Скорее за стол! Пообедаем, отметим, поговорим-расспросим!
Шестеро взрослых, молча, со смешанными чувствами наблюдали, как Зинаида наворачивает вторую порцию жареной курицы с картошкой. Доев, ребенок чинно положил вилку на пустую тарелку и произрек:
– Що я вам скажу, мама, за вашу еду, таки вам надо учиться готовить!
Повисла тишина, сопровождающая процесс осмысления взрослыми высказанного наставления, а затем взрыв безудержного хохота, папа чуть со стула не упал, вовремя подхваченный мамой.
И как они начали смеяться этим вечером, так и продолжали еще недели две-три, выслушивая Зиночкины высказывания в этническом одесском стиле, с обращениями во множественном числе к родителям, с «и» вместо «ы», пока она не переучилась заново говорить на московско-русском диалекте.
В школе наблюдалась приблизительно та же картина.
Первого сентября Антонина Михайловна, увидев двух поправившихся, загоревших крепышек, улыбнулась приветливо и поинтересовалась, где девочки отдыхали.
– Так у Одессе, – ответила Рита.
После первого, вводного урока вторым шла математика. На вопрос учительницы классу, сколько будет тридцать шесть разделить на три, Зинаида Ковальчук, привыкшая к шумной многочисленной одесской семье, не утруждающейся особым политесом, громко, на весь класс, сообщила:
– Таки двенадцать! И що тут думать, я вас умоляю! – и для убедительности пожала плечиками. – И успела перехватить локоток Ритули, летящий ей в ребра, тем же нетихим голоском предупредив: – Не делай телесных движений, Риточка!
Фраза, которой разрушительное дитятко останавливала вся южная родня.
– Я только хотела тебе напомнить, Зиночка, що у Москве так не разговаривают! Ми же не на Привозе, ей-богу! – ни на децибел не тише подруги заявила Риточка.
Беседу барышеньки вели, как на том самом пресловутом Привозе: мало обращая внимания на окружающих и обстановку вокруг. Антонина Михайловна прихлопнула рот ладошкой, не глядя села на стул и начала трястись в беззвучном смехе.
Одесса стала второй родиной для Зинули, девчонки проводили там все летние каникулы, а «паровозом» и родители, и бабушки-дедушки Зины, ставшие одной семьей со всей многочисленной родней Риты.
Почему-то в тот момент, когда мужчина в темноте медленно протягивал к ней руку, она не видела и не слышала этого движения – чувствовала! Он еще не дотронулся, а она его чувствовала. И в этот короткий миг до прикосновения она ярко-ярко, как вспышку, вспомнила свое знакомство с Риткой, и тот все в ее жизни изменивший вторник, и это непередаваемое чувство свободы, когда она сделала свой выбор! Это яркое ощущение Зиночка запомнила навсегда!
И Одессу вспомнила, и как папа ее не узнал, и как она выкала родителям, вернее, «викала»…
И вспомнила, потому что сейчас второй раз в своей жизни пережила нечто подобное – ощущение полной свободы!
И улыбнулась.
Он коснулся кончиками пальцев ее плеча, она почувствовала это прикосновение даже через одежду многослойную.
– Вы улыбаетесь, – не спросил, утвердил он.
Не видел, знал.
Как и всякое иное происшествие, притягиваемое любимой подругой на голову и остальные жизненно важные части тела, а также движимое и недвижимое имущество Зинули, все начиналось, как водится, с благих намерений и, казалось бы, невинной просьбы.
– Зинуля, радость моя, выручай! – запричитала Ритка, стоило Зине ответить на призыв мобильного телефона. – У меня полный завал! Ты же сегодня выходная?
– Здравствуй, подруга моя, Рита, – спокойно ответила Зинуля. – Да, у меня сегодня выходной, заметь, законный первый полноценный за полгода, и предполагалось, чтобы выспаться!
– Ну, Зиночка-а-а! – с умоляющими нотками в голосе тянула Ритка.
– И что на этот раз? – вздохнув, сдалась Зинаида.
– Мне надо показать квартиру клиенту и в это же время еще одну квартиру другим клиентам! Произошла накладка по времени.
– Так, и каким боком я к твоей риелторской деятельности? – зевнув, еще не проснувшись до конца, выясняла диспозицию помощи Зина.
– Я уговорила вторых клиентов передвинуть показ на полчаса, этого только-только хватит, чтобы доехать до них, а ты проведешь первый просмотр! Я тебе на две страницы написала инструкцию, что и как рассказывать про квартиру, все до мелочей. Я вас с клиентом запущу, в общих чертах покажу, отдам тебе ключи и умотаю! А ты его не спеша проведешь по квартире, покажешь, на все вопросы ответишь, и все!
– Твое «и все!» – это неизменный выстрел стартового пистолета для забега неприятностей! – сразу же проснулась от «магического» словосочетания Зинуля, села на кровати и прикинула в уме несколько вариантов возможных в такой ситуации напастей, имеющих реальный шанс приключиться с ней.
– Зинуль, меня же рядом не будет, я сразу убегу! Так что все обойдется!
– О-хо-хо! – не поверила Зинаида. Но куда деваться! – Ладно, говори адрес, заполошная! И во сколько надо быть? Весь сон перебила, а я так настроилась выспаться, полениться!
– Зиночка, ну, прости, ну форс-мажор случился!
– Форс-мажор, как тебе самой известно, – это твоя суть, плоть и кровь и жизненное кредо, так что нечего на него пенять!
– Это ты ругаешься? – уточняла степень раздражения подруги Ритка.
– Это я ворчу, вылезая из кровати. Не морочь меня! Мне бы собраться и сообразить, как это сделать!
– Все, все! Пиши адрес, встреча в двенадцать! – Продиктовав адрес и объяснив, как лучше добраться, Ритуля временно попрощалась. – Целую-расцелую, спасительница ты моя!
– А это мое жизненное кредо, – вздохнула скорбно о своей планиде Зинуля.
Зинуля решила, что ну его на фиг, не поедет она на машине – крутиться по центру, пока приткнешь где-нибудь свое автотранспортное средство в узких дворах, не меньше получаса потеряешь, да и ходить полезно. К тому же, посмотрев карту в компьютере, она выяснила, что от метро до искомого дома минут пять, ну, максимум семь ходьбы. Вот и прекрасно, прогуляемся!
Неугомонная подруга давала указания по сотовому, с вынужденной паузой, пока Зина ехала в метро, и требовательным звонком-продолжением, как только она вышла из его дверей:
– Зинуля, ничего сложного, шпаргалка у тебя будет, там все до мелочей расписано. Клиент спокойный, уравновешенный, вообще классный мужик, под сорок, разведенный, мечта любого риелтора. Его в Москву перевели на повышение, не то в министерство, не то на фирму какую, не помню, где-то записывала, но это не главное. Главное, что жить теперь ему предстоит в Москве, вот он квартиру и покупает. Он, может, эту и не выберет, это всего вторая квартира, которую я ему показываю, да еще в другом агентстве ему что-то предложили. Но квартирка, скажу я тебе, класс! Такая уютненькая, и месторасположение дома замечательное – тихий центр, окна на сквер выходят, а ремонт там!.. Сама увидишь! Ты покажешь, расскажешь, свет везде выключишь, закроешь, и все дела! Я потом… – На этом Риткин телефон разрядился.
