Виляя бедрами, выставив вперед одно плечо, Мисси прошлась по комнате.
– Отныне я новая супермодель мадам Элизы, – с важным видом проговорила она.
Потом она повернулась к Розе и со смехом проговорила:
– Ах, Роза, если бы не ты, я никогда бы не устроилась в этот салон! Это ты дала мне совет пойти в центр, это ты дала мне пять долларов, на которые я смогла купить новое пальто! Спасибо тебе огромное, Роза Перельман! Ты моя спасительница. Если бы ты только знала, как я тебя люблю!
Роза улыбнулась и проговорила:
– Ладно, ладно, успокойся. Садись, поешь супу и расскажи все по порядку.
– Подожди! Сначала я тебе кое-что покажу. – Мисси развязала фиолетовую ленточку на пакете. – Смотри!
Она достала изящную комбинацию из тончайшего розового крепдешина и протянула ее подруге. Роза раскрыла рот от удивления. Вытерев руки о фартук, она осторожно прикоснулась к комбинации.
– Ну как? – спросила Мисси.
– Ни разу в жизни не видела такого белья, – призналась Роза. – Какая красивая вещь… Кто же может позволить себе носить такое белье, Мисси? По-моему, это даже грешно.
– Грешно? Да что же тут греховного? Ты только посмотри на эти панталоны – здесь так много кружев, что из них можно сделать штук пять воротничков! А эти шелковые чулки! А корсет – он такой легкий, как паутинка! По-моему, это просто прекрасно, дорогая Роза.
– Наверное, ты права, Мисси. Я хотела сказать, что грешно надевать такое белье ради мужчин.
Мисси с удивлением посмотрела на подругу.
– Знаешь, я об этом никогда не задумывалась.
– Конечно, Мисси, ты ведь чистый человек.
Роза повернулась к детям, выбежавшим из-за стола и окружившим Мисси.
– Можете смотреть сколько угодно, но не вздумайте трогать руками! – скомандовала она. – А теперь наконец садись есть, Мисси.
Роза отрезала толстый ломоть хлеба и стала внимательно слушать рассказ Мисси о ее походе в салон мадам Элизы, о швейцаре по имени Билл, о придирчивой миссис Мастерс, о роскошном зале, о карликовых пуделях, спавших на бархатной подушечке.
Мисси рассказывала, что мадам Элиза училась у самых знаменитых парижских кутюрье, но превзошла их всех; ей принадлежало несколько домов в Париже, Лондоне и Нью-Йорке, и она проводила кучу времени в разъездах между Европой и Америкой.
– Ах, Роза, – говорила Мисси, – ты представить себе не можешь, какое это ощущение – носить такое белье… Теперь я ни за что не надену эти штопаные хлопчатобумажные тряпки. Знаешь, я стояла перед зеркалом в этой чудесной комбинации, а мадам подошла ко мне сзади и распустила мои волосы. Я сама удивилась, какие они длинные. Она пришла в восторг, сказала, что я никогда не должна подстригать их. А потом, потом меня стали пудрить, румянить; губы накрасили губной помадой под названием «Фиалки Элизы» – представляешь, эту помаду сделали специально для мадам лучшие парижские парфюмеры. Я чувствовала себя очень неловко, неуютно.
Но ничего—скоро привыкну. Ах, Роза, если бы ты только видела эти туфельки с серебряными застежками… Из тончайшей кожи, на высоких каблучках… А потом, потом мне на шею надели жемчужное ожерелье…
Мисси вздохнула и с блаженным видом посмотрела на тарелку с супом.
– Знаешь, Роза, когда я увидела свое отражение в зеркале, я даже не поверила, что эта дивная красавица– я. Действительно, это была уже не Мисси О'Брайен, это была Верити Байрон.
– Так тебя будут звать? – спросила Роза, с восторгом глядя на подругу.
– Да, – кивнула Мисси. – Но это только для салона мадам Элизы. Здесь я по-прежнему – Мисси.
Виктор залаял и, помахивая хвостом, бросился к двери. Роза посмотрела на старые ходики и проговорила:
– Боюсь, что это Меер.
Она вскочила из-за стола и бросилась к стоявшей на плите сковородке.
– Меер любит, чтобы к его приходу еда была на столе.
– Ну что ж, – проговорила Мисси, собирая белье в пакет и хватая за руку Азали, – пожалуй, нам пора. Роза, дорогая, ты сможешь присматривать за Азали? Я ведь не знаю, сколько часов в день мне придется проводить у мадам. Она сказала, что рабочий день у нее ненормированный…
– Ненормированный? – повторила Роза. – Боюсь, что ты будешь пропадать там целыми сутками. Конечно, я позабочусь о ребенке – можешь не волноваться. Ах, Мисси, если бы ты только знала, как я рада за тебя. Вся эта история похожа на чудесный сон.
– Подожди радоваться, – улыбнулась Мисси. – Я ведь пока еще никем не стала.
Каждое утро Мисси с радостью бежала в салон Элизы– ей очень нравились примерки, пробные показы. Вскоре она заметила, что другие манекенщицы с завистью посматривают в ее сторону. Кроме нее в показе мод участвовали еще три девушки: блондинка Миранда, рыжеволосая Минетта, жгучая брюнетка Минерва. Мисси казалось, что она ни в какое сравнение не идет с этими красавицами, но мадам Элиза почему-то отдавала предпочтение именно ей. Казалось, она держит ее про запас, как секретное стратегическое оружие.
Элиза без конца ходила взад и вперед по салону, придирчиво наблюдая за Мисси. Когда девушка допускала какую-то ошибку, Элиза глубоко вздыхала и заставляла ее начать все сначала.
В субботу вечером Элиза лично вручила Мисси маленький сиреневый конверт.
– Это твое жалованье за первую неделю, – проговорила она, похлопав девушку по плечу. – Конечно, тебе не хватает опыта. У Барбары это получалось гораздо лучше. Но ничего страшного – скоро ты достигнешь ее высот. Самое главное, ты красивее, чем она…
Мисси с недоверием посмотрела на свое отражение в огромном зеркале – неужели она действительно такая красивая? Она до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что эта стройная девушка в изысканном наряде, с жемчугами на шее – та самая Мисси О'Брайен, которая всего месяц назад драила полы в пивной на Ривингтон-стрит. Неожиданно она поняла, на кого походила эта молодая красавица.
– Боже мой, – вздохнула Мисси. – Как я похожа на Аннушку!
Дрожащими руками Мисси раскрыла сиреневый конверт – в нем лежали четыре десятидолларовые бумажки. Она знала, что платья Элизы стоят сотни, может быть, даже тысячи долларов… Но заработать сорок долларов за четыре дня работы – об этом Мисси и мечтать не смела. Теперь она сможет вернуть Розе ее пять долларов, заплатить за квартиру, за пальто, купить Азали новые сапожки… Но даже после этих трат у нее останутся еще деньги на еду! Более того, она сможет вернуть Зеву Абрамски еще десять долларов.
Мисси рассмеялась: она представила себе, как вытянется лицо Зева при виде этих денег. Скорее бы настало воскресенье, скорее бы они оказались снова в этом уютном кафе. И тут Мисси пришла замечательная мысль: а почему бы ей самой на этот раз не пригласить Абрамски? Она ведь теперь разбогатела.
