Алли застонала, приподнимая бедра ему навстречу, отзываясь на каждое движение.
- Господи... ты меня убиваешь, - он скользнул открытым ртом по горлу Алессандры к глубокому треугольному вырезу, губы неустанно ласкали ее кожу. Одежда внезапно начала раздражать. И не желая тратить время на раздевание, он рванул ткань, обнажая идеальные груди, прикрытые черным кружевом.
У него перехватило дыхание.
- Гребаный ад. Ты прекрасна, - он провел кончиками пальцев по краю кружева бюстгальтера, затем накрыл грудь ладонями. Их тяжесть идеально заполняла его руки. Опустив голову, он накрыл губами шершавое кружево и прикусил напрягшийся сосок. С ее губ сорвался мягкий вздох.
Руки ее вцепились в его спину, притягивая его ближе, пока он продолжал атаковать ее пронзительными ощущениями.
Он оттянул в сторону кружевную чашечку и пососал напряженную вершинку груди. Дерьмо, на вкус она была просто фантастической. И он готов был поспорить, что будет еще лучше, когда однажды его язык будет проникать в нее, пока она не разлетится на кусочки от прикосновений его губ и языка.
Раздавшийся звонок телефона был подобен удару грома.
Алессандра напряглась.
- Не обращай внимания, - он вновь захватил ее рот медленными, дразнящими, лижущими движениями, и она раскрыла губы, приглашая его проникнуть глубже. Она была здесь, с ним. Она принадлежала ему.
Второй звонок.
О, ради гребаного Бога.
- Прекрати, - Алессандра выгнулась, отворачиваясь. Она запыхалась, губы опухли от его безжалостных поцелуев.
- Собираешься заставить меня умолять, как тогда? Ибо я буду умолять.
К черту гордость. Он должен выбросить эту женщину из головы раз и навсегда. Он переключился на другую грудь, резко втягивая сосок между зубами.
- Я не могу, - она сильно толкнула его в грудь и выбралась из-под его тела.
Хадсон встал и, выругавшись, оправил одежду.
- Мне надо идти, - Алессандра запахнула платье, обошла диван и схватила сумочку, в которой все еще надрывался телефон.
Он запустил обе руки в волосы, в ожидании, пока его эрекция немного спадет.
- Скажи мне, что это не тот высокомерный болван с хреновым титулом?
Ее ореховые глаза встретились с ним взглядом, когда она уже открыла дверь.
- Этот высокомерный болван - мой жених.
Весь воздух вылетел из комнаты, как будто он оказался в вакууме.
Хадсон смотрел, как она спешит убраться отсюда восвояси. Еще долго он тупо таращился на дверь, все еще осмысливая перенесенный шок.
Ему лучше отпустить ее.
Он должен отпустить ее.
Но он уже знал, что не собирался этого делать.
Алли задавалась вопросом, почему вдруг ее отец предложил встретиться за ужином в его загородном клубе Норд Шор вечером в среду. Ричард едва обмолвился с ней парой слов... и с ее матерью тоже, если уже на то пошло. Вместо этого он весь вечер обсуждал с Джулианом бизнес.
Виктория, кажется, не возражала. Она была слишком занята, посвящая Алли в свежие сплетни, чтобы уделять внимание своему мужу или будущему зятю. Алли надеялась обсудить распределение прибыли, но ее мать была в клубном настроении, не говоря уж о том, что выпила три бокала вина, а это означало, что любой разговор, касающийся мира благотворительности, придется отложить до утра.
Алли смотрела, как мать осматривает столовую, зеленые глаза скользят от одного столика с льняной скатертью к другому. Она знала, что очередной скандал или сплетня, которыми захочет поделиться ее мать, не заставят себя ждать, хоть и не представляла, что еще осталось необсужденным. Она уже выслушала про каждую пластическую операцию на носу и подтяжку лица. Она знала, чьи дети собирались отправиться в Лигу Плюща, и чьи были бы в тюрьме, если бы не команда дорогущих адвокатов. Ее ввели в курс каждого назревающего развода и сообщили, кто собирается ложиться в клинику на реабилитацию, хоть они и называли это "восстановление".
Когда официант убирал со стола тарелки, Виктория наклонилась к Алли.
- Позор какой.
- Какой позор, мама? - Алли презирала сплетни, но знала, что игнорирование комментария не остановит ее мать. Только рассердит. Иногда было проще подыгрывать.
- То, что случилось с Дженнифер.
Алли мысленно пробежалась по списку так называемых друзей матери и выбросила белый флаг.
- Дженнифер?
- Дженнифер Ларсон, - Виктория выгнула идеально очерченную бровь. - Наша официантка.
- Дженни Ларсон? - Алли повернулась, чтобы глянуть через спинку своего удобного кожаного кресла и заметила молодую блондинку, несущую стопку грязной посуды по направлению к клубной кухне. - Дженни здесь работает? - спросила она, повернувшись обратно к столику.
- Ты, наверно, думаешь, что ее мать могла бы проявить гордость, - Виктория цокнула языком. - Но их активы заморожены...
- Что? - спросила Алли чуть громче, чем намеревалась. Джулиан и отец оторвались от своего разговора. Отец нахмурился, прежде чем вернуться к тому, что они так увлеченно обсуждали.
- Алессандра, в самом деле, ты вообще слушаешь, о чем я говорю?
- Конечно. - Ну, иногда. - Я просто не помню, чтобы ты говорила о том, что активы Ларсонов заморожены.
- Этим они обязаны Берни Мэддофу, - усмехнулась ее мать. - Теперь сначала замораживают, а потом уже проводят расследование.
Алли откинулась в огромном кресле. Дженни Ларсон, ее партнер по лабораторным работам на химии в старших классах, теперь обслуживала столики в клубе. Ее столик. И она даже не заметила.
Виктория потянула за бокалом мерло и кивнула сногсшибательной блондинке, проходившей через столовую.
- Спорю на свой Мерседес, что это ожерелье - подделка, - пробормотала она, делая глоток вина.
Алли слышала достаточно. Она мысленно приглушила мать, обращая свое внимание на другой конец стола.
Ее отец все ближе склонялся к Джулиану.
- Мы передвинем расписание, - сказал он.
- Мы знаем, кто это? - Джулиан не отводил взгляда от ножки бокала для вина, которую крутил между пальцев.
- Нет, очевидно, оффшорные компании, - отец допил джин с тоником. Обычно он выпивал одну порцию и затем переключался на вино, подаваемое с ужином. Впрочем, не сегодня. Сегодня это был уже третий его коктейль. - Нам придется закрыть сделку раньше, чем ожидалось.
- Это потребует ликвидации дополнительных активов. Я могу обсудить это со своими адвокатами, когда буду в Нью-Йорке на восьмое.
Восьмое? Они строили планы на восьмое. По крайней мере, Алли так показалось. Она собиралась спросить, когда заметила глубокую складку между бровей отца.
