считанные дни, его больше у меня никогда не будет.
Она, наконец, нашла что искала — ключи с брелоком, похожие на автомобильные.
— Прости меня, Кай! — она обняла его, вздохнула и тут же отпустила. — Прощай!
Она отправилась к выходу, но он схватил её за руку.
— Роб! Ты куда?
— Мне пора.
— Роб, на улице гроза, — преградил он ей дорогу.
— А на море шторм, — улыбнулась она. — Ты когда-нибудь попадал на яхте в шторм?
— Нет, и не собираюсь. И тебя не пущу.
— Это больше тебя не касается. Обещаю, я больше не причиню ни тебе ни твоим родным никакого вреда. Мы в расчёте, Кай. Прощай и будь счастлив, — она забрала руку и исчезла за дверью.
— Чёрт бы тебя побрал, Роб! — кинулся он за ней, твёрдо намереваясь затащить её в дом силой. Но её уже и след простыл.
Вымокнув до нитки, он захлопнул за собой дверь капитанской рубки. Роб дёргала какие-то переключатели, пытаясь завести яхту.
— Роб, пожалуйста! Пошли отсюда! — он перекрикивал шум ветра и бившей в стекло воды.
— Только не ной, а, — огрызнулась она. — Принеси лучше с камбуза ящик с инструментами! Там над холодильником!
Он спустился по чёртовой лестнице, отстегнул сетку, закрывающую полку.
— И какой из этих ящиков с инструментами? — выругался он вслух, снял ближайший, и по весу понял, что инструменты в нём есть.
Кай не понимал, что она делает, но Роб перебирала какие-то провода, что-то зачищала, отсоединяла, переставляла, выкидывала.
— Проклятые предохранители заржавели, — ругалась она. — Вечно с ними проблемы.
— Роб, давай починим твою яхту завтра.
— Завтра это для тебя, Кай!
И её усилия всё же увенчались успехом. Мотор долго отплёвывался, но всё же завёлся.
— Убирайся! — крикнула она, когда он помог ей отвязать швартовый канат.
— Роб, ты пьяна, — предпринял он последнюю попытку, хватая её за талию.
— Думаешь меня оштрафуют? Это мой выбор, Кай, — она смотрела на него сквозь стекающую по лицу воду. — Ты не имеешь права за меня решать.
— Но отпустить тебя я тоже не могу.
— Тогда это будет уже твой выбор.
Она вывернулась и запрыгнула в свою хлипкую посудину. Кай смотрел как медленно увеличивается расстояние между ней и шатким причалом. Эта смесь отчаяния и решительности на её лице.
— Будь ты проклята, Роберта Купер!
И он прыгнул.
На самом деле это оказалось не так уж и страшно — оказаться в открытом океане в шторм. Их утлое судёнышко кидало как щепку, но Роб явно понимала, что делает.
— Йууухуууу! — кричала она, подныривая под очередную волну.
И Кай невольно заряжался её азартом.
— Ты — сумасшедшая! — прокричал он ей на ухо.
— Я знаю!
— Мы же на хрен погибнем!
— Нет! Это слабенький шторм! Главное держаться подальше от берега! Я делала это в детстве десятки раз!
Сквозь стены воды, Кай видел огни города. Опустившаяся на побережье грозовая темнота переросла в вечер. Он не знал сколько времени они так проболтались, но ливень закончился, волны становились ниже. Шторм начал стихать.
— А как мы будем возвращаться? — он с тревогой посмотрел на красную лампочку, загоревшуюся на приборе, показывающем уровень топлива.
— Никак, — спокойно ответила Роберта и заглушила двигатель.
Стало тихо. Под его недоумевающим взглядом она сняла со стены спасательный жилет.
— Ты парень спортивный, доплывёшь, — она одевала его в спас-жилет, и ему ещё казалось, что она шутит. — Тут до берега рукой подать. Главное, только вот эту лямку обязательно пропустить между ног, иначе, слетит, когда будешь прыгать в воду, и задушишься.
Она присела и стала пристёгивать ремни. Он чувствовал её руки, щелчки карабинов. Яхта покачивалась на волнах почти незаметно.
— А ты, что будешь делать Роб? Отправишься в путешествие с пустым баком? — он улыбнулся и оглянулся на всякий случай в поисках второго спас-жилета.
— А я останусь здесь. Навсегда, — сказала она спокойно и уверенно. Без истерики. Без надрыва. Без вариантов.
Она оглянулась в окно, посмотрела на дверь.
— И тебе лучше прыгнуть за борт прямо сейчас, пока не стало слишком поздно, — словно она просто выпроваживала его за дверь.
— Это вряд ли, — покачал он головой. — Ты же понимаешь, что я тебя здесь одну не оставлю.
Он повернулся, чтобы достать второй пробковый жилет, и увидел то, на что она намекала, когда говорила про «слишком поздно». Прямо на них, стеной, конца и края которой не было видно, надвигалась огромная волна.
— Твою мать, Роберта! — рванул он к двери, схватив в охапку девушку, чтобы прыгнуть вместе с ней.
— Уже поздно, Кай! — крикнула она.
И единственное, что он успел сделать — прижать её к себе и сгруппироваться.
Их ударило с такой силой, что это утлое судёнышко должно было рассыпаться в щепки. Но оно даже не перевернулось. Вода заливалась из всех щелей, когда их положило на борт, а потом подбросило. И они ещё отплёвывались от горькой солёной воды, когда судно выровнялось. Корма заметно потяжелела. Каюты внизу заливало водой. И сейчас было самое время отсюда убираться, чтобы не уйти на дно вместе с этой посудиной.
— Пошли, — потянул он за собой Роберту.
— Нет, — она стала отползать от него спиной.
— Роб, не дури, — он протянул ей руку.
Она упёрлась спиной в стену, нащупала над головой поручень, подтянулась, встала и побежала вниз по лестнице.
— Роб! — он кинулся за ней, но было поздно.
Стоя по колено в воде, она просунула свою маленькую ладошку в разъём наручников, и зубья их хищно защёлкали, плотно смыкаясь на её запястье.
— Роб!!!
Он пытался вырвать поручень. Нашёл что-то похожее на лом, но только проломил им стену. Он ударил несколько раз тяжеленным ящиком, но только слегка его погнул. Вода прибывала слишком быстро. Невозможно быстро.
— Роб, ну зачем? — он взял её за плечи, стоя уже по грудь в воде.
— Ты был не прав, Кай. Я всё же очень похожа на свою мать. Я тоже не нашла в себе сил бороться. Прости меня. Я люблю тебя, Кай!
Она обхватила его одной рукой за шею и поцеловала. И её поцелуй, смешанный с солёной водой, стал последним, что он почувствовал.
