— Гвин!
Она не обернулась. Наверное, кто-то из знакомых. Сейчас на это нет времени. Внезапно ее схватили за локоть и повернули к себе, едва не вывернув плечевой сустав.
— Сверчок! Остановись же!
— Алек? — Она моргнула, словно ожидая, что мираж растает. — Как ты?.. Откуда? Почему?
— Я только что приехал из Лейквуда. И сразу позвонил Триш. Она сказала, что ты поехала сюда. — Он погладил ее плечи. — И объяснила — зачем. Еще немного, и я упустил бы тебя.
— О нет… — сказала она, чувствуя, что у нее дрожат колени. — О Боже, нет!
Затем непонятно откуда нашла в себе силы и шлепнула его сумкой по руке выше локтя.
— Ой! За что?
— Эй, леди, — прорычал низкий голос откуда-то сбоку, — этот парень, что, пристает к вам?
— Что? Нет-нет, все в порядке. — Она провела рукой по волосам и бросила слабую улыбку своему непрошеному защитнику. — Это мой старый возлюбленный.
Мужчина поднял руки и отступил назад.
— Ага, знаю, так бывает. Извините.
— Старый в смысле возраста или в смысле бывший? — услышала она над своим правым ухом, когда потенциальный защитник исчез в толпе.
— Просто это первое, что пришло мне в голову, — пробормотала она. Потом внимательно всмотрелась в его лицо. — Ты на самом деле здесь?
— На самом деле, — подтвердил он, потирая ушибленную ее сумкой руку.
Рой вопросов кружился в ее голове, но наружу вырвался только один:
— Почему?
— Потому что я люблю тебя, — сказал он, гладя ее по щеке.
Если бы в этот момент обвалился потолок, она бы не заметила.
— Правда?
— Похоже, так.
Она упала лбом ему на грудь, наслаждаясь прикосновением его губ к своим волосам, его рук, ласкающих под пальто ей спину. Приподняв голову, она сказала:
— Ну раз уж наступило время признаний… Я люблю тебя еще с тех пор, когда была девчонкой, которая ничего в этом не смыслит…
— Знаю, — негромко сказал он.
Гвин отстранилась назад.
— Знаешь? С каких это пор?
— С тех пор, как твой дед влепил мне между глаз за то, что я сам давным-давно об этом не догадался.
У нее перехватило дыхание. Ладно, с Поппи она разберется потом.
— В любом случае, я именно поэтому бежала на поезд. Чтобы уехать домой. Потому что… потому что я не хотела, чтобы это закончилось.
На губах Алека играла улыбка.
— Правда?
Она вытерла нос рукавом, как шестилетняя девчонка.
— Да. Правда.
Кто-то врезался в них, сильнее толкнув ее в объятия Алека.
— Так как прошло твое прослушивание?
— Прослушивание?
— Ну да. — Его брови приподнялись над очками. — Прослушивание.
— Ах, прослушивание. Оно прошло хорошо. Мне предложили роль. Но, — она повысила голос, чтобы перекричать объявление об отправлении поезда, — я не уверена, что соглашусь.
— Что ты сказала? — прокричал он.
Голос диктора умолк. В наступившей относительной тишине, среди тысяч людей, снующих в спешке вокруг них, она спокойно повторила:
— Я сказала: не уверена, что соглашусь.
— Ты рехнулась?
Гвин прижала два пальца к его губам и почувствовала, как предательские слезы заполняют ее глаза.
— Наверное. Но дело не в этом. Дело в том, что… Я не могу согласиться, если из-за этого потеряю тебя. Может быть, есть другой выход. Может быть, я смогу… Ну не знаю. Работать в школе, например.
Алек нежно вытер слезинку на ее щеке.
— Любовь моя, — сказал он, качая головой. — Ты хочешь отказаться от этой роли, чтобы быть со мной?
Она шмыгнула носом.
— А с кем же еще?
— Я не могу позволить тебе этого…
— Не смей демонстрировать мне свое благородство!
— Черт, Гвин, ты можешь помолчать тридцать секунд?
— Почему бы вам обоим не помолчать? — крикнул им кто-то, проходя мимо. — Поцелуй ее, вот и все!
— Да, — сказала Гвин, — поцелуй меня.
Он с такой силой прижался к ее губам, что их зубы стукнулись. Она смутно услышала всплеск аплодисментов. Когда Алек оторвался от ее рта, голова у нее приятно кружилась.
Она подождала, когда смолкнет эхо следующего объявления, и спросила:
— Что ты говорил?
— Я говорил, что хочу, чтобы ты играла эту роль. Нет, тебе говорить не позволено. — Он снова легко поцеловал ее в губы. — Сегодня мы поедем к твоей подруге — она уже знает об этом, а завтра я помогу тебе найти квартиру. — Он помолчал. — Желательно такую, где бы уместился миллион книг и толстая кошка.
— Что-что?
Алек облизнул губы.
— Может быть, это безумие… Но теперь я уверен: если мы захотим, то сможем решить нашу проблему. Найти компромисс. Даже если мы не сможем быть вместе все время… — Он сильнее сжал ее плечи. — Ты нужна мне. Никто и никогда не был нужен мне так, как ты. И я наконец понял, что пусть лучше мы будем вместе часть времени, чем не будем совсем. Я не могу все бросить и переехать сюда до конца учебного года, но буду приезжать сюда каждые выходные и на каникулы — или на каникулы ты приедешь в Нью-Гемпшир, это на твое усмотрение. Но как только в школе найдут учителя на мое место, я полностью переберусь сюда. Почему ты так на меня смотришь?
— Ты хочешь, чтобы мы жили вместе?
В его глазах заплясали озорные огоньки.
— Насколько я знаю, супружеские пары именно так и поступают.
Прошла секунда. Потом она изумленно раскрыла рот.
— Супружеские?
— В радости и горе, в болезни и здоровье — у меня уже есть в этом некоторый опыт, — с улыбкой сказал он.
— И ты хочешь жениться на мне?
— Если ты согласна.
— Но… но… А Поппи? А твоя работа? О Боже, ты просишь меня выйти за тебя замуж, да?
— Могу я внести предложение? — спросил он, смеясь.
Она подняла руку к виску и закрыла глаза.
— Пожалуйста. Говори.
— Давай, ты сначала скажешь «да», а потом мы обсудим детали, хорошо?
Гвин открыла глаза. Посмотрела в глаза ему. И широко-широко улыбнулась:
— Ты не сможешь потом сослаться на временное помешательство, запомни.
— Временное? — со смехом передразнил он.
— Ну, хорошо, тогда… — Гвин сделала глубокий вдох. — Да. — Она рассмеялась и обвила его руками за талию. — Да, Алек Уэйнрайт! Да, да, да, да, да!
Он крепко поцеловал ее, прижав к груди с такой силой, что она едва не задохнулась.
— Но ты должна мне кое-что пообещать.
— Если ты не потребуешь от меня готовить гостям завтрак к семи утра, то говори.
