вечеринки, где пьют, курят и сосутся при всех.
— Ты, выходит, тоже так думаешь? — смотрю на нее сверху вниз, пока она, сидя на корточках у моих ног, втыкает булавки в ткань.
— Нет!.. Вернее, если честно, ты, действительно бываешь иногда резка, но ведь… они сами тебя вынуждают.
— И почему же тогда ты послушалась Эмму?
Маринка опускает глаза. Зажав ткань на моем боку двумя пальцами, скрепляет ее булавкой и поднимается на ноги.
— Она сестра Кирилла, Жан… ты же сама должна понимать… — проговаривает на грани слышимости, никак не рискуя посмотреть мне в глаза.
— Боишься остаться без работы? Ты серьезно думаешь, что у нее такое влияние на брата?
— Ну… она говорит, что он во всем слушается ее…
Маринка либо глухая, либо слепая, либо просто недалекая, если считает, что Эмма имеет на брата какое-то влияние. Да, они нормально общаются, но на моей памяти он не поддержал ни одной ее инициативы, забраковал оба ее сценария праздников и до сих пор не доверяется переговоры с заказчиком.
Так что, она для него лишь послушный исполнитель и звено между ним и нами, без которого его бизнес точно не развалится.
— И решила, если она попросит его, он тут нас всех уволит? — усмехаюсь я.
Маринка подавленно молчит. Жестом руки велит мне снять жакет, забирает его и тяжело вздыхает.
— Клуб какой-то крутой, — говорит тихо, — мне не понравилось, — понятно, что Эмма себе парня богатого ищет, а мы-то тут при чем?.. Они все смотрели на нас, как на обслугу. Один даже сказал, принести ему пива.
— И ты принесла?
— Нет… спряталась от него, — бормочет Маринка, — там еще этот был, который олигарх…
— Данилов?.. — подсказываю я, невольно застыв на месте.
— Да, — понижает голос, — пришел с какой-то дылдой, почти с него ростом, а через полчаса исчез куда-то.
— А дылда?..
— Там осталась, но… потом тоже пропала.
Ого! А магнат, оказывается, не свободный.
По плечам, рукам и спине от затылка колючие мурашки расползаются.
— Странно, да?
— Ага… Мне кажется, наша Эмка понравиться ему хочет. Лебезит, в рот заглядывает… — проговаривает быстро, оглядываясь по сторонам, — сообщения ему наяривает…
— Ты откуда знаешь?
Боже, меня вообще не должно это интересовать. Но я стою в одних трусах и лифчике посреди кабинета и не дышу, в ожидании ее ответа.
— Он сам вчера сказал при всех, что она заспамила его телефон. Жесть, да?..
Да, Данилов просто Мистер Тактичность.
— Она обиделась?
— Нет! Перевела все в шутку, — хмыкает, многозначительно играя бровями, — Жан, ты прости меня, пожалуйста, но не сдавай меня Эмме!..
— А что тебя сдавать?.. Я сама догадалась.
Маринка вроде успокаивается. Аккуратно складывает костюм в пакет и выходит из кабинета,
