– Да, мама, это я. Жива, здорова и в полном порядке. Буду у вас к семи, так что не гоняй Харрисона зазря.
Прошлый обед в родном доме закончился почти скандалом, и Кэт вовсе не жаждала снова видеть мать.
Сегодня она проснулась поздно. Ее опять полночи мучил все тот же кошмар. Кэт снова попыталась заснуть без таблеток, о чем очень скоро пожалела.
Этот сон имел новый сюжет. В нем не было ни людей без лиц, ни мокрого песка. Но там был ее отец. Он что-то шептал ей, подзывая к себе. Она пыталась подбежать к нему, но почему-то не могла. А потом появился незнакомец в капюшоне и потащил ее прочь от места, где лежал отец.
Так, как почти шестнадцать лет назад это случилось на самом деле.
Для Кэт тот человек по-прежнему оставался загадкой – и в снах, и наяву. Она лишь помнила, что сначала он крепко держал ее, не пуская к отцу, а потом бесследно исчез. Кэт пыталась рассказать полицейским и матери о невысоком незнакомце, чье лицо скрывал капюшон. И полиция, и Ева Лейн считали, что у нее произошло временное помрачение рассудка. Просто инстинкт самосохранения заставил ее броситься бежать с того страшного места, где пятеро подонков расправлялись с ее отцом.
Впоследствии Кэт больше не пыталась рассказывать матери о своем странном спасителе. Насколько она сама понимала, это был мальчишка ненамного старше ее. В реальном мире он как сквозь землю провалился, однако никуда не ушел из подсознания Кэт. Там он по-прежнему упрямо старался увести ее подальше от отца.
Через полтора часа, усталая и подавленная, Кэт сидела у матери за обеденным столом. Она пыталась хоть как-то ослабить чудовищное напряжение, разлитое по всей столовой. Тщетное занятие; эта атмосфера установилась с того самого дня, когда Кэт подала заявление в Артур-Килл. Мать демонстрировала полное равнодушие ко всему, что касалось преподавания в стенах тюрьмы. Стараясь не обращать на это внимания, Кэт с энтузиазмом рассказывала матери и Харрисону – мужчине, с которым мать жила последние десять лет, – о том, какие у нее старательные взрослые ученики и какие успехи они сделали меньше чем за месяц. Например, Сэм. Его проза настолько поэтична, что Кэт хочется плакать от гордости.
Кэт говорила о воодушевлении, которое может ощутить только учитель, когда ученики понимают предмет и по-настоящему интересуются им. Все это время ее мать презрительно усмехалась, даже не пытаясь скрывать свою позицию.
Кэт любила мать и добросовестно пыталась понять ее точку зрения. Увы, взгляды Евы Лейн строились исключительно на предрассудках относительно преступников и о том, как следует поступать с этими двуногими скотами. Кэт изо всех сил старалась развеять материнские страхи. Умоляла хотя бы на несколько минут попытаться взглянуть на все это под другим углом. Напрасно. Сама мысль о том, что ее дочь находится рядом со столь опасными субъектами, не говоря уже о преподавании им литературы, вызывала у Евы желудочные спазмы.
Доводы, приводимые матерью, были полны нетерпимости и очень бедны логикой. Кэт пыталась с ней спорить, доказывая, что люди в ее тюремном классе вовсе не похожи на подонков, шестнадцать лет назад убивших удивительного мужчину – ее отца и мужа матери. После сеансов психотерапии, где подробно обсуждались такие страхи, Кэт удивлялась, с какой легкостью она находит аргументы.
И тем не менее, вопреки всем усилиям Кэт, сегодняшний обед у матери, как и предыдущие, обернулся угрюмой и унылой тратой времени. С трудом выдержав пару часов, Кэт уехала: ей-де нужно проверить домашние задания и подготовиться к занятиям.
Дома Кэт сбросила туфли, мечтая поскорее завалиться на диван. Глядя на мигающий индикатор автоответчика, достала из холодильника бутылку белого вина и взяла бокал побольше. После обеда в родном доме Кэт нуждалась в хорошей порции выпивки. Устроившись с бокалом, она включила запись.
«Добрый вечер, мисс Лейн. Это Энтони Уорд. Хочу заранее предупредить, что завтра у вас появится новый ученик. Он… У него трудный характер, но я уверен, при вашем благотворном влиянии он станет другим. Подробности объясню утром. Желаю приятно провести вечер».
Кэт смотрела на автоответчик. Новый ученик? С трудным характером?
– Ваше здоровье, мистер Уорд, – пробормотала она, отхлебывая вино.
«Привет, Лейн! – раздался из динамика возбужденный голос Бет. – Ты узнала, кто это? Да, это я. Хочу тебе напомнить: очень скоро мой день рождения, а значит, будет вино и разные вкусности… Подожди, я тебе про вино сказала? Кажется, да. Подробности пришлю эсэмэской. Позвони мне».
Кэт смеялась, потягивая вино.
После тягостного обеда у матери день рождения Бет – это как раз то, что ей нужно.
* * *
– Всем доброе утро!
Кэт улыбалась, глядя, как ее ученики рассаживаются по местам.
– Доброе утро, мисс Эль, – зевая, прорычал Райли. – Можно сделать вам комплимент?
– Можно, – ответила Кэт, стараясь своей улыбкой показать ему пределы допустимого.
– Вы сегодня потрясающе выглядите. – Райли улыбнулся плотно сжатыми губами.
– Спасибо, Райли.
Кэт раздала ученикам тетради, где они писали сочинения на тему «Мои любимые места», и дала несколько минут на чтение ее замечаний.
– А что значит – «не вполне соответствует теме»? – спросил Кори, сидевшей у дальней стены.
Кэт подошла к нему:
– Это значит, Кори, что мне совсем не интересно читать о каждой вашей победе и об оценках по десятибалльной шкале, которые вы выставляли своим женщинам. И вот такие перлы мне тоже не интересны… – Она взяла его тетрадь с сочинением, пробежала глазами строчки. – Например: «Ее рот был, как пустота».
Кори громко расхохотался. Его волосы, заплетенные в африканские косички, подпрыгивали, как черные змейки.
– Это ж мое сочинение, а не ваше, – попытался он возразить. – По мне, так очень даже прикольно.
– Придурок ты, – пробормотал Джейсон, мгновенно погасив улыбку на лице Кори.
– Джейсон! Вы в классе, – напомнила ему Кэт, чувствуя, что так просто это не закончится.
Кори ответил цепочкой цветистых ругательств, после чего лягнул спинку стула, на котором сидел Джейсон:
– Долбаная ты задница!
– Эй! – крикнула Кэт. По ее спине бежали мурашки. – Еще раз напоминаю всем: вы находитесь в классе. И у нас, между прочим, урок литературы.
– Что ты сказал? – угрожающе прошипел Джейсон, будто не слыша Кэт. Он поднялся с места и повернулся к Кори. Рядом с ним Кэт ощущала себя гномом. – А теперь повтори свою блевотину, – потребовал Джейсон. – Только в глаза мне смотри, ублюдок недоделанный. Что, слабо́?
– Эй! – уже громче крикнула Кэт, снуя между ними.
Кори тоже встал. Он был почти одного роста с Джейсоном, не мускулистый, но жилистый. Его темная кожа блестела под яркими трубками дневного света.
