с мольбой повторяла:
- Не надо, Миша… не надо…
- Ты за кого боишься? За него?
Она ответила тихо, помертвевшим голосом:
- Да. За него.
Ярость ослепила Михаила. Его рука вскинулась сама собой, и он ударил Нину по щеке.
- Я не хочу тебя больше видеть, - сказал он, вытирая ладонь платком. - К Пете я заеду, и я всё объясню ему сам. Твои вещи тебе привезут домой. Всё.
Он спустился во двор. У подъезда стоял Воронин, нетерпеливо потирая руки.
- Ну, как, там они?
Михаил ничего не ответил, проходя мимо него к машине. Воронин побежал, обогнал и открыл перед ним дверцу.
- Зря, Михаил Анатольевич, ты нас не взял. Мы бы ему рыло отполировали бы.
Он ещё что-то бубнил, явно огорчённый тем, что операция закончилась так быстро и не так эффектно, как ожидалось. Михаил, глянув в зеркало, увидел, как из подъезда выбежала Нина. Она что-то кричала вслед отъезжающему «Гелендвагену», вытянув руки.
- Поехали быстрее, дел много, - приказал Колесник водителю.
- Не огорчайся, Михаил Анатольевич, - сочувственно бубнил рядом Воронин. - Все они бляди, эти модели. Давно хотел тебе сказать. Найдёшь себе ещё…
- Знаешь, что, полковник… Приедем в банк, напиши заявление. Надо тебе в отпуск. Ты, похоже, сильно переутомился.
- Извините, командир, - осёкся начальник охраны.
Вернувшись в банк, Михаил распорядился, проходя мимо Изольды:
- Ко мне не пускать, ни с кем не соединять. И чего-нибудь закусить.
- Простите?
- За-ку-сить, - произнёс он по слогам.
«Давно у меня не было такого замечательного повода напиться», - подумал Михаил Колесник, наливая себе полный стакан.
Когда за Михаилом захлопнулась дверь, Нина ещё несколько секунд стояла, застыв в прихожей.
Голос Саши вывел её из оцепенения.
- Вот и ладно. Вот и определились. Ничего, Нинуля, ты его не вини, он сгоряча.
Не отвечая ему, Нина схватила свою сумочку и опрометью бросилась за Михаилом. Она не стала дожидаться лифта и скатилась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки
Но опоздала. Михаил уже сел в машину.
- Миша, родной, подожди! - отчаянно закричала она.
Но чёрный «гелендваген» уже выезжал со двора.
Убитая, она прислонилась к шершавой стене дома. Всё кончилось. Она потеряла всё, что у неё было…
Рядом с ней оказался Саша.
- Ты со мной? - спросил он.
Она отвернулась.
- Как знаешь, - прозвучал его голос, и он исчез.
Она могла бы долго стоять тут у стены. Но снова зазвонил телефон. Нина с надеждой схватилась за него, однако в трубке прозвучал чужой голос, злой и грубый.
- Майор Никитин. Гражданка Силакова, вы собираетесь давать показания?
- Собираюсь.
- Вас принудительно доставить или как?
- Нет, не надо меня принудительно. И кричать не надо. Я к вам приеду. Мне всё равно. Да, могу прямо сейчас.
Она остановила такси и поехала на Петровку. Ей было всё равно, куда ехать. И всё равно с кем говорить. Она отвечала на вопросы следователя равнодушно и односложно.
В конце разговора следователь сказал, подписывая пропуск:
- Ещё вопрос. Точнее, просьба. Сообщайте нам обо всех контактах, которые у вас будут возникать по линии вашего бывшего мужа. Без исключения.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
- Я могу вам сообщить прямо сейчас об одном, самом главном контакте по линии моего бывшего мужа. Этот контакт состоится сразу после нашей встречи.
- Слушаю.
- Его зовут Пётр Александрович. Фамилия - Силаков. Он наш сын. Я заберу его из детского сада и отвезу домой. И буду с ним контактировать. Сегодня, завтра и всю мою жизнь. Ни о каких других контактах по этой линии или по другой линии я вам сообщать не буду.
- Не любите нас. - Следователь почесал свою стильную бородку. - Ну что же. Горбатого могила исправит.
Прямо с Петровки Нина направилась в детский сад. Ей хотелось по дороге заглянуть в магазин и купить для Петьки что-нибудь, чтобы загладить свою вину. Она чувствовала, что сын обижается на неё, и, наверное, на то были причины. Однако, постояв у прилавка, она решила, что лучше будет, если мальчишка сам себе что-нибудь выберет. Пусть привыкает выбирать сам.
Она прошла через дворик детского сада, заглянула в группу, но не увидела Петьки среди детей. Воспитательница, читавшая вслух книгу, замолчала и изумлённо уставилась на Нину. Все дети тоже смотрели на неё как-то странно.
- А где Петя? - растерялась Нина.
- Его папа забрал! Петю папа забрал! - загалдели малыши.
- Что? Ирина Борисовна, что тут творится?
Воспитательница, беспомощно прикрывая грудь раскрытой книгой, отступила к стене под взглядом Нины.
- Ой… Знаете, а его ваш муж уже взял… Полчаса назад… Петя так радовался… Они так обнимались… Петя сказал, что они улетают… Вот цветы, ваш муж оставил…
- Какой… муж? Кто? КТО?!!
- Ваш муж… покойный…
Нина кинулась к шкафчику в раздевалке и увидела, что Петька не оставил ничего. Он не собирается сюда возвращаться…
Она выбежала во двор, лихорадочно соображая, куда Саша мог увезти Петьку, и увидела, что у забора стоит чёрный «гелендваген».
Михаил, в обнимку с огромным плюшевым медведем, пошатываясь, шёл через дворик. В свободной руке он держал пневматическую винтовку. Лицо его было бледно, и только на скулах пылал нездоровый румянец.
Нина, забыв обо всём, кинулась к нему. Брови Михаила удивлённо приподнялись. Глаза смотрели в разные стороны. Он был не столько пьян, сколько изображал пьяного.
- Пардон, мадам. Мы знакомы?
Она схватила его за лацканы пиджака и с силой встряхнула:
- Миша! Мишенька! Он увёз его! Он увёз Петьку!
- Что такое, гражданка? Дайте пройти человеку… Да пустите вы меня, я щас милицию позову.
- Он увёз Петьку! Саша Ветер! Он жив! Он здесь! Я его прятала, он звал нас с собой, за границу, я отказалась и тогда… и тогда… он увёз Петьку!
Плюшевый медведь выскользнул из руки Михаила и упал на газон.
- Какой ещё Саша Ветер?
- Мой муж!
Михаил вытер лоб платком и повесил игрушечную винтовку на плечо.
- Когда?
- Полчаса назад!
Нину колотила крупная дрожь, она больше не могла сказать ни слова, задыхаясь от волнения. Михаил трезвел на глазах. Он схватил её за локоть и, шагая напролом через клумбу, потащил за собой к джипу.
- Спокойно. Всё под контролем. За тридцать минут они далеко не уехали. Мы их
