чудом я это выдерживаю. В один момент мне уже кажется, что сперма из меня без моего на то позволения сочится. Что-то точно выделяется. Предэякулят, наверное. Хотя обычно я им вхолостую не разбрызгиваю.
– Готова? Пустишь меня? – хриплю, едва ли не умоляя.
Господи… Да, конечно, умоляю. Я ее столько раз об этом спросил.
Просто хочу знать, что сделал все правильно, что она не будет разочарована и расстроена, что ей понравится наш первый раз.
Соня кивает.
Я изо всех сил сдерживаю радость.
– Точно? – спрашиваю, толком не дыша даже.
– Точно.
Только тогда я разворачиваю нас на кровати, соскальзываю на пол, становлюсь у края на колени и подтягиваю к нему Соню.
– Не буду ложиться сверху, – поясняю практически ровным тоном. – Возможно, так тебе будет легче.
– Хорошо.
– Раскройся, – прошу, понижая голос.
Она снова кивает, разводит ноги и, согнув их в коленях, упирается пятками в самый край матраса.
– Охуенно… – одобряю я. Залипая на ее орхидее похотливым взглядом, стискиваю ладонью член. – Удобно тебе?
– Да… – голос срывается, когда я раскрываю головкой лепестки и провожу по блестящей шелковистой плоти снизу вверх и обратно. Я не стону только потому, что сжимаю челюсти и перестаю дышать. – Боже… Боже… – и снова обрыв задушенного шепота, потому как я направляю член во влагалище.
В комнате воцаряется такая тишина, что кажется, слышен лишь оголтелый стук моего сердцебиения.
Удар, удар, удар… Оно задействовано активнее всех остальных органов. Оно разбивает мою грудную клетку. Оно жаждет получить Соню Богданову.
Я долго сопротивлялся, но таки дошел до того состояния, когда мой извращенный член сотрудничает не только с мозгом, но и с этой одурело тарабанящей сверхчувствительной мышцей – проскальзываю внутрь бархатистого лона Сони крайне медленно. Но едва дохожу до упора, мой внутренний мир пошатывается и к херам разлетается. Я не кончаю лишь потому, что крайне круто перезаряжен и физически к этому неспособен. Но эти ощущения без выплеска семени – самое потрясающее, что я когда-либо ощущал.
Первый звук, сотрясающий тишину – мой сдавленный протяжный выдох.
– Ох… Блядь… Ох… Блядь… Блядь… Это лучшее… Лучшее, что я чувствовал… Быть в тебе – такой охуительный кайф…
Соня начинает качать воздух следом. Я сразу же подрываю взгляд к ее лицу. До этого по миллиметру прослеживал свое погружение. Стопорюсь на ее глазах, чтобы удержать тормоза.
– Больно?
– Нет… – мотнув головой, облизывает губы.
Манит меня сделать то же. Не вынимая члена, привстаю и подгребаю Соню к себе, пока не удается скользнуть по ее влажным губам языком. Она начинает дышать громче и чаще. Откидывая голову, растерянно моргает. Я скручиваю еще ближе и невольно толкаюсь в ее тело глубже. Ловлю ртом жаркий стон. Поза крайне странная, мои ноги полусогнуты, колени упираются в край матраса, Соня и вовсе наполовину оторвана от кровати. Кажется, на одном члене в воздухе держится. Хотя где-то рядом с моими коленями еще остаются ее пятки.
– Замри, замри… – выдыхаю с трудом. – Не больно?
– Нет…
Я не могу понять, честно ли отвечает. И… По правде в тот самый миг тупо срываюсь с цепи. Скольжу по дрожащим губам, влетаю в ее рот, сплетаюсь с ней языком. Подаюсь бедрами назад и тут же толкаюсь обратно. Пью новый тягучий стон. Сжимаю Соню руками. Держу до тремора в руках. И дальше, дальше… Наваливаюсь, стискиваю, что-то хриплю… Слышу, как трещат кости и растет количество издаваемых нами звуков.
Совершаю еще более сильный толчок. Выплескиваю животные рыки. И заряжаю целую серию бешеных выпадов.
Боже… Я ее трахаю… Наконец-то, я ее трахаю…
Собирался контролировать ритм и глубину, но теряю голову, едва ощущаю, как Соня откликается. Она дрожит, но совершенно точно не страдает. Чувствую, что она, несмотря на растерянность, течет и получает удовольствие. Держит бедра оторванными от матраса, только чтобы я долбился в нее. Просто так мы склеились, так мы застыли, так получилось… Блядь, сместиться не хватит терпения.
Боже… Боже… Я ее трахаю…
Соня царапается, раздирая мне плечи и спину, но мне похрен на эту боль. Стискиваю ее все крепче. Толкаюсь все чаще и все резче. Вбиваюсь чересчур мощными для первого раза ударами. Так, что хлюпает и хлопает при каждом соприкосновении наша плоть. По моим яйцам течет, но я уверен, что это не кровь. А потому не могу притормозить ни на секунду. Не могу, пока не чувствую огненную пульсацию зарождающегося оргазма.
Сука… Я не хочу, чтобы это случилось так быстро.
Начиная дрожать всем телом, резко останавливаюсь. Отрываясь от Сониных губ, перехватываю ее растерянный взгляд и заставляю ее опуститься на матрас. Сам же со стуком приземляюсь обратно коленями на пол.
– Это все? – наивно полагает моя Богданова.
Вдох-выдох. Мотая головой, роняю на ее грудь капли пота со своего лица.
Смотрю на ее распухшую и раскрасневшуюся орхидею, толкаюсь, проникаю до упора, останавливаюсь… Сука… Вдох-выдох, дрожь… Пауза… Задыхаюсь от запаха ее возбуждения, яйца поджимаются, поясницу и низ живота обжигает, член начинает отчаянно пульсировать.
– Саша?
Вдох-выдох… Толчок… Пауза…
– Саша…
Наклоняюсь, чтобы заткнуть ей рот поцелуем. Попутно мну ладонями сиськи. По шее пылающими губами бреду, всасываю соски и снова толкаюсь в ее идеальную киску членом.
Блядь… Блядь… Не думал, что могу так громко стонать.
От моего чертового рева Соня вздрагивает. Пытаюсь снова остановиться, но она не дает. Обхватывает ногами и сильно сжимает. Внутренними мышцами в том числе.
– Быстрее… – требует неожиданно. – Почему ты тормозишь? Давай, как раньше… Еще так… Хочу…
– Блядь… – все, что я могу ей ответить.
Со стоном зажмуриваюсь. С рыком впиваюсь в ее бедра пальцами. Стискивая, стараюсь поймать какую-то отстраненность. Но ни хрена не получается, конечно. Начиная вбиваться в ее тело, понимаю, что могу кончить в любой момент. Моя безумная любовь становится темнее, яростнее, порочнее. Вся та похоть, что копилась во мне этот год, все то, что я накручивал в себе по отношению к Соне, выплескивается и топит меня такими волнами наслаждения, что полностью соображать перестаю. Она все еще болезненно-тугая, но я натягиваю ее с одержимостью маньяка.
Я трахаю ее… Да, блядь… Я ее трахаю… Без остановок.
Помимо стонов, каждый мой толчок выбивает из Сони рваные всхлипывающие звуки. Нужно спросить, не больно ли ей, но я не способен вымолвить ни слова. Бомблю воздух хриплыми вздохами, и на этом все.
Если
