С этим Дебора была согласна. Она все еще обижалась за то, что Селена ходила к окружному прокурору. Но как бы там ни было, Дебора, возможно, поступила бы так же, оказавшись на ее месте.
— Хорошо, что ты ее выслушал, — сказала она Тому.
— О, это было не бескорыстно. Мне необходимо было послушать, что она скажет.
— Помогло?
Он помолчал. Затем ответил:
— Думаю, в некоторой степени помогло. Я все еще виню себя за то, что не интересовался, через что Кельвину пришлось пройти. Я мог бы отвезти его к психиатру. При правильном лечении мой брат мог бы жить. Но это немного проясняет ситуацию. Селена не была плохой. Она знала, что у Кельвина проблемы. Она думала, что сможет помочь.
— Многие женщины так думают, — сказала Дебора. Она не спросила о судебном иске. Сейчас это было неуместно. Она хотела больше узнать о Томе. — Ты был сердитым в полицейском отделении.
— Я и сейчас сержусь. Теперь мне понятно, почему Кельвин достиг критической точки. Но он не имел права использовать невинных людей как средство самоубийства. Думаю, Джон понял это, как только я показал ему записку. Это твой бывший муж был с тобой в его кабинете?
— Да. Он приехал, чтобы помочь Грейс. Она тяжело все это переживает. Мы уже прошли этап обид, связанных с разводом.
— Это хорошо.
— Очень. — Ей хотелось рассказать больше — о разводе, о Грейс, об аварии, — но момент опять был не самым удачным. Пока не отзовут судебный иск, пока она не решит, что происходит между ней и Томом, пока Грейс не смирится с тем, что была за рулем в тот вечер, Дебора ничего не сможет сказать. Было слишком много «если». Пусть все идет своим чередом.
Но это не значит, что она не может поторопить события.
— Том…
— Дебора…
— Что?
— Пообедаем на этой неделе?
Она улыбнулась.
— С удовольствием.
* * *
Она едва закончила заполнять бумаги, накопившиеся за день, как появился Грэг. Дебора посмотрела мимо него, ожидая увидеть Грейс.
— Я завез ее в кондитерскую, — объяснил он. — Съел с Диланом по булочке, и вот я здесь. Буду собираться обратно. Решил попрощаться.
Дебора обрадовалась, что он зашел. Она действительно хотела, чтобы их отношения стали лучше. И покоем, который она испытывала сейчас, Дебора частично была обязана тому, что оставленные разводом открытые раны начали наконец затягиваться.
— Как там Грейс?
— По-разному. Но в общем хорошо. Она все спрашивает, почему я ушел и что жизнь в Вермонте дает мне такого, чего нет здесь. А еще задает много вопросов о моих отношениях с Ребеккой. Я пытаюсь объяснить, что нельзя сравнивать тебя и Ребекку. Ребекка никогда не сможет сделать того, что делаешь ты. Она никогда не сможет стать такой матерью, как ты.
«Но ты все равно бросил меня», — подумала Дебора скорее машинально. Сейчас она лучше понимала, почему он ушел. Обида прошла.
Взяв бумаги и свою сумку, Дебора подошла к двери, где стоял Грэг, и выключила свет.
Шагая рядом с ним к машине, она сказала:
— Спасибо, Грэг. Твое присутствие действительно помогло.
— Мне тоже. Мысль о приезде сюда была словно меч, висящий у меня над головой. Теперь я знаю, что могу это сделать. И что для наших детей будет хорошо, если наши пути будут хоть немного пересекаться.
Дебора кивнула. Подойдя к «вольво», они обнялись. Это был простой удобный жест, который на самом деле был шагом вперед.
* * *
В тот вечер Дебора готовила ужин на гриле. Ей с детьми нужно было отпраздновать, а стряпня Ливии для такого вечера не годилась. Работая вместе — Дилан орудовал небольшой лопаткой, — они приготовили курицу гриль, чесночный хлеб, огромную миску салата из свежих овощей, а на десерт — праздничный десерт — сморсы[9]. Дебора с детства готовила сморсы на открытом огне. Газовый гриль — это немного не то, но получилось похоже. Зефир хорошо расплавился, в свою очередь, растопив кусочки шоколада, как раз достаточно для того, чтобы зажатые между двух крекеров вкусы смешались. Кусочки горячего зефира вылезали по краям и падали на плитку, которой был вымощен двор. Но они не обращали на это внимания.
Когда сморсы были съедены, начался дождь, как раз чтобы все это смыть.
— Иди в дом, — сказала Грейс маме, быстро убирая тарелки. — Я все принесу.
Неделю назад Дебора послушалась бы. Сегодня она не торопилась.
— Со мной все в порядке, — ответила она, убирая кувшин с лимонадом и стаканы.
— Ты же ненавидишь дождь, — напомнила ей дочь.
Дебора оторвалась от своего занятия и выпрямилась. Поставив кувшин и стаканы обратно на стол, она взяла Грейс за руку.
— Идем.
Грейс удивленно посмотрела на нее.
— Куда?
Дебора не ответила. Она потянула Грейс за собой в глубину двора. Повернувшись лицом к дому, она обняла девочку сзади за плечи.
— Мама, — запротестовала Грейс, положив ладони на руки Деборы.
— Ш-ш, — тихо произнесла Дебора. — Послушай. — Капли дождя падали на листья деревьев с мягким, приглушенным звуком, которого городской житель не услышал бы. — Очень тихо, — прошептала она.
— Что мы делаем, мама?
— Создаем новые воспоминания.
— О чем?
— О тебе. Обо мне. О жизни. — Она медленно опустила руки. Обошла Грейс, ладонями закрыла ей глаза и подняла ее лицо к небу. — Что ты чувствуешь?
— Я чувствую, что у моей мамы съехала крыша, — ответила Грейс, но ее пальцы, лежащие на ладонях Деборы, сжались.
— Я серьезно. Ты чувствуешь дождь на своем лице?
Последовала короткая пауза. Затем голосом, которым разговаривают с душевнобольными, Грейс ответила:
— Да.
— А что еще ты чувствуешь?
— Мокро.
— Хорошо. Просто дыши, медленно и глубоко. — Дебора подождала минутку. — Дышишь медленно и глубоко?
— Дышу.
— А теперь что ты чувствуешь?
На этот раз молчание было дольше. Затем последовал неуверенный ответ:
— Свободу.
— Что-нибудь еще? — спросила Дебора.
— Ага.
— Что?
— Если я скажу, ты подумаешь, что крыша съехала у меня.
— Нет, не подумаю. Скажи.
Прошла минута, прежде чем Грейс смущенно сказала:
— Я чувствую себя чистой. — И тут Дебора обняла ее крепче.
Они столько всего пережили за эти две недели, но еще больше ждало их впереди. Окружной прокурор должен вынести решение по поводу гражданского иска. Грейс предстоит заново наладить свою жизнь в школе. Дилану нужно бороться за свое зрение. Дебора должна разобраться в своих отношениях с Томом. Смерть Кельвина МакКенны навсегда останется частью их жизни. Но они уже справились со столькими трудностями.
