И вот Татьяна появилась на публике в роли кинозвезды. Она держала за руку мужчину, который ей даже не нравился, притворялась, что внимательно слушает все, что ей шепчет Китти, которая наклонялась к ее уху каждые пять минут, и с замиранием сердца ждала отзывов, которые се вознесут или уничтожат. Понравится ли фильм критикам? Будет ли публика аплодировать? Сколько фильм соберет за первый уик-энд проката? Теоретически все это должно быть для нее очень важным. Но почему-то не было. Нисколечки.
Когда-то Татьяна думала, что только сумасшедший может добровольно отказаться от славы. У нее просто в голове не укладывалось, как можно не желать стать звездой. Как Сисси Спейсек, например. Эта актриса не дала жерновам голливудской мельницы ее перемолоть. Она поселилась на ферме и снималась только тогда, когда ей самой этого хотелось, а если ей нужно было получить награду, то она появлялась на церемонии без макияжа и в мужниной рубашке. Большая оригиналка. Другой пример – Дэни Мур, которая отказалась от всего и посвятила жизнь трем дочерям. Правда, в этом ей немало помогли миллионы на банковском счету. Но больше всего Татьяну поражала сама идея отказаться от всего этого и заявить миру: «Смотрите, вот что на самом деле для меня важно». Раньше она не могла этого понять – теперь понимала.
До финальных титров оставались считанные секунды. Но Татьяна думала о приеме после премьеры. Сколько он может продлиться? Заметят ли гости, если она улизнет? Она могла бы вернуться в отель «Гудзон» и позвонить домой. Учитывая разницу во времени с Лос-Анджелесом, близнецы еще не спят. Это было бы все равно что побыть всего несколько минут приглашенной звездой на собственной вечеринке.
«Да, я кинозвезда. Вам нравится мое платье? Оно от Каролины Эррера. Что дальше? Я читаю сценарии, хожу на встречи. Поцелуй, еще поцелуй... А сейчас мне пора. Пока!»
Татьяне было все равно, заметят ли ее отсутствие. Ей было просто необходимо услышать голосочки Итана и Эверсон, а все остальное отходило на задний план и казалось менее важным.
По проходу легко порхнула пиарщица и передала Китти какой-то факс. Китти быстро нашла в сумочке миниатюрный карманный фонарик, включила его и направила луч на страницу.
– Вот сукин сын! – пробурчала она.
Татьяна заглянула через плечо Китти и прочла кричащий заголовок:
«ГРЕХ ГРЕХА» нарушения законов кинематографа
Подпись была ей знакома – автором статьи был уважаемый кинокритик, чьи обзоры печатались в газетах по всей стране.
Китти попыталась сгладить впечатление:
– Ерунда, этот фильм устоит перед любой критикой. Потерпи немного, и мы еще посмеемся над этой статьей.
Татьяна взяла Китти за руку, чтобы фонарик не дрожал. Ей хотелось прочесть статью самой.
«Новое творение Грега Тэппера, «Грех греха», обладает одним несомненным достоинством – оно соответствует своему названию. В этом фильме все грешно. Плохая игра актеров, ужасный сценарий, любительская режиссура. Назовите любой недостаток наугад – и, вероятнее всего, в фильме вы его найдете. Вероятно, «Юнивижн» не случайно так спешила выбросить этот фильм на рынок – они боялись осквернить свое хранилище.
Натужные попытки Грега Тэппера сделать свой экранный образ более эротическим привели к смехотворным результатам. Любовные сцены в фильме не имеют вообще ничего общего с сексом. Скорее, они напоминают практические занятия по синхронному плаванию. Зря Грег попытался сменить имидж, пусть лучше и дальше выпрыгивает из окон и обезвреживает бомбы за секунды до взрыва. Кстати, о бомбах: почему он не смог обезвредить эту?
Новичок большого экрана, рыжеволосая секс-бомба по имени Татьяна Фокс (представьте себе, я проверил по документам, это ее настоящее фокс[18]), делает все, что только возможно, чтобы спасти плохо прописанную, нелепую роль. Фокс вырвалась из мира низкопробных фильмов вроде «Женщина-полицейский под прикрытием», но, возможно, ей стоит отдать полицейскую форму в химчистку – этот фильм наверняка вернет ее в прежние ряды».
Татьяна отвела взгляд от факса. Китти хотела было передать листок Грегу, но она ей помешала.
– Не надо, куда торопиться? Он сможет прочитать это и завтра, если захочет.
Китти пожала плечами, свернула листок и убрала в сумочку.
Татьяна искренне сочувствовала Грегу. Для него его звездный титул – все. Хвалебные отзывы в прессе, хорошие сборы в кинотеатрах, толпы восторженных поклонников – это его жизнь, воздух, которым он дышит. Ему будет больно читать разгромную статью известного критика, и нет никакого смысла причинять ему эту боль за несколько минут до встречи с гостями, приглашенными на прием.
По экрану поплыли титры, и Татьяна повернулась к Грегу. По его виску сползала капелька пота. Грег сам понял, насколько плох фильм и он сам в нем. Татьяна видела это по его глазам, чувствовала по напряжению, которое исходило от его тела.
В зале зажегся свет.
Ни одобрительных возгласов, ни свистков, лишь прохладные, словно по обязанности, аплодисменты.
Татьяна замечала, как некоторые украдкой переглядываются, слышала отдельные презрительные смешки и небрежные вопросы, где будет прием.
Грег наклонился к ней:
– Мой рекламный агент считает, что нам лучше ехать на прием порознь. Ты не против?
Татьяна улыбнулась:
– Нисколько.
Она не покривила душой: ей действительно было все равно. Она понимала, что в решении Грега нет ничего личного, это бизнес. Такова жизнь в Голливуде. Грег уже принимает меры, чтобы дистанцироваться от фильма, и если для этого ему нужно бросить партнершу по фильму, он готов и на это.
По пути в вестибюль Татьяна удостоилась нескольких дружелюбных замечаний:
– Вы выглядели потрясающе.
– Я умираю от зависти, мне бы такую грудь!
Септембер стояла на тротуаре в окружении свиты журналистов и явно чувствовала себя в своей стихии.
– Мой любимый фильм? Право, у меня нет одного самого любимого. Но разумеется, особое место в моем сердце занимает фильм «Открытки из Парижа». Вы же знаете, за эту роль я получила «Оскар»...
Татьяна тихонько рассмеялась и спряталась за Китти, стараясь проскользнуть незамеченной.
– Я возвращаюсь в отель.
– Дорогая, начинается прием, будет масса возможностей попозировать фотографам. Я постараюсь приглушить ненужные голоса и представить тебя в выгодном свете.
– Не надо, Китти, мне все равно. Я хочу позвонить детям.
Суперзвезда в мире рекламных агентов покачала головой, но спорить не стала.
– Никогда не понимала клиенток, у которых есть дети. Если так хочется с кем-то возиться, не проще ли завести вместо ребенка кота?
