Ксюша внутренне сжалась. Не скоро сотрутся из памяти воспоминания о приставаниях Александра и холоде ночного города. Не так просто забыть о каждодневном пренебрежении и насмешках. Запоздало поняла, что стоило лучше контролировать свои эмоции. Но что поделать? Нет у неё ещё того умудренного жизнью опыта. Что было на душе, то и говорила.
— Бабуль, разговаривала так — как заслужила и давай закроем эту тему. Я как-то справлялась без неё все эти годы и дальше проживу. А в город я бы с ней ни за какие деньги не поехала. Уж лучше пешком…
Этой ночью спала тревожно. Как всегда одолевал один и тот же кошмар. И если раньше фантазировала о близости с Денисом, то вот после таких сновидений не решалась лишний раз прикоснуться к себе, не говоря уже о том, чтобы это сделал кто-то другой.
В темной непроглядной ночи руки Антона скользили по всему телу. Проникали в неё болезненно, пытались возбудить, обвиняли в бесчувственности, нелюбви. Ожесточенно вколачиваясь в сухую плоть, докапывался до истины, насколько сильно она хочет его брата. И самой страшной кульминацией подобных кошмаров был момент, когда Антон, бурно кончая в неё, кусал её за мочку уха, а рядом стоял Денис. Выражение его лица не видела, но чувствовала исходящую от него ненависть. Тогда она резко просыпалась, прижимая к колотящемуся сердцу руку, и рваными вдохами закачивала в себя кислород.
Не избавиться от этих снов, не скрыться. И чем ближе приближался час отъезда в столицу, тем тревожней становилось на душе, потому что не знала, с кем в первую очередь стоит избегать встреч.
***
— Ксюш, как там бабушка? — Ира откусила кусочек булочки и поставила стаканчик с парующим кофе на подоконник одного из многочисленных переходов между корпусами.
Была большая перемена и студенты толпами валили на улицу, кто на перекур, а кто просто подышать свежим воздухом. За прошедший месяц Ксюша настолько надышалась им, настолько намерзлась на улице, что ни за что не хотела отлипать от горячей батареи.
— Хорошо. Вчера сняли гипс. Ты бы видела, как она резво скакала на костылях, — улыбнулась, вспомнив бабушкины виражи по дому. — Я бы так не смогла.
Ира всё ходила вокруг да около, не затрагивая самой главной темы. Страх, как хотелось, но, наблюдая за поникшей подругой, сдерживалась из последних сил.
— Ксюх, ну а ты как сама? Может, сходим к психологу? Только не злись, не замыкайся, прошу. Я же вижу, что тебе плохо, — быстро затараторила, искренне переживая. Ксюша вернулась из дому исхудалой, ещё больше расстроенной. — Так нельзя, понимаешь? Если мне не говоришь всех подробностей, то давай найдем специалиста, который сможет выслушать, помочь. Хочешь, я поговорю с мамой Тимофея, у них на роботе по-любому есть хорошие спецы.
Ксюша уткнулась лбом в прохладное стекло. Вздохнула, проследив, как холодный ветер гнал между корпусами снежную пелену. Не было смысла говорить. Да и не хотела.
— Спасибо. Но я не хочу вспоминать об этом. Всё хорошо. Правда.
И кого она пыталась обмануть?
Неожиданно сердце учащенно забилось, а по телу разлилось давно забытое приятное тепло: из административного корпуса показалась чёрноволосая высокая фигура Дениса. Толи от того, что давно не видела и успела соскучиться, то ли от переполняющих сердце чувств, которые приходилось искусно прятать, первые несколько секунд так и прикипела к стеклу не мигая. Раньше если и замечала, насколько он высокий, то не придавала этому особого значения. Сейчас же… сейчас перехватывало дыхание от одного только взгляда на его рост.
Денис был не сам, а в окружении одногруппников, среди которых Ксюша узнала Александрова, Долина, Баклана, Настю, Люду. Парни потянулись за сигаретами и дружно засмеялись над чьей-то шуткой, а она не сводила глаз с широкого разворота плеч, чёрного драпового пальто, пыталась разглядеть лучистые глаза и тихо радовалась, что он в порядке. Что вернулся к учёбе, мог улыбаться, стряхивая с волос растаявший снег и, зажав сигарету губами, лепить снежки, которые тут же бросал в хохочущих девчонок.
До белой зависти завидовала им. До искусанной до боли губы и судорожно сцепленных рук. Но стоило Денису забыться, как правая рука бессознательно тянулась к левой стороне грудины, улавливая остаточную боль. Ни на минуту не забывала, по чьей вине он испытывал её, и от этого чувствовала себя ещё хуже.
Жаль, что невозможно вернуть время вспять.
Ира, тоже наблюдавшая за Денисом, осторожно положила на её плечо руку, вынуждая вернуться в реальность.
— Я тут подумала, — улыбнулась ободряюще, перебрав на себя убитый взгляд.
Да, она не могла прочувствовать до конца её состояние, но стоять в сторонке и делать вид, что всё хорошо — не в её правилах. Ксюша нуждалась в разгрузке, в друзьях и хорошем настроении.
— Ты ведь на эти выходные остаешься в городе?
— Ну…
— А давай в эту пятницу махнем к Тимофею на дачу? На лыжах покатаемся. Природа. Красота. Снега дохренища. Чистого. Белого.
Ксюша всё же улыбнулась, отвернувшись от окна.
— Ты не поверишь, но я только что приехала из таких мест. Зачем к Тимофею? Лучше к нам с бабушкой. Я тебе отвечаю — и природа, и воздух свежий, а снега-а-а-а — подняла руку над головой, — дохренища. Ну, так как?
Ира скривилась.
— Сори, но к тебе не хочется. Я свободы хочу, понимаешь? Чтобы побыть с любимым наедине, без всех этим мам и пап, братьев и сестер.
— Вот, а ты ещё меня тащишь? Отдохните нормально, устройте там полный романтик. А я только буду мешать.
— Да прям, — возмутилась Ира. — Ничего подобного. Если бы ты нам помешала — фиг бы предложила. Комнат там предостаточно. Мы как-то ездили туда осенью, так что в курсе. Есть где развернуться. Ксюш, на два дня. Тимофей шашлык забабахает, а мы там салатики… нарезочку. Пивка прихватим. Будем только мы. Соглашайся…
Конечно, было бы не плохо. И не в красоте природы дело. Просто хотелось покататься на лыжах, но…
— Прости, Ир, но я не поеду. У меня два зачета в подвешенном состоянии. Буду готовиться.
— Ксюх, а может хватит, а? Прятаться по переходам, избегая с ними встреч? Это Антон пускай шарахается по
