К обеду ее замутило от волнения и тягостных предчувствий. Ни Ленка, ни Дима не звонили.
– Что, залетела? – хищно поинтересовался папа, пристально вглядевшись в перевернутую физиономию любимого чада.
– Нет, – буркнула Вика. Ссориться с отцом не было ни сил, ни желания. Тем более что в ближайшее время могли понадобиться его знакомства в милиции.
– А чего рожа такая синяя? – усмехнулся Николай Сергеевич.
– Не выспалась.
– Ну-ну. Если залетела, лучше сразу скажи. Я тебе рожать без свадьбы не позволю. Мне внуки из подола не нужны. Либо девай куда хочешь, либо сдавай женишка, мы его заломаем и объясним, что к чему.
В том, что папа заломает и объяснит, Виктория не сомневалась.
Дима позвонил тогда, когда она уже совершенно отчаялась.
– Ты? – выдохнула Вика, подавившись заготовленной речью.
– Я, – весело подтвердил он и добавил: – А чего пауза такая драматическая? Это ты мне обрадовалась, или я не вовремя?
– Ленка где? – выпалила Вика.
Дмитрий впал в задумчивость, после чего радостно выдал:
– Ленка, это такая здоровенная пьяная деваха с потрясающими сиськами?
– Не такие уж они у нее потрясающие, – немедленно обиделась Вика.
– Не скажи. Я такие раньше только в кино видел.
– Ясно. А вчера тебе их показали наяву. Ну и как? Чувствуешь себя счастливым? Ленка где-то рядом?
– Ты обиделась? – рассмеялся Дима. Так искренне смеются только люди с кристально чистой совестью.
– Где эта кобыла? – крикнула Вика. – Ее тетка ищет. В состоянии, близком к инфаркту. А я не знаю, что говорить.
– Солнышко, да я понятия не имею, где твоя подружка. Если с Вадиком уехала, то, наверное, до сих пор у него. Вадик меньше двух дней подряд не пьет, девушка твоя тоже, похоже, выпить не дура, поэтому они, скорее всего, пришли к консенсусу.
– Ленку надо вернуть тетке, – заявила Вика. – Иначе старуха сведет меня с ума. Пусть лучше племянницу свою доводит. Я полдня тут ее хороню, а она, оказывается, пьет! Какая наглость!
– Так, может, и не пьет. Может, и правда померла уже, – неудачно пошутил Дима, снова вогнав Вику в ступор.
– И часто у тебя случаются сомнительные приступы остроумия? – процедила она.
– Редко. Я тупею, когда стесняюсь, – абсолютно серьезно отрапортовал Дмитрий. – Можно я за тобой заеду? И мы вместе отправимся вызволять твою подружку. Это же повод встретиться?
– Повод, – подумав, согласилась Вика. – Но потом ты отвезешь меня домой. И все.
– Как скажешь, – хмыкнул Дима. – Только у меня дома неубрано. Ничего?
– Через сколько ты приедешь? – проигнорировала очередной всплеск его остроумия Вика.
– Уже лечу!
Дверь квартиры Вадима навевала на мысль, что Ленка с выбором не ошиблась. Кожаная обивка с золотыми гвоздиками и тяжелой позолоченной ручкой в виде львиной лапы. Из-за дверей доносились звуки разухабистого шансона.
Дмитрий нажал кнопку звонка, стилизованного под женскую грудь, и приник ухом к двери. Кроме надрывной песни про нары, никаких других звуков из квартиры не доносилось.
– Спят, наверное, – предположил он и деликатно попинал косяк.
Как известно, деликатность хороша лишь в общении с девушками. Чтобы попасть в квартиру к сильно выпившему товарищу, следует оставить дипломатию для джентльменов. В течение двадцати минут Дима лягал двери, как взбесившийся мустанг, а Вика, презрев смущение, терзала кнопку звонка, периодически трубно завывая в щель:
– Ленка, ты там?
– Фулюганы! – прошамкал из-за соседней двери склочный старческий голос. – Вот я милицию вызову.
– Нас уже вызвали! – утешил соседку Дима. – А что, бабушка, ночью-то сосед ваш хулиганил? Музыка играла?
– Приперся заполночь с шалавой, включил своих уголовников, и все.
– Что – все? – испуганно воскликнула Вика. – Двери-то откройте!
– Все – это значит все. Пьют и развратничают. А двери я не открою. Может, вы и не милиция вовсе. А у меня ценности в доме. Пенсию вчера выдали.
– Вы бы, бабуля, про пенсию-то первым встречным не рассказывали, – намекнул бдительный Дмитрий.
– Так вы ж милиция! – торжествующе каркнула бабка. – Или нет? Кстати, у нас на прошлой неделе мужик из соседнего дома водкой паленой отравился. Может, и этот бугай наконец на кладбище переедет. Как думаете, мне как соседке его жилплощадь положена?
Беседа зашла в тупик. Вика приготовилась плакать, но тут заблаговременно похороненный сосед подал голос:
– Кто стучится в дверь моя? Видишь, дома нет никто! – И радостно заржал собственной шутке, гремя замками.
В домашнем костюме, состоявшем из семейных трусов с божьими коровками и гигантских клетчатых тапок, Вадик оказался менее презентабелен, нежели накануне в клубе. Он был тощий, волосатый и кривоногий. Но физиономия у него оказалась очень даже смазливой, и щетина ее не портила.
– Ленка где? – двинулась на него Вика, которой не терпелось высказать подруге все, что накипело, и вернуть блудницу на растерзание тетке.
– Ленка – это кто? – озадачился Вадим и жалобно уставился на Диму.
– Грудастая такая, мы ее тебе вчера в машину сажали.
– Может, я ее там забыл? – испугался Вадик. – И она замерзла? Меня посадят?
– Соседка видела, как вы вместе в квартиру заходили, – сообщила Вика. – Где она?
– Давайте вместе поищем. – Вадик перестал веселиться и трусливо протолкнул гостей в глубь апартаментов.
Квартира была чистой и шикарной. Судя по обстановке, деньги у нового Ленкиного знакомого имелись. А вот имелась ли посреди всего этого великолепия Ленка, оставалось под вопросом.
– О! – протяжно донеслось из глубины помещения в Димином исполнении.
Вика с Вадиком ринулись на звук.
Ковальчук все же находилась там. Даная расплакалась бы от зависти, глядя на Ленку в бело-золотой спальне. То ли у Вадика были проблемы со вкусом и с мерой, то ли он таким образом вкладывал капиталы, но золота в комнате было, как навозных мух на колхозном дворе. Вензеля, завитушки, просто здоровенные блестящие шайбы, рамы и, как апофеоз всего этого великолепия, массивная золотая люстра с каскадом хрустальных висюлек. Под люстрой и возлежала в позе куртизанки абсолютно голая Ковальчук. Нереальность картины нарушал лишь ее молодецкий храп, иначе комната была бы похожа на декорации к костюмированному средневековому представлению.
– Ух ты, что у меня есть! – восхитился Вадик. – А я там, как дурак, сплю! Один!
– Продолжайте в том же духе, – процедила Вика и бесцеремонно потрясла Ленку за полное плечо. – Девушку мы забираем.
– Шалун, – мурлыкнула Ковальчук и повернулась, предъявив собравшимся тыл.
– Не отдам, – робко возразил Вадик и расплылся в счастливой улыбке.
